Поразительно было, что рафинированная греческая муза могла так проникнуться духом русской культуры и отстреливать частушки, как вятская или ярославская крестьянка. Но недаром говорят, что музы интернациональны и одинаково часто посещают как большие города, так и маленькие, затерянные на картах деревни,
Несчастный Пифон завыл, завязался морским узлом и стал биться головой о магический барьер. Барьер трещал, искрил и расползался по швам. Составлявшая его магия разваливалась на ходу. Сказывались обычные недоработки. Магические заплаты не выдерживали. Ангарные джинны суетливо забегали по полю. Циклопы перехватили дубинки и трусцой побежали в сектор, откуда уже в панике спасались зрители.
– Вот такие вот штуки с драконами происходят. Я чего говорю: драконы, они только с виду такие страшные. На самом деле они жутко ранимые, их беречь надо и лелеять. Недаром лопухоиды их, почитай, всех перебили. Вон, глядите, совсем Пифошка обезумел. Скажете, одуряющая магия? Так она давно уж кончилась! Это он от пения! - принялся рассуждать Тарарах.
Питекантроп никогда не упускал случая сесть на свою любимую лошадку и пораспространяться об охране драконьего здоровья.
– Да что же это? ЯГУН! Прекрати немедленно петь! Не мучай бедное животное! На темное отделение отправлю! Это я тебе как главный СУДЬЯ говорю! - закричал Сарданапал.
Разумеется, играющий комментатор его не услышал. Да и как можно было - через толстую драконью шкуру да еще на таком расстоянии!
– Академик, думаю, мальчик тут ни при чем! Его просто укачало, да и поставьте себя на его место: темно, жарко, тесно! Надо отметить, он ведет себя достойно! - сказала Медузпя.
Прыгавшие усы Сарданапала вначале умерили свой пыл, а после мирно обвисли. Он был вспыльчив, но отходчив.
– Ты права, Меди. Что мы можем сделать? Применять любую магию и вмешиваться в происходящее на поле противоречит правилам… Будь любезна, попроси Поклепа подлатать купол!
Драконбольный поединок продолжился. Музы устремились за обездвиживающим мячом, загоняя его все ближе к куполу, где его проще было перехватить. Жора Жикин попытался было опередить их на своей скоростной швабре, но не рассчитал скорости, пронесся мимо мяча и потерял драгоценные секунды.
Демьян Горьянов столкнулся с грузной Мельпоменой. Та явно подставилась, но очень корректно и в рамках правил. Пылесос Горьянова раскрылся. Вместе с дождем мусора Демьян обрушился точно на носилки санитарных джиннов. Те были очень довольны. Это был едва ли не первый случай, когда им удалось кого-то поймать. Правда, уже спустя полминуты они вытряхнули Демьяна из носилок и помчались ловить Каллиопу, неосторожно подвернувшуюся под хвост Гоярыни.
– Это снова Грызпанчик Припятский! - проснулся Баб-Ягун. - Еще одно письмецо, недорогие немои! От кого, интересно, на этот раз? О, снова от Верки Попугаевой! Должно быть, однофамилица той первой, хе-хе. Она поздравляет с днем варенья своего любимого учителя Поклеп Поклепыча и просит исполнить для него частушку своей любимой певицы Эрато 'Увела русалка мужа'.
– Что? - прохрипел Поклеп, глаза у которого полезли на лоб. - Что? Какого мужа? Сглажу на месте!
Но Эрато уже схватилась за кифару:
Милюля захохотала, ударяя по воде хвостом. Частушечка пришлась аккурат по ее чувству юмора. Поклеп, красный как рак, обстреливал дракона запуками и сглазами. Они убили бы на месте лошадь, но от чешуи Пифона отлетали, точно горошины. Дракон, и без того завязавшийся уже в узел, страдальчески бодал купол. Из его пасти вместо гневного рычания вырывалось:
– По драконьему желудку шагом марш! Переходим к бегу на месте! И еще одна частушечка! Музыка халявная, слова народные! Эраточка, лапочка! По моей команде запевай! Ать-два! Тоже посвящается Поклепу, кстати…
– Заставьте дракона замолчать! Сбейте его из катапульты! ЭТО ПРИКАЗ! - завизжал Поклеп, обращаясь к циклопам. Над ним хохотала уже вся тибидохская половина стадиона.
. - Успокойся, пупсик! Какая катапульта? Этот дракон и сам сейчас упадет! Смотри, как его всего крючит! - замурлыкала Милюля.
– Ну все! Дальше можно не писать. Нам кирдык! - сказал Шурасик, отрываясь от блокнотика.
Сидевшая с ним рядом Пупсикова поддакнула. Она всегда поддакивала, когда общалась с умными мужчинами. Впрочем, если мужчина был глуп, Пупспкова опять-таки не изменяла правилу и тоже на всякий случай поддакивала.
– Что такое 'кыр дык'? - озадаченно спросил помещавшийся неподалеку А. Поллони, обращаясь за переводом к пифии.
Та только руками развела и помчалась узнавать это у Шурасика, по которому видно было, что он гуманитарно одарен.
– Лучше вам этого не знать! Это я как лингвист говорю! - авторитетно сказал Шурасик.
Скрестив на груди могучие руки, Тарарах хмуро наблюдал за игрой.
– Не думаю, что матч продлится долго, - сказал он, и рупор разнес его приговор на весь стадион. - Это не игра, а цирк! Терпсихора завладевает обездвиживающим мячом. Она прорывается к Гоярыну. Никогда не видел Гоярына в такой кошмарной форме! Обыграв Тузикова, Терпсихора дразнит дракона быстрыми перемещениями. Умничка Лоткова пытается отвлечь его и уговорить не открывать пасть, но бесполезно! Во-во, глядите, сейчас он попытается атаковать, да только не тут-то было! Где ему такому сонному? Ну, что я говорил? Хитрая муза уносится прочь на черепаховой лире, да только еще раньше забрасывает мяч в наши распахнутые ворота. Вспышка! Двадцать один! Что-то я не помню, когда еще встречал такой унизительный счет!… Все, пошел я к Гоярыну. Обездвиживающая магия для старого дракона - это билет на тот свет.
Тарарах снял рупор и, ссутулившись, отправился откачивать Гоярына. В единственном глазу Соловья О. Разбойника блестели слезы. К нему не решались подходить.
В таком состоянии он мог так сглазить, что сам после не вспомнил бы отвод.
Таня еще раз пнула шкаф, как будто он был главным виновником всех ее несчастий, и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Матч был проигран, проигран унизительно и глупо. Если проигрыш невидимкам можно было еще объяснить какой-то нелепой случайностью, то здесь их раздавили явно, разделали как котят.
Зато наяды, дриады, ореады и прочие нимфо-нимфетки радостно вопили. Теперь для них была осень не осень и мороз не мороз! Победа грела их шерстяным одеялом славы. А. Поллони снисходительно улыбался направо и налево, делая вид, что для команды муз это так, рядовая победа, а сам незаметно толкал локтем пифию, чтобы она не упустила корреспондентов, которые шустрыми тараканами уже мчались
