– Отвечу: конечно, они не могли рассчитывать на попадание в конкретную область луны, но им хватало того, что метеорит войдет в область ее поля тяготения с нужной скоростью, а уж остальное довершат законы физики. Я повторюсь, это была авантюра, и провалилась она лишь потому, что мы обнаружили метеор заблаговременно. Нам могла помешать пыль или еще что-нибудь типа разрушения астрономической лаборатории предыдущим ударом. Далее: они не могли использовать сложный электронный мозг из-за априорно принятых условий. Как и вся применяемая ими аппаратура – эта была очень проста, они ведь опасались электромагнитного импульса и прочих поражающих электронику чудес техники. Поэтому против нас они использовали только реле времени и законы баллистики. Наверное, это было правильно.
– А откуда они могли знать период вращения астероида, да еще так точно? Они что, производили на него высадку? – поинтересовался еще кто-то любопытствующий.
– Я думаю, этого не требовалось, для тел, не имеющих атмосферы, период вращения и его направление узнаются довольно легко, тут даже не имеет значения его форма. Достаточно некоторое время пронаблюдать тело в нескольких диапазонах: к примеру, в инфракрасном и видимом частотных окнах, и все станет ясно. Астероид освещается центральной звездой, а в результате вращения по нему движется эдакая тепловая волна. Она быстро затухает с глубиной, обычно не проникая внутрь более нескольких десятков сантиметров. В нашем случае по этому поводу существует аномалия, метеорит, видимо, сплошь железный, но тем не менее закон верен и для него в общем виде. Если быть строгим, можно прийти к выводу, что по всей поверхности астероида температура не может принять равновесного значения из-за изменения условий освещенности. Утренняя сторона не успевает согреваться, она всегда чуть холоднее, чем надо, а вечерняя немного теплее, ведь она, в свою очередь, не успела остыть. Посему относительно терминатора возникает небольшая асимметрия в распределении температур.
– Терминатор, как я припоминаю своими военными мозгами, это граница ночи и дня, – подал голос Дод Мадейрос.
– Безусловно, – не глядя на него, пояснил астроном. – И вот это запаздывание температуры удается наблюдать. В зависимости от того, в какую сторону вращается астероид, мы наблюдаем либо утреннюю, либо вечернюю сторону, и тепловая волна либо отстает от кривой блеска, либо опережает ее. Вот ответ на ваш вопрос.
– А как узнали, что вся эта штуковина железная? – решил поправить пробелы в образовании Орест Апофи – начальник технической службы.
– По спектру, разумеется, и из теоретических расчетов, само собой. Как конкретно получали информацию ученые Гаруды, я не могу точно знать.
– Прошу слова, – подал голос начальник отдела анализа боя капитан-лейтенант Криспус.
Ему сразу же его дали.
– Как знают все, в начальный период обострения противоречий с Землей колонисты воспользовались временным многомесячным закрытием Портала и успели порядком подготовиться к войне. Мы знаем, что они проводили исследования самого ближнего космоса. Многие помнят, как нашим подвесным планетолетам пришлось взрывать их небольшую базу здесь, на Мааре. Маловероятно, что они занимались столь несвоевременными исследованиями, как астероиды, на своей собственной планете у них было еще полно ископаемых ресурсов, но вполне допустимо, что они вели наблюдения за небом, как любая развитая цивилизация.
– Хорошо. Вопрос по существу: каков его примерный вес? – спросил Мун Гильфердинг, направляя дискуссию в более важное русло.
– Вес, понятное дело, здесь не имеет смысла, – нагло подколол начальника астро-лейтенант. – А масса объекта примерно пять миллиардов тонн, если надо, я могу выдать более точные характеристики.
Адмирал стерпел насмешку, про себя запомнив эту выходку.
– Лейтенант, вы недавно выразились в том смысле, что «авантюра провалилась потому, что…» и так далее. Эта гигантская каменюка уже перестала валиться нам на голову? Как примерно будет выглядеть катастрофа?
– Попав в зону действия луны, металлическая глыба увеличит скорость, окончательно сойдет со своей орбиты и начнет падать. Мы не имеем атмосферы, хотя вряд ли бы она помогла, если только тело не обладает очень плоской формой и не вошло бы в воздушную оболочку под крайне пологим углом. В этом случае было бы теоретически возможно отражение и уход астероида в сторону.
Астро-адмирал снова взял реванш, прервав этот поток красноречия.
– Ближе к делу, господин офицер. У нас нет времени выслушивать эти «если бы кабы».
– Извиняюсь, отвлекся, – с сарказмом пояснил Жак Гуго. – Поскольку воздуха нет, ничто не замедлит падения, не произведет первичный нагрев этой огромной массы, а посему энергия удара высвободится сразу при столкновении с луной. Нам на руку малая масса Маары. Ускорение свободного падения здесь не очень велико, посему метеорит разгонится не так, как при падении на планету. Однако последствия будут страшные. Удар придется в район Моря Кризисов-2. По всей поверхности пойдет ударная волна наподобие водяной, только она будет из твердых пород, высотой примерно метров сто-двести, спадая, ориентировочно, через две тысячи километров. Одновременно сквозь поверхность прокатится прямая ударная мощь. Она не выплеснется строго с другой стороны локально, а благодаря разноплотным слоям внутренностей нашего небесного тела – рассеется. Кольцевая волна не сможет обежать планету, но лунотрясение случится всюду. Мы думаем, орбита спутника нарушена не будет, удар вряд ли повлияет и на суточный цикл. Образуется кратер с кольцевой горой по окружности, примерно на расстоянии четыреста километров от центра. Глубину предсказать не берусь, у нашей программы слишком смутные знания о подпочвенных слоях в данном районе, но она может достичь сорока и более километров. Пылевой слой окутает спутник на несколько недель, а скорее месяцев, сделав окончательно непригодными телескопы внешнего наблюдения.
