– Если Вы так беспокоитесь, то почему не проводите до самых ворот? – задал я совершенно справедливый вопрос.
Она смутилась. Чуть-чуть.
– Делать крюк… Нет, мы и так задержались. Ребята, наверное, места себе не находят… – доводы выглядели убедительно, но чувствовалось: что-то прячется за этим небрежным спокойствием. Не хочет показываться доктору на глаза? Что ж, её право. Не буду настаивать.
– Тогда – счастливого пути! – от всей души пожелал я.
– Непременно… – женщина отчего-то погрустнела и подарила мне долгий и непонятный взгляд.
– Вас что-то тревожит? – вежливо поинтересовался ваш покорный слуга.
– Тревожит? Ну, что ты, я… просто задумалась. Немного жаль расставаться, верно?
– Жаль? – теперь настала моя очередь задумываться. – Я доставил вам всем столько неприятностей, что вы должны с лёгким сердцем выпинать меня вон!
– Да, много всякого было, – признала Матушка. – Но и добра ты сделал немало.
– Приятно слышать, что мои умения на что-то сгодились… Но, думаю, неприятностей всё же было больше.
– Постарайся забыть о плохом, – посоветовала женщина.
Я подмигнул:
– Плохое забывать нельзя, почтенная госпожа: как же узнать хорошее, если не помнишь, как выглядит плохое?
Она улыбнулась:
– Знаешь, я бы взяла тебя с собой…
– У Вас вакантно место клоуна? – съязвил я.
– Место помощника, – серьёзно ответила Матушка. – И ты – первый подходящий кандидат.
Её слова повергли меня в растерянность. Признание заслуг? На пустом месте? Не слишком ли поспешно?
– Я подумаю, – ни к чему не обязывающая фраза. Моя любимая.
Женщина расценила мой ответ правильно: отказ, смягчённый надеждой на согласие.
– Я не тороплюсь.
– Мы – люди подневольные, почтенная госпожа: что нам прикажут, то мы и делаем, – жалобно прогнусавил я, и Матушка расхохоталась:
– А что, можешь и клоуном…
– Ну уж нет! – я замахал руками. – Не согласен. И вообще… Пора прощаться.
– До встречи! – она протянула мне руку, которую я с удовольствием пожал.
– Нано, Хок, – я коротко кивнул обоим и повернулся к Рианне: – Вы готовы, Ваше Высочество?
– Одну минуточку! – девочка чмокнула рыжего сорванца в щёку, обняла силача и на несколько долгих вдохов застыла, прижавшись к груди Матушки. Я с невольным умилением наблюдал за ними. Наконец, прощание состоялось. Колеса фургона застучали по настилу моста, а мы с принцессой, проводив бродячих артистов рассеянно-печальными взглядами, шагнули на широкую утоптанную тропу…
Ваш покорный слуга не особенно спешил добраться до дома Гизариуса, но Рианна плелась, прямо- таки, нога за ногу. Спустя некоторое время взятый темп передвижения начал меня раздражать, и я остановился, обращаясь к принцессе:
– Чего Вы боитесь, Ваше Высочество?
Она вздрогнула в ответ, и я понял, что угадал. Именно страх тяжёлыми цепями виснет на ногах девочки. Глупый, наивный, детский, но такой реальный…
– Вас страшит встреча с братом, верно?
Принцесса печально кивнула. Ну вот, того и гляди, расплачется… Только девичьих слёз мне сейчас и не хватает! Придётся взять ситуацию под контроль.
– Выкиньте из головы все опасения, Ваше Высочество. Они не стоят внимания.
– Но… Я так давно его не видела…
– И что же?
– Он… говорили, что он изменился…
– Думаете, он разлюбил Вас?
– Нет, но… А если да? – Она была на грани рыданий.
– Вот что я скажу, Ваше Высочество: я не имел чести быть знакомым с Вашим братом до его болезни, но убедился, что Дэриен – разумный, справедливый и ответственный молодой человек. И, насколько могу судить, фамильная горячность и страсть к выяснению отношений присуща ему в полной мере!
Рианна несмело улыбнулась.
– Он не… Он не стал чёрствым?
– Ну, принц – не пирожок, чтобы черстветь, – авторитетно заявил я.
Моя немудрёная шутка ещё больше подняла настроение девочки, и ваш покорный слуга вздохнул с облегчением:
– В конце концов, мы почти пришли… Но Вы никогда не узнаете, что прячется за поворотом, если не решитесь идти.
Она с серьёзным видом кивнула и бодро припустила впереди меня, а я невольно замедлил шаг.
Ну что, Джерон, ребёнка успокоил, а сам? Испугался? Тебе-то чего бояться? О, при желании повод для страха найти очень легко! Вот, например… Тьфу! Не уподобляйся малолетней капризуле! Чем раньше неприятность случится, тем скорее пройдёт. Вперёд!…
Когда ваш покорный слуга достиг кромки леса, принцесса уже стояла в воротах усадьбы. Стояла, уткнувшись взглядом в стройную фигуру на террасе. Один удар сердца. Второй… И вот она уже летит навстречу открытым объятиям…
Не знаю, как вы, а я в такие минуты чувствую себя чужим на празднике жизни. Наблюдать за проявлениями нежности и любви полезно, если только на вашем пути сих предметов встречалось достаточно, чтобы не чувствовать себя обделённым. А в обратном случае… Улыбки и сияющие глаза вызывают горечь и постыдную жалость к самому себе. Настроение, разумеется, от этого не улучшается. Поэтому ваш покорный слуга был бы просто счастлив пробраться в дом незамеченным, но…
Дэриен опустил сестру на пол террасы как раз в тот момент, когда я поставил ногу на первую ступеньку. Пришлось остановиться и ответить взглядом на взгляд.
Да, принц выздоровел. Полностью. И глаза оказались темнее, чем у близнецов, но с россыпью крохотных жёлтых пятнышек.
Что крылось в его взгляде? Любопытство, большей частью. Может быть, лёгкое разочарование. И капелька сочувствия. Последний из оттенков чувств мне решительно не понравился, и губы дрогнули, выбирая между усмешкой и негодованием. Дэриен оценил мою гримасу по-своему: сощурил глаза и ехидно-вкрадчивым голосом поинтересовался:
– Ты собираешься выполнять своё обещание?
– Какое? – нахмурился я. Мало ли чего обещаю – всё и не упомнить…
– При каждой встрече опускаться на колени, – ехидство в голосе принца перешло границу приличия.
– Я такое обещал? – картинно изумился ваш покорный слуга, а память услужливо шепнула: было дело… – Неужели? Знаете, я передумал. Моё слово: хочу – даю, хочу – забираю обратно.
Брови Дэриена поползли вверх. Принцесса, за время совместного путешествия научившаяся не принимать всерьёз мои «представления», хихикнула в кулачок.
– Значит, ты отказываешься от…
– От чего?
– От своих слов.
– Не отказываюсь. Я же сказал: беру назад. Негоже оставлять без присмотра столь полезные
