— Кто бы мог в такую пору спускаться с крутого берега? — прошептал Гиллуа на ухо товарищу.
Вместо ответа Барте потащил его в чащу бамбуков, находившихся невдалеке от них, и оба, затаив дыхание, ожидали.
— Друг или враг, человек или зверь… Кто бы то ни был приближающийся… подождем, пока минует опасность, — сказал Барте, приютившись в чаще.
Странные, необычайные звуки становились все ближе и ближе.
Вдруг, несмотря на врожденное мужество, оба друга почувствовали, как вся кровь прихлынула к сердцу и от ужаса они чуть было не вскрикнули…
В десяти шагах от них громадная горилла вышла из чащи кустарников; в руке она держала толстую дубину, которою раздвигала мешавшие ей кустарники. Ростом она была восьми футов.
Прижавшись друг к другу, они затаили дыхание чтобы не показать своего присутствия. Зная, какова сила и свирепость этого необычайного животного, они вполне понимали, что при малейшей неосторожности не миновать им гибели.
Не торопясь и переваливаясь с ноги на ногу, горилла проходила мимо них прямо в лес; мало- помалу, замирали вдали звуки ее шагов, и только однообразный плеск воды нарушал безмолвие ночи.
Да, друзья пустились в опасный путь!
Первый путешественник, исследовавший Конго, был Баттель, и по его описанию из всех родов обезьяны горилла наиболее походит на человека; ее руки, щеки и уши не покрыты шерстью, за исключением чрезвычайно длинных бровей. Хотя все остальное тело довольно мохнато, но шерсть не очень густа и темного цвета. Единственная часть, отличающая ее от человека, — это нога, не имеющая икры. Горилла держится всегда прямо, когда ходит; живет в самой дремучей чаще лесов, спит на деревьях, устраивая над собою нечто вроде крыши, чтобы защититься от дождя. В пищу употребляет она фрукты и орехи, но никогда не ест мяса.
Иногда гориллы живут стадами и убивают негров, попадающихся им в лесу. Нападают они даже на слонов, когда те приходят на пастбища в занимаемые ими местности. Гориллы колотят их кулаками и дубинами так жестоко, что заставляют их обращаться в бегство и выть от боли. По словам того же путешественника, гориллу нельзя захватить живую, потому что ее сила так велика, что и десять человек не справятся с нею.
Дю Шалью, знаменитый исследователь Конго, обогативший географию открытием Огуэ, громадной реки, впадающей в море выше мыса Лопеса, описывает гориллу в следующих словах:
«Сознаюсь, что я чувствовал почти невольный ужас человека, готового убить своего ближнего, когда увидел в первый раз горилл. Они удивительно похожи на человека, обросшего волосами. Их рев производит такие звуки необычайные, в ужас приводящие, каких и в непроходимых лесах не услышишь. Я уверен, что и за три мили расстояния я мог бы различить рев гориллы, и за милю, по крайней мере, услышал бы, как она колотит себя в грудь руками. Ничто в мире не может дать понятия об этом грохоте, похожем на громовые раскаты, к которому я никак не мог привыкнуть».
Барте и Гиллуа перед отплытием в Габон прочитали почти все, что напечатано об этой части Африки и Конго, а потому их нечаянная встреча с обезьяной-исполином, одолевающей львов и тигров, которых она разрывает на части своими мощными когтями, напомнила им, каким опасностям они добровольно подвергались. Это заставило их пожалеть, что они очертя голову сунулись на такое дерзкое предприятие. И такое чувство невыразимого успокоения овладело ими, когда они услышали вдалеке гул океана, разбивавшего волны об утесистый берег. Еще четверть часа и они достигнут своей цели.
Страстный взор устремили они на Атлантический океан, расстилавшийся перед ними неизмеримой скатертью, и невольно вскрикнули от радости, когда увидели в двух милях от берега судно, преграждавшее, по-видимому, выход из Рио-дас-Мортес. По его устройству они тотчас признали в нем военный корабль.