– Вы думаете, после такого происшествия уцелеют телескопы? – поинтересовался Гильфердинг с отрешенным видом, словно описываемые кошмары не имели к нему отношения.
– Касательно базы: поднятые взрывом глыбы разбросает на огромную дальность, чем меньшие, тем далее, атмосферы ведь нет. Не уверен, что наш «Большой лазер» сумеет их расплавить, там будут не только металлические, но и просто каменные монолиты: обладая плохими характеристиками для передачи тепла и значительными размерами, они, видимо, будут неуязвимы, хотя я могу ошибиться, коллеги меня поправят. Однако, даже если я заблуждаюсь – это не так важно. Поскольку сейсмический удар придет раньше, калибровка всех когерентных излучателей собьется. Думаю, база тоже будет повреждена до предела, при любом самом благостном раскладе. Поэтому мы вряд ли сможем что-либо сделать после столкновения – слишком грандиозна будущая катастрофа.
– И каковы выводы? – нехотя процедил адмирал.
– Есть два выхода: бежать или принять бой. В первом случае у нас не хватает средств даже для эвакуации людей. Посему нужно атаковать астероид первыми.
– Понятное дело. У вас есть просчитанные варианты?
– Да, мы прикинули возможности его нового разворота с помощью «Большого»: здесь шансов маловато – у нас не хватит энергии.
– А если долбануть по нему всеми оставшимися боеголовками?
– В этом варианте есть вероятность разнести его на куски, поскольку устойчивость железа нарушена после предшествующих взрывов, но тогда нам снова придется отражать атаку, только теперь уже целой своры астероидов.
– Дело даже не в этом, – перебил его Дод Мадейрос. – У нас просто нет достаточного количества мощных боеголовок: мы все их ухайдакали намедни, отсекая ложные цели от истинных.
– Что же мы предпримем, астро-вице-адмирал? – нарочито вяло спросил главнокомандующий. На докладчика он уже не смотрел – он вел беседу с высокими чинами.
– Надо произвести высадку, установить на нем несколько отклоняющих движков с атомным разогревом. Придется пожертвовать запасами жидкого горючего, но никуда не денешься, это единственная возможность.
– Вы все рассчитали? – с недоверием поинтересовался Гильфердинг. – И у нас имеются двигатели необходимой мощности?
– Да, потребуются все три резервных «Сканда». И нужно будет задействовать космическую баржу для перевозки топлива.
– «Сканды» – это запас для прибывающего с Земли звездолета, – подал голос начальник материального обеспечения базы, – что будет, если у него после прибытия выйдет из строя хотя бы один разгонно-тормозной двигатель?
На его замечание никто серьезно не среагировал, однако астро-адмирал неожиданно вскипел:
– Черт побери, Марото, вы думаете, если звездолет обнаружит вместо нас облако пыли, ему будет легче? – Он вновь сбавил тон и повернулся к заместителю: – Времени хватит?
– Его в обрез, тем более что отклонение эффективно, пока Даккини не попал в нашу зону притяжения, а движкам после установки нужно будет проработать более суток для достижения цели или для увода от цели, если быть орфографически точным.
– Может, когда отклоним его на достаточно безопасное расстояние, расколем его на части? – вслух предположил начальник базы. – Или не стоит тратить ресурсы?
– Есть еще вариант, можно попытаться отплатить им сторицей: развернуть эту массу для попадания в планету. Гарантирую, эффект будет очень впечатляющий, интересней, чем при столкновении с нами: ведь ускорение свободного падения у Гаруды больше и, следовательно, там будет высвобождена раз в десять большая энергия, правда, более локально: обломки не раскидает очень далеко из-за увеличенной силы притяжения.
– Не считайте себя самым умным, вице-адмирал, я уже обдумал такую гипотетическую возможность. Держите этот план при себе – у нас нет полномочий устраивать на планете подобные катаклизмы.
– Извиняюсь, астро-адмирал, просто иногда обидно. Располагая такими мощностями, мы едва не потерпели поражение.
«Но ведь окончательной победы от тебя тоже никто не просит, – подумал про себя командующий Маарарской базы, но смолчал. – Эх если бы от нас требовали решить все одним махом!»
– У нас очень мало пилотов, астро-адмирал. Можно задействовать всех, что есть?
– Берите в дело и этого перебежчика Кьюма. Я думаю, теперь понятно, почему нападающие нанесли удар в конкретно заданный момент: они дожидались входа астероида в рассчитанную точку, эти высосанные из пальца шпионские страсти здесь ни при чем. Не ждали они никаких координат от Хадаса Кьюма, мы все знаем, что они били по всему скрытому полушарию луны, даже по точкам либрации. Если бы они наводили хотя бы в одно Море Нектара, нам бы хватило. Заодно проверим его лояльность в деле. Пусть особисты, если хотят, приставят к нему человека для наблюдения. Он пилот от бога, водил кучу типов космической техники, а там придется работать непрерывно. А то, что база будет находиться на обратной стороне, было естественно предположить даже много лет назад: зачем иметь военный космодром, за которым противник сможет следить с поверхности Гаруды в простейший телескоп или, того хуже, наносить по нему удары лазерами или еще чем по прямой.
Дод Мадейрос согласно кивнул.
