имеющейся температуре воздуха способна в течении пятнадцати минут сопротивляться резаку.
— Я ж тебе говорил, что пластина была перерезана, вот эта верхняя штучка отлетела при выдергивании боевой чеки и значит ударник наколол капсюль детонатора, — с азартом пояснил я Кириченко на другом механическом универсальном взрывателе.
Где КаДэшки? — деловито спросил Олег минера, но, услыхав мое замечание, тутже поправился. — Ну эМДэшки… Какая к черту разница?
Появившиеся на белый свет минные детонаторы по своему внешнему виду ничем не отличались от своего вчерашнего собрата и поэтому мы с минуту молчали, рассматривая блестящие алюминиевые палочки с резьбой на одном из торцов.
— Конечно можно один из них проверить. Накрутить на МУВ, выдернуть обе чеки и бросить в какую-нибудь ямку, да только возиться неохота и людей стало многовато вокруг, — медленно сказал я, наблюдая за складывающим свое имущество в сумку Рыжаковым.
— Надо было тебе подождать моего возвращения и тогда мы отправили бы на обезвреживание этой МОНки нашего рыжего специалиста, — от слов Олега сапер-минер стал еще быстрее собирать свои минные пожитки. — Мы бы тебя научили брать на задание нормальные средства взрывания. Еще раз такое повторится — будешь сам мины ставить и снимать их перед уходом. Понял меня?
— Товарищ старший лейтенант, меня учили только минированию, а как их снимать я не знаю, — Рыжаков уже вытянулся по строевой стойке и в его речи не было ни малейшего намека на былую игривость. — А зачем их вообще потом трогать? Стоит мина и пусть себе стоит… Рано или поздно какой- нибудь душара нарвется…
— Они не такие дураки, как некоторые наши рыжие солдаты, — усмехнулся я. — Чечены мину снимут и опять поставят, но уже против наших войск. Или мирный житель наткнется на минную растяжку, или на ее обезвреживание пошлют саперов с пехоты, которые тоже ни хрена не умеют.
— Пехоту жалко… А эти.. Местные только днем мирные, а по ночам все они боевиками становятся. Вон, смотрите, как на нас косится! — Рыжаков показал рукой на женщин, проходивших мимо по обочине с загруженными тележками и тачками.
— А кто тебя, такого рыжего, здесь любить будет? Вот у тебя есть свой командир роты, так пусть он тебя и любит с утра до стрельбища, а потом обратно и до вечера. Иди и больше мне на глаза не попадайся! — Отправил бойца Олег. — Пойдем что ли позавтракаем.
Наши боевые машины уже давно стояли передком к дороге, а десантным отделением к полянке. На башне сидел один наводчик, который не был на засаде и теперь выполнял роль «фишки». Остальные разведчики уже разложили свои спальные мешки и дожидались командира группы, когда же он будет делить и раздавать каждому причитающуюся коробку сухого пайка.
Задача оказалась нелегкой: за ночь куда-то испарился один сухпай и поутру на одного бойца не хватало суточного питания. После некоторого раздумья Кириченко вызвал механика, который был старшим среди мазутеев в периуд отсутствия командира группы.
— Краснов, куда делся сухой паек?
Малорослый солдат в тапочках на босу ногу старался преданно смотреть на старшего лейтенанта Кириченко:
— Товарищ старшлейтнант! Сколько нам вчера сдали, столько и осталось. Спросите у…
— Ну и у кого мне спрашивать, у таких же черномазых оглоедов? Опять ночью пыхтели? — перебил его Олег. — Я вас предупреждал или нет?
Механик-водитель пришел в некоторое замешательство, но тут же нашелся:
— Да никто ничего не пыхтел…
Но командир уже отправил его обратно и принял мудрое соломоново решение:
— Приедем — посажу в яму. Шумаков, каждому раздай по коробке, а на механов с наводчиками — на один сухпай меньше. Действуй!
Мы с лейтенантом наблюдали за сценой дележа со стороны: я не стоял на довольствии в группе и сегодня со мной делились своими припасами Олег и Руслан. Вчера же мой организм поддержал сухпай, презентованный мне во второй роте лейтенантом Тимофеевым.
