Критическая Масса, 2006, № 1

Софья. На которую ты пролила кофе?

Марина. Да. Мы так и не смогли потом вывести пятно.

Софья. Да, помню.

Марина. На мне была только эта рубашка. Я немного постояла около входа, а потом умылась из тазика, в котором собирается дождевая вода. (В этот момент к окну подходит Монстр.) Потом я пошла по тротуару и шла очень-очень долго. И тут я увидела мужчину. Он сидел совсем неподвижно. Мне показалось, что он мертв. Ты же знаешь, что это очень часто бывает, когда человек умирает от сердечного приступа, и потом его труп еще очень долго сидит в тени какой-нибудь парковой аллейки.

Софья.С тех пор как упразднили милицию, я перестала чему-либо удивляться.

Марина.Я тоже давно ничему не удивляюсь и никого не боюсь, но в тот момент мною овладела непонятная тревога. Меня начало трясти, к горлу подступил ком. Я подошла к этому человеку очень близко. И поняла, что он жив и даже не спит, потому что было видно, как двигаются глазные яблоки под закрытыми веками. Постояв около него несколько мгновений, я повернулась и собралась уходить, как вдруг он окликнул меня по имени: «Марина!» — «Кто вы?» — спросила я. Он не ответил, но сказал: «Вот она, твоя коробочка». — «Твоя пестрая коробочка с секретом», — произнес он и протянул мне смешную картонную коробку. Такие обычно продают клоуны в цирке. Когда ее раскрываешь, оттуда выскакивает гуттаперчевый чертик или проволочный паук. Я, конечно, открыла эту коробку. (Пауза. )

Софья.Что же там было внутри?

Марина. Одна вещь, о которой я тебе не могу сказать, но, увидев которую, поняла, что твой муж близко.

Софья. Что же все-таки там было?

Марина . Не могу сказать. Не спрашивай. Я все равно промолчу.

Софья . Ты всегда так поступаешь со мной. Заинтригуешь, а потом молчишь. Я теперь тебе тоже ничего не стану рассказывать.

Марина.Я все тебе рассказываю. Что я тебе когда-нибудь не рассказала?

Софья. Ты мне ничего не рассказываешь! Вот скажи, что было в шкатулке.

Марина. Ты ведь знаешь, что я все равно никогда не скажу.

Софья оглядывается на окно и, увидев Монстра, вскрикивает: «Монстр прячется».

Марина . Что с тобой?

Софья. Там за окном какое-то чудовище.

Марина.Какая же ты, Софа, нервная. Пора бы уже привыкнуть ко всем этим уродам, заполонившим город. (Пауза. ) У меня в последнее время ужасные головные боли. Кто-то желает мне зла. Я вчера вытряхивала коврик, который лежит у нас под дверью, и нашла в нем воткнутую булавку. (Пауза. ) Кстати, слышала, что говорили люди на площади?

Софья. Да, конечно, я простояла там с тобою целых полчаса. А ты все никак не могла сдвинуться с места.

Марина. Но мне же было интересно послушать, о чем они говорят. Как же ты этого не понимаешь!

Софья.Тебе просто нравится подслушивать.

Марина(обиженно ). Можно подумать, тебе не интересно узнать, что творится в стране.

Софья.Ты можешь обижаться на меня, но твое любопытство иногда переходит все границы.

Марина. И все-таки тебе тоже было интересно слушать. Особенно когда они сплетничали про госпиталь, который перевели в наш город, ты чуть не лопнула от напряжения.

Софья. Но ты ведь слышала, почему перевели сюда этот госпиталь?

Марина. Да, потому что здесь самое безопасное место. Бомбить здесь будут не скоро.

Софья. Да, так говорят. Но я думаю, что его перевели, потому что здесь ожидаются самый интенсивный удар и большие потери.

Марина. Ой, ой! Все твои фантазии! Этот город никогда не бомбили, даже в более глобальных операциях, чем эта несчастная междоусобица.

Софья.Какая же это междоусобица? Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Марина. Ну не нервничай. Все станет на свои места, и они поймут, что были не правы.

Софья. Они никогда этого не поймут. Потому что они уничтожат всех, и некому будет им объяснить, что они ошибались.

Марина. Нам нужно обязательно отсюда уехать.

Софья. Куда ты хочешь уехать?

Марина.Не знаю. Куда-нибудь подальше от этого госпиталя.