дыхания на более редкий. Чтобы успокоиться.
Я не преклоняюсь перед листоухими, да и они (по крайней мере, знакомые мне), признаться, меня недолюбливают. Только не считайте, что всему виной некая экстравагантная дама, оставившая о себе долгую память на моем лице, вовсе нет. Хотя и она добавила камешек на чашу личных весов вашего покорного слуги… Увы, раскидистое древо моей не особенной приязни к эльфам уходит корнями в детство и юность. Скорее даже в юность, потому как в детстве я еще не понимал, какие чувства может выражать взгляд прекрасных эльфийских глаз. Зато потом понял. А чего не понял — мне объяснили. Объясняли долго. С наслаждением. Предельно подробно. И даже то, что Магрит устроила серьезную выволочку тому… нехорошему дяде, меня не успокоило. Не могло успокоить. Потому что я чувствовал: мой обидчик прав. Мне еще не хватало опыта и умения отсеять факты от эмоций, но на дно души упали первые колючие снежинки. Первые из тысяч…
Старший эльф приветственно улыбнулся купцу. Улыбнулся так, как это умеют только его соплеменники: идеально вежливо, но в изящном изгибе губ, как в гамаке, качнулось презрение. Такими уж они уродились, листоухие, — с момента появления на свет и до самой кончины считают себя совершенством. Надо отдать им должное, они и вправду совершенны. На этом уровне мироздания. Но уровней — много… И вообще, совершенство складывается из изъянов. Не верите? Как-нибудь на досуге докажу…
Теперь я понимал, что купец, в сущности, ничем не рисковал, обряжая меня как йисини. Эльфам глубоко наплевать на все остальные расы. Уделять внимание низшим существам? Вот еще! Гораздо полезнее лишний раз отполировать собственные ногти! А телохранители вообще — такая вещь… на которую не смотрят. Обычно — не смотрят…
Тем временем эльф предложил купцу сесть и сам грациозно занял место напротив. Я не видел лица своего нанимателя, но даже по неестественно застывшей спине можно было понять: старик напряжен. Возможно, напуган. В принципе, логичное поведение в присутствии эльфа: хотя эта раса и не отличается повышенной тягой к уничтожению чего бы то ни было, никогда не следует ослаблять внимание. Проще говоря, с теми, у кого уши острые, и свое ухо надо держать востро! Эк завернул… Жаль, что никто не слышит моих ворчливых размышлений. Никто. Кроме Мантии, конечно, — ее сдавленное хихиканье шуршит где-то на грани сознания… Фрэлл! Как же неуютно я себя чувствую! Да, маскарад хорош, спору нет, но почему мне кажется, что стою перед ними совершенно голый? Впрочем, понятно почему: не могу накинуть Вуаль. Глупо? О нет, не скажите! Мне нужны ясный ум и ничем не замутненное восприятие, даже если… Даже если это чревато риском для жизни. Или все-таки нужно было… Нет, тысячу раз — нет! Пусть — всего один шанс, но я вычерпаю его до донышка! Хотя стоит вознести молитвы всем известным богам, чтобы не пришлось использовать даже те крохи, которые мне отпущены…
Я перевел взгляд на младшего из покупателей. А впрочем, он, скорее всего, просто был сопровождающим — вроде Юджи. Да, совсем молоденький. И как только его из дома погулять отпустили? Хотя, он под присмотром более взрослого соплеменника…
Любопытно, линии бровей и носа очень похожи. Братья? Почему бы и нет. Но у младшего лицо поприятнее. Ай-вэй, опять я начинаю искать соринки в чужих глазах! Кто бы говорил о красоте… Мне более приличествует… заткнуться и притвориться статуей.
И все-таки он хорош. Младший эльф, я имею в виду. Просто сказочно хорош. Даже тонкие пряди волос отливают серебром, а ведь я не воспринимаю магические иллюзии в полном объеме… Значит ли это, что обычный человек ослеп бы от такой красоты? Шутка. Менестрель недоделанный, о чем я только думаю? Все, Джерон, сосредоточься! Ты же видишь, что, несмотря на юные годы, этот, с позволения сказать, мальчик, крутит в пальцах одну занятную штучку, владение которой…
·«Драконьи Птенцы»[33], будь я проклят! Впрочем, я и так проклят… Гизора[34]. Да еще какая! Могу спорить на что угодно: она сделана из чешуи. Да-да, из той самой. Мальчик не прост. Совсем не прост. И все же, больше стоит опасаться его старшего родственника, хотя никакого оружия при нем и не наблюдается. Зато от него просто веет смертью: дыхание Вечной Странницы я узнаю сразу! Как дурно-то, а? Значит, я не зря поддался на уговоры старика. Нет, здесь и сейчас души останутся при своих хозяевах, но вот потом… Хотя об этом мы с дедулей еще успеем поболтать… Эй, они что, про меня говорят?!
