– Ну да, разумеется... Вы работаете в сфере бизнеса?
– Нет... Я, скорее, правительственный служащий...
– Тем более, контакт с вами на этой ужасной планете может быть
взаимно полезен для нас – вот возьмите мою карточку... Мы эксперты в области фармакологического товароведения... Миссис и мистер Фигли, всегда к вашим услугам...
– Благодарю... – ответил Гвидо, не спеша называть себя. – Господи, что они там, тараном шлюз вышибают, что ли?
Чета товароведов ответила вежливым пожатием плеч.
Лифт остановился, и Гвидо с некоторым облегчением покинул столь
доброжелательных спутников, направив свои стопы к каюте, которую делил с Федеральным Следователем.
Капитан Вартанян, слегка наклонив голову набок, внимательно рассматривал плутоватую рожу своего суперкарго.
– Я что-то не возьму в толк, Джастин: то ли вы пытаетесь водить за нос Акопа Вартаняна, то ли вас самих кто-то водит за нос? Моя к вам просьба: соберите на текущий момент все свои мозговые усилия и скажите мне определенно – как вы поступили с этими, будь они трижды неладны, контейнерами... Скажу прямо, дорогой мой, мне тут рассказывают какие-то странные вещи, и мне не хотелось бы на ближайшей стоянке – а это, если вы не забыли, Гринзея, и ее мало кто любит – списать вас на берег ввиду э-э... необходимости купировать некие э-э... физические и умственные дистурбации (кэп иногда вворачивал в речь слова, смысл которых был достаточно темен ему самому).
– Но, видите ли, сэр...
– В том-то и дело, что я ничего не вижу. С чертом этим, из триста
сороковой, потолковали?.. Джастин, я вас спрашиваю...
– Мне кажется... М-мы... Одним словом, мы, очевидно, разминулись...
– Скажите мне четко – двумя словами – где ящики? И, кстати, где ваш
головной убор?
– Контейнеры на десантном боте, – набравшись духу выпалил Джастин, причем сам он не мог поклясться – правду он говорит, или заливает кэпу Акопу баки. Что до форменной фуражки, то относительно ее теперешнего местонахождения суперкарго не имел ни малейшей идеи...
– Ну что ж, идите, Джастин, отдохните... И... э... воздержитесь, – капитан сделал характерный жест. – Джину успеете набраться в порту... И помните – завтра с шести-ноль-ноль – разгрузка...
Проводив суперкарго настороженным взглядом, кэп надавил на клавишу селектора:
– Коста, давай-ка сюда этого Салливана...
Рядовой Салливан предстал перед стариной Акопом как лист перед
травой.
– Послушайте, Генри, – кэп неплохо знал по именам свою команду, но, вообще-то, рядового Салливана звали Уинфредом. Спорить, однако, он не стал. – Послушайте меня внимательно: вы по- прежнему уверены, что то, что вы видели там, в коридоре тамбурного уровня, вам не померещилось?
Некоторое время царило натянутое молчание.
– Вы знаете, кэп... С одной стороны, я ясно видел все это своими
глазами... Вот этими, кэп... А с другой... Чушь какая-то получается, кэп... Никак такого быть не могло... Получается, что я, вроде на мистера Джастина клепаю... напраслину возвожу...
– Как у вас с виски, Генри? Есть проблемы?
– Клянусь Христом и его Богоматерью, господин Вартанян – от порта до
порта – ни капли в рот... На Святой Анне, в тот раз я, конечно, выступил... как вы выразились, неордиран... неординарно, но эти русские хоть самого святого апостола, как его там... до греха доведут. Но на борту – ни-ни...
– Так что же, – кэп обратил к подчиненному сверкающую костяным блеском лысину. – Будем считать ваши э-э... наблюдения галлюцинацией?..
– Так точно, господин капитан. Пусть будет, что это все мне примерещилось...
– ПОМЕРЕЩИЛОСЬ, Генри, ПОМЕРЕЩИЛОСЬ, – капитан аккуратно разорвал на восемь частей исписанный корявым почерком листок и отправил клочки в утилизатор. Забудьте об этом и занимайтесь своими обязанностями. И помните, Генри, что вы мне сказали относительно виски...
– Поверьте, капитан, рядовой Генри скорее даст себя на год поставить на вахту в реакторный отсек, чем лишний раз приложится к бутыли... – это рядовой Уинфред К.Салливан обещал с легким сердцем. Генри звали его сменщика. Тот был баптистом.
Проводив взглядом того, кого он числил за выше помянутого Генри, кэп снова ткнул пальцем сенсор селектора:
– Раджеш, как там ситуация в госпитале?
– Ну, бортовая полиция разогнала всю эту банду по кубрикам... Это,
кстати, было нелегко, Акоп – там, в двух барах чуть не весь Легион гудел...
– Я не говорил, что это должно было быть легко, Раджеш...
– Ну, синяки и ссадины эта братия подлатает сама, счет за выбитый
шлюзовый запор и разнесенные стойки Бенито им вкатит...
– Черт возьми, чем же можно высадить шлюзовую дверь? – поинтересовался помалкивающий до той поры в углу сэконд.
– Барменом, – коротко пояснил доктор Раджеш.
– Меня не интересуют технические детали, доктор... Из экипажа кто
пострадал?
– У рядового охраны – травма копчика. И вольнонаемной Мэри Покроффски за декольте вылили горячий пунш...
– Сильный ожог?
– Пустяки. Но она настаивает на компенсации за вынужденную
профнепригодность в течение недели... В остальном – пострадавшие среди самой этой шатии. Там и дело началось-то с того, что каким-то картежником попытались пробить витрину с горячими закусками... При этом он отлетел на кавказцев, или курдов – черт их разберет... В общем, которые хором пели, а те в свою очередь...
– Ладно, каков результат?
– Двое с переломами, двое с сотрясением мозга – один из них в
неважном состоянии... Одного особо буйного загнали в карцер. Это он как раз раздолбил копчик Свенссону... Прямо бык страшный какой-то...
– Ладно. Выправьте протокол как надо – я подпишу, и все это – колонелю Васко. Пусть отдувается за своих головорезов. Не забудьте снестись со страховым агентом в порту... Вольнонаемной Покроффски объясните доходчиво, что она у нас числится оператором ЭВМ и, хотя не умеет отличить опцию от аргумента, бюст ее, формально рабочим органом не является. Получит дополнительные суточные за моральный ущерб и может – если есть такая потребность – разодрать рожу колонелю – я не возражаю...
Выключив селектор, капитан тяжело откинулся в кресле и тихо прикрыл глаза. Сутки предстояли тяжелые...
Сэконд, стараясь не шуметь, вышел из кабинета и перекрестился.
Суперкарго же Джастин О'Хмара в это время на цыпочках крался к дверям
грузового трюма. Странное и достаточно неприятное ощущение того, что там – за бронированной дверью – его ждет нечто в высшей степени жутковатое, не покидало его. Но непреодолимое желание узнать, куда, собственно, девались четыре с небольшим часа его жизни – с того момента, когда там – в триста сороковой – в его сознание ввернулась эта кем-то за его спиной насвистываемая, такая знакомая – вот, только, где он ее слышал – мелодия, и до того мига, когда он понял, что по селектору уже который раз кэп требует найти и прислать к нему неведомо куда запропастившегося суперкарго – а где, собственно, он находился в тот момент? – вот это желание и заставляло суперкарго О'Хмару – человека далеко не
