тайной войны, которую развернули против сепаратистов французские спецслужбы – внешняя разведка SDECE и территориальная контрразведка DST. Чтобы скрыть роль французского правительства в этой операции, ими была создана „организация-маска“ под несколько опереточным названием „Красная рука“ (обратите внимание на созвучия!), которая и брала на себя ответственность за покушения. На самом деле „Красной рукой“ руководил штаб, сформированный из представителей DST и трех отделов SDECE – аналитического, „службы 7“ и оперативной службы (та самая „Аксьон Сервис“, что известна отечественному читателю по знаменитому детективу Форсайта „День Шакала“). …Особое внимание „Красная рука“ оказывала „коллаборационистам“ – французам, оказывавшим прямую или косвенную помощь арабским сеператистам. В 1959 году был взорван в своей машине Жорж Пушер – крупный торговец оружием, ведший дела с Фронтом национального освобождения. В том же году погиб от взрыва бомбы-бандероли Жорж Лаперш – интеллектуал левого толка, успешно лоббировавший интересы Фронта во французских СМИ. Последняя история прямо заставляет вспомнить так возмутившие всю российскую „прогрессивную общественность“ чеченские злоключения некоего репортера радио „Свобода“: прямо скажем – ПОКА авторитарное российское руководство обходится с „коллаборационистами“ куда мягче, нежели в свое время правительство гуманной и цивилизованной Франции…»
…'Джентльмен-шоу'; толстомордый ведущий, который за джентльмена сошел бы разве только в привокзальном сортире какой-нибудь африканской страны Британского содружества, где по унаследованной от колонизаторов традиции пишут не 'М', а «For Gentlemen»: «А вот анекдот номер семь нашей десятки: остался олигарх один дома, а радио и передает: „Олигарх, олигарх – Белая рука поднимается по лестнице“… Га-га-га!»…
Подполковник выключает телевизор.
– Ну вот, Боря: дракон вылупился. Британец попал в яблочко: они ведь умные – старая и усталая колониальная держава…
– Кретины, – убито откликается Робингуд. – Сколько ж можно, в одни и те же наперстки и на одни и те же грабли… Но сами-то они на что надеются? На «подарок Полифема» – что их-то самих этот дракон сожрет последними?.. Так ведь хрена!
Тут звучит вызов спутникового телефона, и начштаба, бросив на атамана удивленный взгляд, поднимает трубку:
– Слушаю. А, Борис Моисеевич… Так… Так… Сейчас даю его самого… – с этими словами он протягивает трубку Робингуду, прикрывая ладонью микрофон: – Похоже, Боря, нам делают «предложение, от которого нельзя отказаться»…
81
По охраняемой автостоянке близ Петровки-38 («Внимание! Только для автомашин сотрудников Управления.») степенно вышагивает – пузо вперед – вислощекий милицейский генерал. Достигнув своего вишневого мерседеса, он протягивает было руку к дверной ручке – но тут же отпрыгивает назад как ошпаренный, с удивительным для такой туши проворством: на боковом стекле налеплен черный круг с белой пятерней (рисунок, правда, несколько отличен от робингудового: пальцы пятерни не растопырены, а тесно сжаты), а на сидении водителя лежит коробка из-под конфет, соединенная с запорами дверцы несколькими разноцветными проводками.
…Машины со стоянки отогнаны, у вишневого генеральского мерса работают минеры; из должного отдаления всё происходящее снимают ушлые телевизионщики. Старший команды минеров, безуспешно провозившихся минут десять с запорами дверцы, красноречиво разводит руками, обратясь столпившемуся поодаль милицейскому начальству – «Не выходит каменный цветок!» Вислощекий хозяин машины раздраженно машет рукой в том смысле, что – «Феликс Эдмундович, ломайте!»
