– Конфеты возьмешь на кухне! Вон там! - нетерпеливо крикнула Таня.
Купидончик уронил ей на колени письмо и нырнул в соседнюю форточку, откуда почти сразу донесся сдавленный вопль тети Нинели. Но Тане было уже не до переживаний мадам Дурневой, В конце концов, купидончики не волки. Они еще никого не съели. Таня распечатала конверт и теперь с удивлением разбирала незнакомый почерк.
О том, что письмо было именно от Пуппера, а не было подделано, свидетельствовала маленькая живая печать, изображавшая самого Гурия в длинном плаще и с метлой в руках.
Таня выронила конверт.
– О нет! Это от Пуппера! Бедный Пуппер! Какая я была дура, что влюбила его в себя! Он же мне совсем не нужен! - прошептала она.
Ей было совестно, неудобно, но одновременно она испытывала и удовольствие. Пуппер, мечта всех магических девчонок, пишет любовные письма не Кате Лотковой, не Гробыне, не какой-нибудь другой общепризнанной красавице, а ей - Тане Гроттер, внешне, в общем, довольно обычной.
Пипа напоследок поцеловала фотографию Гэ-Пэ и, упрятав ее в ящик, закрыла его на ключ. Ее сентиментальное настроение вмиг сменилось деловым.
– Эй, Гроттерша, ты жива? А мне приснилось, будто лоджия ночью отвалилась. Вот и верь после этого снам! - сказала она, распахивая дверь лоджии.
Таня едва успела спрятать письмо. Простояв у нее над душой минут десять, Пипа собиралась уже отчалить, но неожиданно контрабас в футляре затрясся, струны его загудели - и хорошо поставленный голос произнес:
– Специально для Тани из Тибидохса радиостанция 'Колдуйбаба' передает песню 'Любимая моя' от неизвестного поклонника!
Пипа навострила уши. Таня метнулась к футляру, поспешно распахнула его и стала подкручивать колки. Однако она себе же сделала хуже, потому что уже следующая магическая волна принесла кое-что похлеще:
– Чмок-чмок, дорогие мои магвочки! С вами Грызиана Припятская, ваша бельмастенькая ведьмочка! Последние дни мир то и дело потрясают невероятные события. Не так давно ученики школы Тибидохс были отосланы к лопухоидам, а академик Сарданапал отказался давать журналистам какие-либо объяснения своего странного поступка. А теперь новое сногсшибательное известие! Вы просто рухнете! Если вы сейчас находитесь в воздухе, немедленно снижайтесь! В противном случае вы наверняка сломаете себе шею! Готовы? Слушайте! В последнем интервью Гурий Пуппер заявил следующее: 'Я влюблен! Влюблен первый раз в жизни. Пока я не скажу, кто она, девушка моей мечты. Это произойдет осенью. До этого времени прошу мне не докучать. Все прочие вопросы по поводу моих чувств убедительная просьба задавать моему тренеру'.
Пипа осела на пол.
– Гроттерша, не трогай приемник! Я тебя убью! Я знаю, в кого влюблен Гэ-Пэ! Он увидел мои фотографии в журнале 'Юный атомщик'! Скорее бы наступила осень! - завизжала она.
Но Таня уже провернула колки. И снова об этом пожалела.
– Тренер Гурия Пуппера выступил с заявлением, в котором попросил проявлять максимум деликатности к звезде, - сообщил толстый бас. - Далее цитирую буквально: 'Нельзя позволить, чтобы влюбленность и повышенный интерес журналистов сорвали Гурию тренировки перед ответственным матчем с командой Тибидохса', Кроме того, тренер намекнул, что не далее как сегодня Гурий вступил с предметом своих воздыхании в секретную переписку, однако ответа пока не получил.
– Какой кошмар! Я еще не заглядывала в почтовый ящик! - охнула Пипа.
Она сорвалась с места и, теряя тапки, побежала к лифту. За ней с лаем неслась переполошившаяся такса. Таня вложила письмо Пуппера в конверт и спрятала в потайной карман в футляре.
– Не стану отвечать. Может, тогда Гурий меня забудет! Интересно, что произойдет, когда Гробыня обо всем пронюхает? Давненько ее так не обламывали! - сказала она себе.
Прошло еще несколько дней. Гурий Пуппер продолжал присылать Тане купидончиков. Иногда купидончики прилетали по двое или по трое, пыхтя под тяжестью гигантских цветочных корзин. Вымотанные донельзя, они требовали за свой труд кучу печенья и буквально опустошали кухню тети Нинель татарскими набегами.
Понимая, что столько цветов ей все равно не спрятать, Таня отдавала их Пипе. Пипа млела от счастья, особенно после того, как обнаружила в одном из букетов визитную карточку с двумя огненными буквами. Таня попросту забыла ее вынуть. Хорошо еще, что на карточке ничего не было, кроме подписи.
– Гэ-Пэ! Миленький Гэ-Пэ! Я жду осени! До нее еще осталось семьдесят два дня, двенадцать часов и десять минут! - стонала дочка дяди Германа.
В безотчетном порыве она так часто целовала фотографию Гэ-Пэ, что у той треснула рамка. Если бедный Гэ еще не смылся с фотографии, то лишь потому, что она была неживой.
– У Пипочки море поклонников! Они наверняка заметили ее на групповом снимке моделей в еженедельнике 'Российский водопроводчик'! Да и как ее можно было не заметить! Она же стояла в самой середине седьмого ряда! - сияла от счастья тетя Нинель. Она давно уже завела особую папочку и собирала в нее все материалы о карьерном продвижении своей дочери.
Пока вершиной Пипиного успеха была обложка журнала 'Телефишка', О том, что для принятия главным редактором верного решения Айседоре Котлет-киной пришлось послать в журнал группу армейского спецназа при поддержке двух вертолетов, а дядя Герман добавил от себя еще автобус налоговых инспекторов, нигде не упоминалось.
Купидончики прилетали не только от Пуппера. В те июньские дни они шныряли над Москвой да и вообще над Россией с необычайной частотой. Именно этим объяснялось невероятное число влюбленнос- тей, золотистым дождем посыпавшихся на многострадальные головы лопухоидов.
Как-то вернувшись после ночной тренировки, где они отрабатывали фигуры магического пилотажа по системе Дедала Критского, Таня обнаружила на дереве под своей лоджией купидончика. Скучая и дожидаясь их, амурчик от нечего делать пускал стрелы в окно генерала Котлеткина. Несчастный Котлеткин, утыканный невидимыми стрелами как еж, метался на кровати и звал во сне свою секретаршу.
'Бедный! Наверное, снова диктует инструкцию о тщательном прожевывании солдатами и ефрейторами гречневой каши', - сочувственно думала его жена Айседора.
Увидев Таню, купидончик обрадовался и спрятал лук в колчан. Он вручил два конверта Тане, один Баб-Ягуну, получил причитающееся ему вознаграждение и улетел. Таня была уверена, что письма снова от Пуп-пера, но нет: первое оказалось от Ваньки Валялкина, а второе от Гробыни.
Таня решила начать со второго, Она была немало удивлена, зная, что Гробыня терпеть не может писать. Скорее уж позвонит по зудильнику, да и то кому-нибудь другому.
