убьем его.
— Или он нас.
Фримен перебросил несколько снимков в фиксаж и заметил:
— “Экспресс” возьмется за это дело. Ручаюсь головой. Там сейчас парни подобрались что надо. А нам только выпустить газету. Когда номер выйдет, сенатора уже не будет. Это не тот случай, Коун, когда дело можно замазать. Во-первых, чувства верующих. Во-вторых, престиж нации. Евнух у кормила! Нет, Коун, мы ударим наверняка. Благонамеренный буржуа может терпеть многое: он перенесет выскочку у власти, он примирится с гангстером, с политическими интригами. Евнуха он не выдержит. Это оскорбление всего святого, что еще осталось в душе нашего буржуа. Назревает грандиозный скандал, Коун. А чем он кончится, будет зависеть от нас.
— Вы чего-то не договариваете, Фримен.
— Пожалуй, не время, Коун.
— Дело ваше.
— Вы не сердитесь, инспектор?
— Ладно, оставим это, — сказал Коун. — Больше нет отпечатков?
— Промываю последний. Жаль, что их нельзя прочитать.
— За этим дело не станет.
— Безусловно. В “Экспрессе” найдутся переводчики. Но каков Бредли! Экспонировал пленку и, не проявляя отпечатков, заклеил пакет с бумагой. Кстати, мне кажется, что он размножил фотографии в трех экземплярах. А где же пленка?
— Я думал об этом, — сказал Коун. — Скорее всего, она у сенатора.
— Каким образом?
— Мне это рисуется так. Шах в свое время выболтал тайну евнуха Кноуде. Не исключено, что он с гораздо большими подробностями рассказал про сенатора Эльвире. Причем произошло это тогда, когда Эльвира затеяла игру с наркотиками, чтобы сунуть шаха в лапы полиции. Ей надоел шах. Или шаху претила возня Эльвиры с амулетами, или она опасалась, как бы он не узнал о способах добычи этих амулетов. Словом, с шахом надо было расстаться. Уничтожить его Эльвира не решалась. И ей пришло в голову хитроумное решение, которое Перси и взялся выполнять. И вот в те дни, когда он подкладывал тюбики, шах и проговорился Эльвире. Раньше это не могло произойти. Эльвира не дура. Узнай она про тайну сенатора раньше, она бы сделала все, чтобы заполучить разоблачительные документы. И только тогда задумалась бы, как избавиться от шаха.
Но шах проговорился не только о тайне сенатора. Он разболтал Эльвире и о том, что вступил в контакт с Бредли. Вероятнее всего, он сказал ей об этом ту роковую для него ночь, когда заходил в клуб Кноуде и в салон амулетов. Эльвира поняла, что играет с огнем. Перси получил команду убить шаха. Возможно, в ту ночь она думала и о Бредли. Возможно, шах сказал ей о статуэтке, которую он вместе с пленкой получил со своей родины и передал Бредли. Говоря короче, Эльвира была осведомлена почти обо всем. Шаха они убрали. А на другой день Эльвира узнала о гибели Бредли. Она приняла решение выкрасть статуэтку, которое и осуществила с помощью Перси.
— Подождите, Коун. А почему в этой статуэтке лежала другая пленка?
— Я думаю, что Бредли со слов шаха знал кое-что и об Эльвире. Вспомните запись о “Копыте дьявола” в его книжке. Может быть, Бредли приготовил эту пленку для Эльвиры. Мы не знаем, как поступил бы Бредли, будь он жив. Он ведь считал до последнего момента, что ведет игру сам.
— А он уже был дичью, за которой шел охотник.
— Да, — задумчиво подтвердил Коун. — Возможно, смутные подозрения у него и имелись. Но он так до конца и не узнал, кто за ним охотился.
— Коун, а вы знаете убийцу?
— Кажется, Билли пришел, — сказал Коун, уклоняясь от ответа. — Я слышал — хлопнула дверь.
