Эриксон медленно поднимает ее левую руку. Руки у нее были сложены в замок, он разъединяет их и поднимает левую руку за запястье.
Эриксон: Не ощущаешь тяжести. Вот и ответ на твой вопрос, не так ли? (Обращается к Кристине, которая спрашивала о человеке под гипнозом, у которого рука в неудобном положении. К Салли.) Можешь ее так держать или рука поднимется к лицу? (Эриксон делает движение левой рукой вверх.)
Отец и мать были рады его возвращению. И оба они решили посвятить себя своему мальчику. Мама стала диктовать, что ему есть на завтрак и на обед. Каждый день мама советовала, что надеть. Беспокоясь, что сын слишком много работает, папа стал заботиться о его отдыхе и подбирал в «Субботней вечерней газете», что Виллу следовало почитать.
Вилл был очень послушный сын. Он ел и носил то, что ему велела мама. Он читал то, что предлагал папа. Родители не могли нарадоваться. Но Виллу осточертело жить по указке папы и мамы. А они буквально не давали ему самостоятельно вздохнуть. Единственным убежищем, где он чувствовал себя относительно свободно, была его работа в небольшой мастерской по ремонту и продаже подержанных автомобилей.
Вскоре выяснилось, что ему нельзя переходить через улицу Ван Бурен, где находилась мастерская. Затем оказалось, что ему не следует ездить на работу по Северной Центральной Авеню, потому что на ней находится ресторан «Золотые Ножки» со множеством окон по фасаду. Чтобы уберечь сына от соблазнов, ему велели объезжать это место за несколько кварталов. А потом он обнаружил, что не может ехать в лифте, не может пользоваться эскалатором и испытывает страх, переходя улицы.
Чувствуя, что дома у него не все ладно, он пришел ко мне на консультацию. Когда я узнал, что Вилл боится ездить мимо ресторана «Золотые Ножки», я ему сказал: «Вилл, тебе придется пригласить миссис Эриксон и меня на обед, а ресторан я выберу сам». Он ответил:'Надеюсь, это будут не «Золотые Ножки»? На что я заметил: «Мы с миссис Эриксон будем твоими гостями, Вилл, и тебе захочется сделать нам приятное. Ты же не откажешь нам в выборе. Тебе будет приятно пригласить гостей туда, куда они сами пожелают».
Кроме того, я добавил: «Похоже, ты боишься женщин. Даже продавая подержанные автомобили, ты боишься оторвать глаза от пола и никогда не глядишь на женщин. Ты их боишься. Поскольку ты приглашаешь нас с миссис Эриксон в ресторан, будет очень мило, если и ты придешь с дамой. С твоими вкусами в этом вопросе я не знаком, поэтому скажи, какого типа женщины тебе нравятся». Вилл ответил: «С хорошенькой и незамужней я бы не пошел». «Ну, а кто для тебя опаснее хорошенькой и незамужней?» – спросил я. «Конечно, разведенная, да еще хорошенькая, это гораздо хуже, чем незамужняя». «А еще с какими женщинами ты бы не стал встречаться?» – спросил я. «С молодыми вдовами», – сообщил Вилл. Наконец, я задал последний вопрос: «Если бы ты решился пригласить куда-нибудь даму, какую бы ты выбрал?» – «О, если б уж дело дошло до этого, то ей было бы лет 86, не меньше». «Отлично, – заметил я, – приезжай к нам домой во вторник к шести часам вечера и повезешь миссис Эриксон, меня и еще одну даму в ресторан». Вилл испуганно промолвил: «Боюсь, у меня ничего не выйдет». – «Вилл, я жду тебя в шесть
