предназначался для того чтобы их зарыть в нем, составили план напасть на них врасплох. Моряки наверное бы погибли, если бы один из переводчиков не открыл этого ужасного плана и не предупредил о своем открытии. Тогда европейцы сами предупредили дикарей и, перейдя в наступление, убили и ранили многих из них, а оставшихся в живых прогнали в глубь острова».
Этот насильственный поступок, конечно, не прошел даром: не было дня, чтобы европейцам не приходилось выдерживать ночного боя.
Тогда между европейцами поднялись сильные несогласия: одни доказывали невозможность поселиться на Тубуэ и желали возвратиться на Таити, другие, не отвергая постоянных опасностей, которым они подвергались от враждебности туземцев, утверждали, что все-таки лучше остаться здесь, чем на Таити, который не предоставлял им безопасного убежища.
Дело дошло до того, что Христиан принужден был поставить на голосование три следующих предложения: Остаться на Тубуэ. Искать другого удобного места. Вернуться на Таити.
Это последнее предложение, несмотря на все старания лейтенанта доказать его безумие, получило громадное большинство, и пришлось начать приготовления к отъезду. Итак, «Bounty» в третий раз возвратился на Таити. Со времени бунта прошло около восьми месяцев, и Христиан только по настоянию своих людей решился идти на этот остров: могло случиться, что Блиг по дороге встретил какое-нибудь военное английское судно и вернулся назад наказать бунтовщиков, поэтому, входя на рейд, Христиан со страхом смотрел, не видно ли какого-нибудь судна.
У берега стояло всего несколько пирог, и Христиан невольно вздохнул с облегчением. Экипаж «Bounty» был встречен таитянами с прежними выражениями радости, и король пригласил моряков остаться на острове, обещая уступить им земли, какие они пожелают.
Христиан собрал всех своих товарищей и решительно объявил, что он со своей стороны не останется на Таити более суток и просил сказать, кто хочет сопровождать его в поисках другого, более безопасного убежища.
Сейчас же на сторону лейтенанта стали гардемарин Юнг, плотник Мимс, оружейный мастер Виллиам, садовник Мак-Кой и матросы Кинталь, Мартин и Броун.
Все остальные объявили, что хотят остаться на Таити.
После этого был произведен равный раздел оружия, патронов, утвари, инструментов и съестных припасов, и на другой день Христиан снова выходил в море со своими спутниками. Моэ, жена лейтенанта, и все другие таитянки предпочли следовать за европейцами и отказались остаться на Таити. Шесть туземцев с их женами, также изъявили желание сопровождать европейцев и разделить их участь.
Новая экспедиция обошла архипелаг Помоту и дошла до еще малоизвестного архипелага Мореплавателей.
На юге этого архипелага после многодневного плавания они заметили маленький зеленеющий островок с тенистыми долинами, лежавшими между высокими горами, который, как им казалось, соединял в себе все условия одиночества и безопасности, которых они искали.
— Вот место нашего вечного убежища, — сказал Христиан своему другу Юнгу… — Или наши кости будут со временем покоиться в глубине этих веселых равнин, или мы будем повешены на Плимутском рейде.
Затем, по его приказанию бриг был сломан в маленькой бухте, которой они дали имя судна, окончившего в ней свою карьеру.
На следующий год английское военное судно «Флора» пришло на Таити и забрало всех гардемаринов и матросов, которые там поселились, несмотря на предостережения Христиана… Восемь месяцев спустя их судил военный суд.
Никогда английскому судну не удалось бы захватить бунтовщиков на этом острове, богатом на разные тайные убежища, если бы капитан не заручился помощью туземцев, напоив их водкой и сделав им богатые подарки.
Но я должен сказать, к чести таитянок, что они с редкой энергией защищали своих европейских друзей, и что многие туземцы, выдавшие их, были убиты женщинами во время оргии.
Одной даже удалось так хорошо спрятать молодого гардемарина Гайвуда, что «Флора» ушла, не захватив этой последней добычи.
Чтобы спастись от крейсеров, которые избороздили Тихий океан в поисках остальных бунтовщиков и время от времени заходили на Таити, чтобы постараться им овладеть, Гайвуд в течение пятнадцати лет жил в лесах и на возвышенных вершинах острова, беспокойно глядя на горизонт, чтобы узнать принадлежность проходивших судов.
И в течение всего этого времени Магина, его жена, оставалась верной ему, сбивала все розыски и окружала его неистощимой преданностью.
Как только какой-нибудь крейсер появлялся на рейде, Гайвуд исчезал так, что его никто не мог найти, а Магина спускалась на берег, чтобы наблюдать за тем, что произойдет.
Во все время пребывания английского военного судна молодая женщина не оставляла округа Паре, в котором расположен порт, наблюдая за всеми действиями иностранцев.
Иногда отряд морских солдат сходил на землю и направлялся в глубь острова. Тогда Магина зажигала костер из сырого леса, дым от которого поднимался к небу черными . клубами, и с пением возвращалась в деревню… А через два или три дня экспедиция, по обыкновению, возвращалась с пустыми руками.
Как только судно уходило в море, Магина возвращалась в горы, и время от времени Гайвуд решался показываться в деревнях.
Однако однажды командир «Пандоры» Мевиль чуть было не овладел гардемарином.
Прибыв на Таити с поручением, таким же, как у его предшественников, и так же, как они, не преуспев во всех своих попытках, он решился подкупить Магину и узнать от нее тайну убежища Гайвуда.
Молодая таитянка, узнав, что английский капитан желает с ней говорить, без всякой заминки отправилась к нему.
Мевиль принял ее окруженный всеми своими офицерами и с церемонией, которая должна была поразить дикарку.
Драгоценности, яркие шелковые материи и множество красивых вещей были разложены на столе.
Приготовлено было угощение, и командир предложил Магине разделить его с ним и его офицерами.
Молодая женщина жестом отказалась.
Когда он стал настаивать, она сказала:
— Слушай, тегавава (командир), я скажу тебе слово, которое нахожу хорошим… Я не стану ни есть, ни пить с тобою, потому что твои напитки расстраивают ум, а когда ум расстроен, слова выходят наоборот, как отону (краб), который бродит по рифам.
— Ты ошибаешься насчет моих намерений, Магина, — возразил Мевиль, — мы просто хотим принять тебя, как того заслуживает такая красавица. Ты хорошо знаешь, что твои подруги бывают у нас, и одна ты никогда не приходишь.
— К чему говорить не то, что думаешь, тегавава? Ты позвал меня сюда только для того, чтобы узнать, где прячется Тативати (так таитяне звали Гайвуда).
— Хорошо, если ты угадала, то я не стану притворяться.
— Я хорошо знаю, что Моуи (Мевиль) рассчитывает на свои напитки, чтобы узнать мысли Магины.
— Пожалуй! Ты знаешь, что Тативати, как ты его называешь, совершил большое преступление, и наши законы требуют, чтобы он был наказан.
— Тативати не нравилось на корабле, Тативати думал о Магине, которая плакала на берегу, ожидая его возвращения, и Тативати оставил корабль, чтобы вернуться к ней и своему ребенку, который должен был родиться. Если бы он этого не сделал, он был бы злым человеком. Разве преступление держать свое слово? Тативати никого не убил и не сделал никому зла.
— Да! Но он возмутился против своего начальника и посадил его в лодку, где тот чуть не