Фримен не настаивал на ответе. Он разбросал мокрые отпечатки на столе, посетовал на то, что у Бредли не было сушилки для фотографий, включил верхний свет, и оба вышли из кухни. Билли принес бутылку виски. Трое выпили по стаканчику. Лики в ответ на предложение Фримена присоединиться к компании Покачала головой. Помолчали.
— Что это вы вдруг раскисли? — спросил Фримен, оглядывая по очереди инспектора и Билли. — Дело сделано, виски на столе. А?
Коун пожал плечами. Для Фримена дело, возможно, и сделано. Он получил разоблачительный материал чудовищной силы. А вот самому Коуну надо еще решить, как быть с убийцей Бредли. Он не ответил Фримену на прямо поставленный вопрос, хотя и мог бы, пожалуй, назвать имя убийцы. За все время службы в полиции Коун не попадал еще в такое глупейшее положение. Он привык отдавать преступника в руки правосудия. С убийцей Бредли этого сделать было нельзя. До того как начнется скандал, обещанный Фрименом, Коун не может арестовать убийцу. Придется объяснять прокурору причину. В этом случае Коун рискует провалить всю операцию по разоблачению Филиппа Домара. Или поставить под удар Фримена и “Экспресс”. Да и себя тоже. Дождаться выхода газеты? Убийца исчезнет. Следить за ним круглые сутки Коун физически не в состоянии. Поручить агентам — значит вызвать ненужные преждевременные толки.
Коун налил виски в стаканчики.
— Выпьем за твои успехи, малыш, — сказал он. — И за твое здоровье, девочка. — Он кивнул Лики.
— Мы хотим уехать, — тихо произнес Билли.
— Бегство — не лучший выход, — заметил Фримен.
— Им надо, — вмешался Коун. — Кстати, что сказал врач?
— Просил прийти завтра в клинику.
— Ну что же, и это неплохо.
Разговор не вязался. Фримен явно торопился забрать снимки и убежать в редакцию. Коун никак не мог придумать, что ему делать с убийцей Бредли. Билли о чем-то хотел поговорить с Коуном, но стеснялся Фримена.
Первым не выдержал Фримен.
— Я, наверное, пойду, — сказал он. — Заверну фото в газету. Там досушу. Надо ведь еще сделать перевод.
— Ладно, — согласился Коун. — Возьмите один вариант. Остальное заберу я.
— Утром это будет в газете, — пообещал Фримен, прощаясь.
— Прекрасно.
Лики унесла стаканчики и задержалась на кухне. Билли сказал:
— Помните песенку “Посажу цыпленочка”? Это и есть, наверное, — он кивнул на фотографии.
— Да, — кивнул Коун. — Бредли пел эту песенку, экспонируя пленку. А Лики просто повторяла машинально его слова.
— Сегодня она лучше. Если бы всегда так. А вы знаете убийцу?
— Ты второй, — улыбнулся Коун, — кто спрашивает меня сегодня об этом. Тебе скажу: да, знаю.
— Он? — кивнул Билли на фотографию сенатора.
— И он.
— Вы, значит, считаете, что нам лучше уехать? — спросил Билли, поняв, что Коун не желает отвечать на его вопросы.
— Да, малыш. Ей это будет на пользу. Кроме того, вы избавитесь от посещения ворон из Ассоциации. Теперь-то я понимаю, что и тут дело нечисто.
И подумал: “Что же мне с ним делать, черт возьми?”
Он думал об убийце Бредли. А убийца знал, что Коун здесь. Догадывался он и о том, что Коун нашел с помощью Билли в этом доме. Не знал он только одного: что десять минут назад из подъезда вышел Фримен, держа под мышкой свернутую газету. И в ней лежали фотоотпечатки с той пленки, из-за которой все, собственно, и началось.
Лики закончила уборку на кухне, погасила свет и направилась было в комнату. Но, сделав шаг к