Цветков не терял время даром, и в котелке уже закипал армейский чай, который был поставлен на нужды нашей обороны доброхотами-крохоборами с чаеразвесочной фабрики. Там чайная труха и пыль были бережно сметены веничком, затем аккуратно упакованы в анонимные бумажные пакетики и затем прошли долгий путь до нашего костра. Зато сейчас ароматный горячий напиток радовал нас своим запахом и видом.
— А чем это они могут пыхтеть? — Поинтересовался Руслан, который уже разливал чай по кружкам.
— Чем-чем… Травкой, а чем же еще? — Сказал я, размешивая сахар в своем чае. — Вот только где они еј берут?
— В посадке соберут дикую коноплю, высушат и потом еј курят. Или у местных пацанят меняют на соляру. Вот так и достают, — пояснил нам Олег.
Ох, Олег! Ты слишком с ними добрый…. — вздохнул я. — Они ведь тебе уже на шею сели и свесили ножки с вонючими портянками… Как бы все это боком не вышло…
— А мы никуда особо не рвемся и головы не подставляем, — ответил Кириченко.
— Я тебе про дисциплину в группе говорю. За такие прошары мои прежние бойцы уже выкопали бы ментам новую землянку, а землю от — носили на верхотуру водонапорки, — я довольно-таки горячо выпалил эти слова и показал на водонапорную башню.
— А зачем так высоко ее носить? — Лейтенант тоже посмотрел вверх.
— А там дырка очень даже удобная… Чтобы именно из нее накопанную землю наружу высыпать… В мешках оборзевшие куканы таскают грунт на самый верх башни, а потом высыпают его наружу…
— Ну и что же это даст? — насмешливо спросил Олег.
Я отхлебнул свой чай и потом серьезно посмотрел на него.
— Дисциплину в группе. Вот когда внизу вырастет куча высыпанной земли, то тогда можно построить перед ней всю группу и объявить, что у нас наконец-то появилась дисциплина и боевая слаженность. И чем выше эта куча, тем лучше для самой группы и ее командира… Вот только тогда солджеры будут относиться серьезно ко всему. и не будут спать по ночам и так далее… Группа станет управляемым подразделением, а не превратится окончательно в стадо баранов. Ты уж не обижайся, Олег. Но я за эти две ночи чуть было седым не стал… А ты еще с ними на войну ходишь…
— А что делать? — опять отшутился Кириченко. — Кого начальство дало — с теми и работаем.
— Перед работой их надо как следует выучить, а только потом…. — я заметил, что наш разговор слушают некоторые разведчики и перестал обсуждать эту тему.
Мы уже почти поели, когда нас окликнул дежуривший на башне наблюдатель:
— По дороге сюда духи едут! На джипах… Со своим флагом…
От такой новости я едва не поперхнулся горячим чаем, но пальцы все-таки облил и громко выругался. Быстро накинул на себя нагрудник, подхватил АКС и побежал догонять командира группы, который уже шел между беемпешек, держа в одной руке свой АКМС, а в другой лифчик с магазинами.
— Ты хоть магазины одень, — бросил я ему на бегу. — Мало ли что!
— Спокойно и без паники, — сказал Кириченко, осторожно выглядывая поверх брони. — Да это их парламентеры едут на переговоры… Отбой тревоге… Так, на фишку еще два человека, а всем остальным — мирно дожевывать свой завтрак. Но оружие держать при себе и лифчики не снимать. Всем обуться…
Перед ОМОНовским блокпостом уже выстроилось около десятка въезжающих в город всевозможных легковых автомобилей, позади которых виднелась кавалькада из семи-восьми черных джипов с разноцветными флагами. Замыкали всю эту процессию несколько представительских «волг» такого же черного цвета.
— Как же они любят черные машины! — воскликнул подошедший сзади лейтенант Цветков.
— Да ну их… Даже пожрать не дадут нормально, — небрежно махнул рукой Олег. — Ты глянь, как менты засуетились…
Наши собратья из МВД тоже заметили чеченскую делегацию: внутри оборонительных укреплений послышались приглушенные команды и в бойницах появилось несколько дополнительных стволов. Я
