вот из такой же, высокой, резной, он и показался…
Сандерс направился к двери, держа оружие наизготовку. Створки разлетелись от удара, и он ворвался внутрь, готовый стрелять во все, что движется. Стрелять, однако, не пришлось. Здесь, если только Сандерс что-то понимал, был пункт дальней связи, причем оснащенный самым современным оборудованием. Это уже было кое-что… Подключив питание, он вывел на экран параметры последних сеансов связи, нахмурился, открыл еще несколько файлов, дал на экран развертку и подключил карманный компьютер, скачивая данные. Большинство сеансов связи имели очень интересные установочные координаты — за переделами Келлингова меридиана в одном из скоплений малых планет, настолько крупном, что оно было отмечено на большинстве звездных карт. Пока компьютер качал данные, Сандерс заметил на стене голографическую схему. Несколько секунд он присматривался к ней, пока не понял, что это план катакомб, прорытых в Двух Скунсах, и ответвления, выходящего в горную гряду. Судя по карте, в этом зале пещеры заканчивались, а отсюда вели несколько выходов к поверхности.
Пискнул компьютер, докладывая, что запись закончена, и Сандерс, спрятав его в карман, не жалея плазмы, ударил по аппаратуре плазменным импульсом и, спасаясь от жара, выскочил за дверь.
Оставалось проверить один тоннель, который он приметил на схеме, и можно было со спокойной совестью выбираться на поверхность.
Сандерс обнаружил то, за чем полез в катакомбы, в крохотной камере, отделенной от коридора стальной дверью с зарешеченным окном. Заглянув в него, он не сразу увидел в углу существо, сжавшееся в комок и с ужасом глядевшее на него сквозь спутанные волосы. Сандерс аккуратно выжег замок, распахнул дверь и вошел, по-хозяйски оглядываясь. Все, как положено в одиночке: койка, поднятая и прикрепленная в дневное время к стене, отхожее ведро в углу, голые стены и голый пол.
Дрожь ужаса колотила забившегося в угол человека так, что Сандерс явственно слышал стук зубов.
— Агент Клейн? — спросил он, присаживаясь на корточки. — Я за вами. Извините, что задержался.
Глава 12
Болотце было мелкое, заросшее травой и к тому же изрядно попахивало, но ничего другого сейчас обнаружить не удалось бы, да накопившаяся усталость навалилась на плечи неподъемным грузом.
Сандерс положил на землю лучевик и плазмобой и блаженно растянулся на траве. Мисс Клейн, хмуро оглядевшись, присела рядом.
Два часа назад он вколол ей вторую ампулу амфимина — на входе в хвойный лес, и сейчас она держалась молодцом. Не то что, когда он нашел ее.
В первые мгновения, когда в камере он присел рядом и окликнул ее, она сжалась и отпрянула, но, видимо, его голос пробился сквозь страх, и, исподлобья взглянув на Сандерса, мисс Клейн вдруг бросилась ему на шею.
— Ричард!
Осторожно похлопав ее по спине и мимоходом удивившись, как она отощала за эти две недели, Сандерс невесело усмехнулся. Уже ради того, чтобы услышать, как мисс Клейн называет его по имени, следовало лезть в логово «Божественного откровения».
Правда, потом, все время, пока они пробирались через нагромождение пластов земли и скал, Абигайль, скорее всего, устыдившись своего порыва, предпочитала молчать или обращаться к нему в обезличенной форме: не могли бы вы… Или: если вам будет не трудно? Сандерс обращался к ней подчеркнуто официально — агент Клейн — и пару раз заметил, как она поморщилась.
