Однажды вечером несчастный сидел у нетопленного очага и с тоскою слушал, как голодные дети его просили хлеба, которого не было в доме. Вдруг в комнату вошел какой-то незнакомец, положил на стол объемистый мешок и удалился.
В мешке оказалось двадцать тысяч золотых талеров, а на дне лежал клочок бумажки с надписью: «От сестры милосердия».
Надод исчез бесследно. Ни в Швеции, ни в Норвегии его не могли найти.
В это время только что окончилась Семилетняя война, в которой принимали участие Пруссия, Франция, Австрия и Россия. Северные державы совершали раздел Польши. Во всей Европе гремели войны. Разбой усилился, проезжие дороги были лишены всякой безопасности. К этому именно времени и относится образование в Европе многочисленных разбойничьих шаек, носивших разные наименования: Рыцарей Шварцвальда, Рыцарей Горных стран, Нагревателей, Вольных Товарищей, Грабителей морей и других.
«Грабители морей» действовали на морских берегах всей Европы. Главное отличие их от других шаек было в том, что они одинаково подвизались как на море, так и на суше. Агенты их проникали всюду и вынюхивали добычу, но действовали так осторожно, что честные люди и не догадывались об их деятельности.
К числу этих агентов принадлежал и почтенный нотариус Пеггам. Он агентствовал на английском берегу, который был едва ли не самым важным для пиратов. Добыча каждой экспедиции делилась обыкновенно на две части: половина шла участникам экспедиции, а другая — невидимым вождям «Грабителей», которых не знали в лицо даже самые важные агенты, но власть которых и скрытое влияние чувствовалось всеми.
Когда в один прекрасный день шайка «Грабителей» собиралась ограбить дворец какого-нибудь богатого лорда, начальник шайки получал подробный план дома, ключи от всех дверей и описание всех запертых помещений и хранящихся в них ценностей.
Кто мог доставлять эти сведения?
Разумеется, кто-нибудь из главных вождей, принадлежавших к высшему обществу.
Однажды ночью был дочиста ограблен дворец герцога Девонширского на глазах у десятка полисменов.
В другой раз шайка «Грабителей» была изловлена на месте преступления в то время, как она взломала денежный шкаф одного из богатейших банкиров Лейчестер-Рода. Разбойников приговорили к повешению, но невидимая рука помогла им всем бежать ночью, накануне казни. Иногда «Грабители» действовали в интересах чьего-нибудь личного мщения, таинственно отправляя на тот свет целые семейства, мешавшие какому-нибудь высокопоставленному лицу. При одной из драм этого рода довелось однажды присутствовать Олафу и Эдмунду. Спрятавшись в пустынной бухте одного островка в Северном море, они видели, как «Грабители» сбросили в море семерых человек: отца, мать и пятерых детей, из которых старшему было только восемь лет.
Это происходило в ста метрах от берега, и молодые люди слышали, как несчастные молили о пощаде.
— Я знаю, моему брату хочется получить мой титул, занять мое место в палате лордов, — говорил отец семейства. — Пусть он берет и то, и другое. Я уступлю ему и титул маркиза, и майорат, и все свои права, только пощадите нас!.. Составьте протокол о нашей смерти и отвезите нас на какой-нибудь остров в Тихом океане. Даю вам честное слово, что о нашем существовании никто никогда не услышит.
Но палачи оказались недоступными жалости. Каждому из несчастных привязали к ноге по пушечному ядру и всех вместе сбросили в воду.
Олаф и Эдмунд слышали все это, онемев от ужаса…
Убийством руководили два человека: в одном из них молодые люди впоследствии узнали нотариуса Пеггама, а другой был закутан в морской плащ с капюшоном, и лица его не было видно. Молодые люди, впрочем, заметили, что это был мужчина атлетического роста и сложения.