Старший эльф лениво откинулся на спинку стула и посмотрел на меня из-под полуопущенных ресниц:
— Если не ошибаюсь, в прошлый раз почтенного торговца сопровождала другая воительница?
Старик слегка замялся, но приложил все усилия, чтобы пауза выглядела естественной:
— Йисини не заключают долгосрочных контрактов, господин…
— Кажется, так и есть. — Улыбка эльфа стала чуть жестче, и я почувствовал, как на спине, под тонким полотном рубашки наметилась струйка пота. Нет, lohassy, ты меня не испугаешь своим напором! Если уж на то пошло, то бояться надлежало бы тебе.
— У вас непривычно светлая кожа, воительница… И цвет глаз… весьма необычен для тех, кто поклоняется прекрасно-яростной Йисире. — Листоухий небрежно провел пальцами по поверхности стола, словно вовсе и не интересовался моим ответом. Собственно, он и не ожидал, что я отвечу. Не ожидал по одной простой причине: перечисленных им фактов хватило бы для обвинения в том, что я выдаю себя за… Ну, в общем, за того, кем не являюсь и являться не могу. Хватило бы. Для неискушенного зрителя. Решил начать Игру? Что ж, поиграем. Только учти одно: я играю, а не играюсь. Улавливаете разницу? Нет? Придется пояснить…
Листоухие живут долго. Очень долго. Конечно, меньше, чем те же драконы, но с последних спрос особый… И, как любая долгоживущая раса (в смысле, каждый из представителей которой видит от рождения до смерти мир в течение нескольких столетий), в какой-то момент эльфы познакомились с серьезной проблемой: как сохранить интерес. К чему? К жизни, разумеется! Надо признать, из сложившейся ситуации они вышли весьма изящно — впрочем, на то они и эльфы… Так вот, листоухие научились играть. Смысл короткого слова Игра слишком многогранен — по сему поводу написаны объемные труды, но лично для меня предпочтительно следующее объяснение: они просто остались детьми. Дети ведь обожают игры, не так ли? Кстати, весьма лестно — заслужить пристальный интерес со стороны листоухого красавца (или красавицы), поскольку далеко не каждая любопытная вещь удостаивается изучения. И тем больнее бывает объекту оного изучения, когда интерес пропадает или полностью удовлетворяется: поверьте, когда сияющие эльфьи глаза больше не желают вас видеть, это очень… грустно.
Я вовсе не стремился начать Игру, но раз уж привелось… Остается только надеяться, что листоухий не почувствовал ничего сверх простого любопытства! Потому что… А странно все-таки: либо он просто любит вникать в каждую мелочь, либо… я сделал что-то не так. Придется изворачиваться и исправлять положение… Пока не стало еще хуже. Положим, сам я отобьюсь, а вот старика уберечь вряд ли смогу. Не мой профиль — сохранение в неприкосновенности чужих тел. Мне бы свое не поломать…
Однако надо поспешить с ответом, а то движения ладони младшенького становятся подозрительно похожи на прелюдию к атаке…
·— Пути Властителей Судеб неисповедимы, h’assary[35], — вкрадчиво начал я. — Никто не знает, где найдет свою смерть или… свою любовь. Однако, при всем уважении, невозможно поверить, что вы не встречали «Белую Фалангу».
Глаза эльфа едва заметно полыхнули огнем недовольства. Что, не нравится? Не на того нарвался. Купец, в свою очередь, заметно успокоился: если до моих слов с него можно было лепить надгробие, то теперь он, похоже, понял, что не только не ошибся в выборе, а, можно сказать, нашел алмаз в куче дерьма. Сие открытие, правда, ввело его в некоторый ступор, но поскольку центр бури сместился в сторону вашего покорного слуги, растерянность старика осталась незамеченной.
Да-да, знаю, о чем вы думаете! Не надо было мне раскрывать рот? Знаю. Но в данном случае… От волнения мой голос звучал выше, чем обычно, и намертво завяз в хрипотце, что было очень кстати: в самом деле, проводя большую часть жизни в теплых южных краях, йисини вполне могла… простудиться, прибыв в Западный Шем.
— О, простите мою невольную забывчивость, воительница… Конечно же, я знаю о «Белой Фаланге». Надеюсь, мои слова не затронули вашу честь?
— Честь йисини стоит над словами, h’assary. Извинения приняты. — Я качнул головой в обычном