Она была истощена и измучена настолько, что едва смогла встать на ноги. Лицо ее покрывали начавшие желтеть синяки и покрытые струпьями ссадины, одежда — обрывки спортивного костюма — пропиталась потом, и запах от нее шел такой, что когда Абигайль прильнула к Сандерсу, тот задержал дыхание. Впрочем, с одеждой разобрались довольно быстро: возле выхода на поверхность, который Сандерс запомнил по схеме в пункте связи, на них напали два сектанта. Сандерс не стал стрелять, но и не миндальничал — одному сломал трахею встречным ударом стопы в подбородок, а второго так треснул прикладом, что если тот и выживет, то это будет чудом. Возможно, первым чудом зарождающейся с помощью «Божественного откровения» религии. Вытряхнув одного из полувоенного костюма, Сандерс передал его Абигайль и выбрался наружу. Через несколько минут она присоединилась к нему. Одежда смотрелась на ней вполне прилично, несмотря на то, что рукава и брюки пришлось подвернуть…
Было около пяти часов вечера. Облака поредели, и хотя было довольно прохладно, пробивавшееся сквозь них солнце создавало иллюзию тепла. Сандерс определил направление и двинулся в сторону Кривого Ручья, обходя остатки Двух Скунсов по широкой дуге — не хватало, чтобы оставшиеся в живых сектанты заметили их и начали преследование. По этой же причине он не решился идти обратно через катакомбы: после амфимина мисс Клейн передвигалась более-менее бодро, но ее реакцию при встрече с последователями «Божественного откровения» представить было сложно.
Укол вернул ей силы, и она даже попросила (именно попросила, а не потребовала, как обычно), чтобы он дал ей что-то из оружия. Сандерс передал ей лучевик, однако на первом коротком привале, заметив, что она выдыхается, снова повесил оружие себе на плечо.
Они почти не разговаривали — экономили силы и дыхание, потому что пробираться через изрытую бомбардировкой землю в том темпе, который установил Сандерс, требовало немалых усилий. Только возле леса он сбавил шаг, а еще через час молча передал мисс Клейн вторую ампулу амфимина. Она так же молча прижала ее к локтевому сгибу.
По расчетам Сандерса выходило, что они выйдут к поселку не раньше завтрашнего вечера, как бы ни торопились, и едва стемнело, он остановился на ночлег возле первой попавшейся воды — мелкого болотца.
Полежав с минуту, он поднялся, разгреб хвою и принялся копать яму во влажной земле — костер ночью был необходим, но открытый огонь он, помня слова Бекрана об охотниках за беглецами, шарящих в лесах, разводить опасался. От биосканера в лесу толку тоже было не много. Живности тут должно было быть до черта — это тебе не пещеры.
Мисс Клейн наблюдала за ним внешне безучастно, пока не сообразила, что он собирается сделать. После этого она встала и принялась собирать сухие ветки.
— Вы не хотите освежиться? — спросил Сандерс. — Вода, конечно, паршивая, но хорошо хоть такая есть.
Мисс Клейн задумалась на минуту, потом положила собранный хворост возле ямы и скрылась за кустами, окружавшими болотце.
Огонь уже горел, распространяя приятное тепло, когда она вышла к костру, и Сандерс в который раз поразился, как мало надо женщине, чтобы преобразиться, — всего лишь ощутить себя чистой и свободной. Но и чистота, принимая во внимание отсутствие мыла, и свобода — они находились на враждебной территории — были относительными, а то, что к напарнице постепенно возвращается уверенность, было видно по ее заблестевшим глазам, казавшимся огромными на исхудавшем лице.
От холодной воды ее щеки порозовели, струпья отпали, волосы она зачесала назад, открыв высокий чистый лоб.
Присев к костру, Абигайль кашлянула:
— Мистер Сандерс. — «Это что-то новое», удивился Дик. — Я должна поблагодарить вас. Если бы не…
— Пустяки, — прервал он, видя, что слова даются ей с трудом. — Вот, поешьте лучше. — Разломив плитку концентрата, он передал ей большую часть.
Она откусила разом половину плитки и виновато взглянула на Сандерса. Тот отвел глаза, делая вид, что занят костром.
— Ничего вкуснее в жизни не ела, — сказала мисс Клейн.