«Оса» захвачена!.. Вот первая мысль, которою они обменялись, потому что никак нельзя было приписывать случайности принятое кораблем положение как раз поперек реки. Таково было, по крайней мере, мнение Барте после продолжительного и внимательного осмотра.
— Вы правы, — отвечал ему на то Гиллуа, — не стал бы военный корабль таких сил бросать якорь так близко к земле, что при первом шквале может получить серьезные повреждения, если бы не имел намерения наблюдать за каким-нибудь пунктом на берегу.
— Не может быть сомнения, что исчезновение «Доблестного» встревожило все флоты, крейсирующие в этих морях и с тем большим основанием, что причина его гибели всем понятна: этот бой происходил так близко от берега, что непременно были свидетели.
— Ах! — вздохнул Гиллуа. — Будь-ка у нас лодка, менее чем через полчаса мы были бы на корабле и…
— За этим дело не станет, — перебил его товарищ, — есть очень простое средство добыть то, чего нам не достает.
— Как же это?
— Подать сигнал крайней опасности.
— Но как же нас увидят ночью?
— А вот послушай меня, Гиллуа, — сказал Барте с радостью, — я нашел средство к спасению. Взберемся на какую-нибудь возвышенность неподалеку от берега и разведем костер из хвороста и сухих листьев; будьте уверены, что первое поднявшееся пламя обратит внимание корабля и что все подзорные трубки устремятся в нашу сторону; мы станем впереди костра, и все наши сигналы будут заметны, как в ясный день, благодаря нашим европейским костюмам там поймут, что мы просим помощи, и почти наверно можно сказать, что шлюпка не замедлит к нам на помощь.
— Скорее, друг, за дело! — воскликнул Гиллуа, вне себя от радости, что вскоре наступит минута освобождения.
— Сохраняйте спокойствие, а иначе упустим из вида осторожность: разве вы забыли, что на этом берегу мы не одни?
— Правда.
— Надо так действовать, что если бы наш огонь был виден на той стороне Девису и его людям, они не могли бы даже и подозревать, с кем имеют дело. Положим даже, что они переплывут реку, дабы узнать, что значит этот огонь на необитаемом берегу, однако со всеми своими предосторожностями они никак не смогут поспеть сюда прежде шлюпки, спущенной с военного корабля. Вот почему нам надо устроить костер в таком месте, откуда огонь был бы виден с моря и совершенно закрыт со стороны реки.
Молодые люди повернули по морскому берегу и вскоре отыскали желаемое место в виде небольшой бухты, которая под защитой песчаного холма совершенно была закрыта от глаз на берегах Рио- дас-Мортес.
Немедленно разведен был костер из ветвей тамариндовых деревьев, растущих около бухты; ветки были покрыты сухою травою, которую посыпали порохом и потом подожгли; мигом огонь очень сильно запылал, потому что ветки были сухие.
Тогда друзья стали перед огнем подавать сигналы в сторону, где был корабль.
План Барте был очень прост и обещал полный успех. Всякий корабль, стоит ли на якоре или идет по морю, ни на минуту не прекращает своей бдительности, и при малейшем обстоятельстве, замечаемом на берегах моря, вахтенные офицеры извещают о том капитана.
Несколько минут спустя ракета, пущенная с корабля, медленно поднялась к небу в ответ на сигнал с берега.
В ту же минуту Барте выхватил из костра большое полено, объятое пламенем и, помахав им в воздухе, бросил его со всех сил в море, где оно зашипело и потухло.
— Спасены! — воскликнули друзья вне себя от радости и бросились друг другу в объятия.
Действительно, они увидели вскоре огонек, отделившийся от корабля и приближавшийся к берегу, перепрыгивая по волнам. И сомнений не было, что то был фонарь на шлюпке, посланной к ним на помощь.
Затаив дыхание, Гиллуа и Барте следили за ее быстрым ходом… И вот видят они, что она не более,
