– А вот и нет! Я, например, очень хочу, чтобы о Земле узнали на Талинте только хорошее. Мне стыдно, что у нас живут такие люди, как Федор. Да все мы хороши!
– Маша раскраснелась, заговорила громко. – Мы обращались с ними, как с детьми. Нет, хуже! Как с котятами. А они, между прочим, умнее нас в тридцать три раза!
– Ты считала? – опять улыбнулся Юра. Ему хотелось развеселить и успокоить Машу.
– Да! Считала! Только они не показывают своего ума, не хотят хвалиться и выставлять нас дураками. Они тактичны, вот! А мы думаем – раз мы прячем их в карман, носим в руке, то значит мы выше их, главнее! Мы же просто больше. Больше. И все…
Из соседней комнаты появился Колька с какими-то реечками в руках.
– Маша, будь так добра, у тебя не найдется куска материи? Вот такого, – показал он.
– Зачем тебе?
– Обтянуть крыло. Я планер делаю.
Маша порылась в тряпочках, лежавших в ящике стола, и протянула Кольке кусок ткани.
– Премного благодарен, – сказал Колька и ушел.
– Вот видишь! – наконец-то засмеялась Маша.
– Колька и Пашка совершенно переменились. Теперь они только и твердят: «будьте добры», «очень вам обязан», «не сочтите за труд». Это они у Пататамчика и Мананамчика научились. Вот что значит космическая вежливость.
И в точности на слове «вежливость» в квартире раздался звонок. Маша пошла открывать. Она распахнула дверь – на площадке никого не было. Маша повернула голову и вдруг прямо перед носом, возле кнопки звонка, увидела стоящих на стене Мананама и Пататама. Они вежливо и несколько смущенно улыбались.
– Ой! Я знала, что вы придете! Милые вы мои!
– Маша сгребла пришельцев со стены и расцеловала их в ухоносы.
– Видите ли, мы решили, что улететь навсегда, не простившись, большое свинство, – сказал Мананам.
– Я же говорил, что она обрадуется! – восклицал Пататам.
Маша, как на крыльях, вернулась к Юре и вытянула вперед обе руки. На каждой ладони стояло по пришельцу. Юра поздоровался с ними за руку.
– Друзья мои, – начал Мананам. – У нас очень мало времени. Наш отлет должен состояться через час. Старт на том же месте, где мы приземлились. Нам бы хотелось написать жителям Земли прощальное письмо.
– Колька, скорее сюда! – позвала Маша.
Появился Колька. Увидев космонавтов, он едва не пустился в пляс. Но Маша остановила его.
– Дай бумагу и чернила и беги за Пашкой и Леной. Можно, они тоже проводят вас? – обратилась она к космонавтам.
– Непременно, – сказал Пататам.
Колька принес лист бумаги и маленькую шариковую ручку. Пришельцев поставили на стол и покинули комнату, оставив их наедине с мыслями, которые они хотели сообщить человечеству.
Пататам и Мананам начали трудиться, держа ручку всеми четырьмя руками. На бумаге появились первые фразы:
'Дорогие жители Земли!
Сегодня мы навсегда улетаем от вас, и перед разлукой нам хочется сказать вам пару ласковых слов.
Нам очень понравилась ваша планета. Здесь много зелени и радости, много солнца и тепла. Здесь мы нашли друзей. Ради этого стоило лететь в космосе миллионы лет.
Нам предстоит долгий путь. Мы желаем, чтобы за то время, что мы летим домой, с вами не произошло ничего плохого, страшного и опасного. Мы хотим, чтобы вы не знали войн.
Нельзя быть разумным существом и желать войны.
Мы – растения, вы – люди. Но разум у нас один, и он говорит нам: «Дружите и любите друг друга!»
Прилетайте к нам на Талинту!
Наш дом – Вселенная. Наш мир – един!
Прощайте, братья по разуму!
Покорители космоса Мананам и Пататам.'
Через полчаса письмо было готово. Юра спрятал его в ящик стола и пообещал пришельцам, что сделает все возможное, чтобы письмо попало по назначению.
Пришедшая к тому времени Лена Булкина посадила братцев в маленькую корзинку, накрыла сверху кленовым желтым листом, и вся компания отправилась в парк.
Братцы сидели в корзинке тихо. Всем было грустно.
Они пришли на то место, где неделю назад упали с дерева на землю серебряные яблоки. Листва с отчего дерева облетела, голые ветки перечеркивали бледное осеннее небо.
Лена сняла с корзинки кленовый лист.
– Что ж, пора прощаться… – сказал Мананам, вылезая на траву.
Все по очереди брали космонавтов на руки и говорили им слова прощания.
– Прощайте, – сказал Юра. – Мы не забудем вас.
– Всего доброго! – сказали Пашка и Колька. – Мы надеемся, что прилетим к вам на Талинту.
– Мананамчик… Пататамчик… – всхлипнула Лена. – Как же мы без вас…
– Я люблю вас, милые, родные, дорогие, бесстрашные вы мои! – сказала Маша, прижимая пришельцев к груди. – Я буду думать о вас и ждать встречи с вами, сколько бы ни жила. Триста тысяч лет! – И она еще раз расцеловала космонавтов.
– Прощайте, друзья! – сказал Мананам. – Мы счастливы, что попали на такую… – Он хотел сказать «приятную и замечательную планету», но вдруг отвернулся, потому что не мог от волнения смотреть на друзей, не мог говорить.
С Пататамом творилось то же самое.
Если бы они умели плакать, то, наверное, заплакали бы, как Маша и Лена, из глаз которых лились слезы. Да и мальчишки подозрительно шмыгали носами. Лишь Юра Громов стоял серьезный и печальный – без слез.
Братцы по разуму взяли себя в руки.
– Пора.
– Присядем на дорожку? – вдруг сказала Маша, и все уселись прямо на траву.
– Счастливо! – сказала Маша, поднимаясь.
Пришельцы отошли на несколько шагов и встали лицом друг к другу. Юра, Маша, мальчишки, Лена, не отрываясь, смотрели на них.
– До свидания, брат! – сказал Мананам.
– До встречи на родной планете, – сказал Пататам.
Братцы по разуму одновременно подняли вверх руки и сняли с головы свои ухоносы, как шляпы. Ухоносы были блестящими, темно-коричневыми, с маленькой дырочкой посередине.
Пататам и Мананам повернули ухоносы блюдечками друг к другу и начали сходиться, держа их на вытянутых руках. Один… два… три шага… Ухоносы соприкоснулись – они были половинками Зерна Разума, – и перед глазами друзей космонавтов возникло Зерно – округлое, величиною с каштан, с дырочкой посередине.
Так продолжалось одно мгновение – Зерно было в руках пришельцев, застывших неподвижно. Затем оно вдруг изменило цвет с коричневого на желтый, потом белый, наконец – голубой. Вокруг Зерна возник огненный светящийся шар, он разрастался, скрывая в своем сиянии космонавтов. Шар раздулся до величины футбольного мяча, на него стало больно смотреть – и вдруг он оторвался от Земли и медленно поплыл вверх.
Все смотрели на него, щурясь, а шар ускорял движение, уходя все дальше в небо. Вот он превратился в ослепительную точку и исчез в небесах.