На сцене появляется новое действующее лицо – последний оргазменный крик японской техники, робот-минер, чем-то напоминающий безногого инвалида на тележке. «Инвалид» подъезжает к мерсу, вытягивает раздвижную «шею», приподнимая на нужный уровень «голову» с оптическими системами, затем расправляет «руку»-манипулятор и одним ударом вышибает стекло противоположной от водительского места дверцы; вислощекий болезненно крякает, и физиономия его идет горестными морщинами. «Инвалид» меж тем извлекает наружу зажатую в «пальцах»-присосках конфетную коробку с оборванными проводами и бесстрастно сообщает в микрофон: «Ложный вызов! Следы взрывчатых веществ отсутствуют!» Генерал, судя по выражению лица, обдумывает – не поставить ли ему минеров на счетчик; телевизионщики азартно берут крупные и мелкие планы.
Командир минеров принимает из «пальцев» японского чуда треклятую коробку и бестрепетно открывает ее: внутри – какие-то бумаги.
– Товарищ генерал! Осмелюсь доложить, – со швейковскими интонациями возглашает он на всю округу, мимолетно ознакомясь с содержимым коробки, – это для вас. Налоговая декларация…
– Чево-о?! Какая еще декларация, в натуре?
Ах, как это неосмотрительно иной раз – задавать риторические вопросы! Можно ведь и ответ получить…
– Предложение уплатить налоги с мерседеса и двух джипов, трех элитных квартир в Москве общей площадью 815 квадратных метров, двух особняков на Николиной горе, двух вилл – на Багамах и во Флориде, – без запинки отвечает на запрос начальства минер-Швейк, скользя взглядом по графам документа. – Тут еще насчет банковских счетов – Лихтенштейн, Люксембург…
– Ма-а-алчать!!!
– Слушаюсь! – ест глазами начальство минер; ну не идиот ли?!
Тут уж молчи – не молчи, а телевизионщики-то пашут как папы Карлы…
– Дай сюда! – вислощекий в сердцах вырывает бумаги из рук болвана-подчиненного; при этом (вот пень криворукий – а еще минер!) веером рассыпаются какие-то фотографии – прямо под ноги братанов- генералов…
– Петр Иваныч! – остолбенело переводит взор с фото на вислощекого – и обратно на фото самый многозвездный из них. – Так ты, выходит, педофил?!
– Фальшивка! – хрипит разом приобретший свекольный окрас вислощекий и хватается за шею, будто в отчаянной попытке растянуть ту удавку, что уже накинул на него суперкиллер по кличке «Кондратий». – Фальшивка, падлой буду! Век воли не видать!
Вокруг него немедля возникает пустое пространство, в коем, судя по реакции зорких соседей, так и кишат бациллы проказы со спидом и прочие мандавошки.
– А насчет виллы во Флориде и лихтенштейнского счета – тоже фальшивка? – проницательно щурится многозвездный.
– Да! – запальчиво выкрикивает жертва «Белой руки». – То есть нет… то есть да!
– С тобой всё ясно, – выносит вердикт многозвездный – вид при этом имея столь просветленно- неприступный, что всякому должно быть ясно: уж сам-то он живет на одну зарплату, ну – плюс лекции на юрфаке… Тут откуда ни возьмись выныривает его адъютант с почтительно протянутой трубкой спутникового телефона правительственной связи. Многозвездный обменивается с невидимым собеседником несколькими тихими репликами, после чего громко и с явным удовольствием произносит:
– Да вот он тут, рядом, стоит – собственной персоной! Передать ему трубку? Слушаюсь!
Повинуясь кивку многозвездного, трубка откочевывает в липко вспотевшую десницу вислощекого.
– Я… Так точно… Но майор Лемберт уволен из рядов… за поступки, порочащие честь офицера милиции… служебное расследование не возбуждали, но… так точно… никак нет… как можно!.. Нынче же после обеда… в смысле – немедля!
Адъютант вежливо извлекает трубку из ослабевшей генеральской длани – а то еще, неровен час, обронит… Трубка сия – заметим – оказала, похоже, на вислощекого поистине волшебное терапевтическое воздействие: оттянула кровь так, что свекольный оттенок исчез с его физиономии без следа, и инсульт (до