Это был никто иной, как Надод, который после своего побега послушался совета своего освободителя и уехал в Чичестер, где и поступил в общество «Грабителей морей». Олаф и Эдмунд, не помня себя от волнения, вернулись на свою шхуну, стоявшую на якоре с другой стороны острова, и пошли следом за разбойничьим кораблем, рискуя подвергнуться нападению. Они дали себе клятву отыскать виновников этого ужасного злодеяния и отомстить злодеям. Следуя за кораблем, они, незамеченные бандитами, пришли в Чичестерскую гавань, но в ту же ночь корабль исчез.
Молодые люди уже хотели уезжать домой в Норрланд, как вдруг на одной из улиц города повстречали нотариуса Пеггама, в котором сейчас же узнали одного из главных виновников убийства. Гнусного бандита сопровождал почтенный Ольдгам, его первый клерк. Велико было изумление молодых Биорнов, когда они узнали, что этот Пеггам состоит членом парламента за Чичестер и пользуется репутацией честнейшего человека в графстве. Они уехали домой, решившись все рассказать отцу и вернуться назад со своими верными Гуттором и Грундвигом, чтобы следить за Пеггамом и вывести его на чистую воду. Этот план они и собирались привести в исполнение, когда встретились с Ингольфом и спасли его от ярости Мальстрема. Теперь читателю понятно их волнение, когда они неожиданно увидали Ольдгама, которого узнали сейчас же, и чтобы поправить дело, потребовалась вся смелость и все хладнокровие Ингольфа.
Они сделали очень важную ошибку, намекнув при Надоде о драме, совершившейся на их глазах. С этого момента в душе бандита решена была их участь, тогда как, не будь этого обстоятельства, он, быть может, удовольствовался бы местью одному старому Гаральду.
XIII
Общество «Грабителей морей» носило свое название с полным правом, потому что занималось преимущественно грабежом купеческих кораблей и отсюда получало свой главный доход. Давно уже зарилось оно на древний Розольфский замок и на миллионы, восемь веков хранившиеся в его погребах. Четыре попытки были уже сделаны, но все четыре не удались. Наконец «Грабители» прибегнули к помощи Красноглазого, надеясь на его смелость и опытность и принимая во внимание его прежние отношения к замку, а также ту жажду мщения, которая его воодушевляла.
Легкие корабли «Грабителей», приспособленные преимущественно для абордажных схваток с неповоротливыми купеческими судами, никогда не дерзали нападать на старый замок, защищенный толстыми стенами, пушками и эскадрой из семи или восьми прекрасно вооруженных кораблей. Четыре раза посылали их форсировать вход к фиордам, и всякий раз капитаны их возвращались с докладом, что при наличных их средствах нет возможности исполнить эту сложную задачу.
Надоду поручили сделать новую попытку и с этой целью дали ему carte-blanche, предоставив в его распоряжение все средства общества.
Красноглазый скоро убедился, что средств этих слишком недостаточно, потому что у «Грабителей» нет никаких орудий для того, чтобы вести осаду замка. Нужно было, таким образом, поискать другое средство. И Надод отыскал его. Ему пришла в голову просто гениальная мысль.
В то время в Швеции было очень натянутое политическое положение. Дворянство ненавидело Густава III за его, действительно, невозможный характер. Трон этого короля сильно шатался. Со всех сторон ему грозили заговоры. В обществе поговаривали о том, чтобы восстановить на шведском престоле древнюю династию Биорнов.
Красноглазый написал письмо Гинго, любимцу короля, изобразив ему положение дел, и рекомендовал средство укрепить королевский трон. В конце письма присовокуплялось, что Надод желал бы встретиться с Гинго где-нибудь на нейтральной почве и сообщить ему свой план в подробностях.
Гинго был человек не из совестливых и действовал, обыкновенно, не разбирая средств. Он с удовольствием ухватился за предложение Надода и сам отправился для свидания с ним на английский берег. Надод убедил Гинго, что Биорны являются душою всех заговоров против короля — что было совершенно неверно, но вполне согласовалось с его планами — и что если этот мятежный род уничтожить,
