болезней. Таков образ Пимена Многоболезненного, кроткого брата, сподобившегося быть постриженным Ангелами. Некоторые из братий слышали пение и, пришедши, обрели Преподобного облеченного в монашеские одежды. Преподобный Пимен страдал 20 лет и исцелился за три дня до кончины. Он пришел в церковь, простился с братией и причастился Святых Христовых Таин. В день его кончины было явление трех огненных столпов над монастырем49.
Велики и те преподобные, которые в молчании, великом смирении и послушании формировали своего внутреннего человека; каждый из них – по-разному, в соответствии со складом своей души. Вместе же они составили воинство мужей крепких, на которых покоилось в то время величие православной Киевской Руси.
Всю эту святость первого русского монашества, возросшего под руководством преподобных Антония и особенно Феодосия Печерских, ощущаешь, попадая в пещеры Печерского монастыря. Открытые после Великой Отечественной войны, они сообщили русским православным людям о подлинной крепости и силе монашеского подвига. И сколько здесь святых могил, одна другой ближе, одна другой поразительней. Здесь затворники и молчальники; здесь преподобные живописцы и врачи; здесь запоминающиеся образы преподобного Иоанна Многострадального и преподобного Моисея Угрина; здесь покоище игуменов и некоторых архиереев; здесь приснопамятный Нестор Летописец и святые просфорники Никодим и Спиридон. Здесь же обрела себе упокоение святая дева Иулиания, княжна Ольшанская, здесь и двенадцать мастеров-зодчих – все они вместе и каждый в отдельности живо касаются душ живущих, ищущих, чтО им ближе по духу, по образу жития. Это все – преподобные в Ближних пещерах, и в Дальних тоже обретаешь для себя живые жизненные примеры.
Православная святыня ушла на север и приютилась на северо-востоке во времена тяжелого татаро-монгольского ига. Но духовная жизнь и чин монашеский не прекратились. В Великом Новгороде, а позднее и под Москвой возрастает великая обитель, и теперь уже преподобный Сергий Радонежский – собиратель и хранитель святыни Православия и монашества, он же и великий старец созданной им и Богом охраняемой обители.
ЧтО, как не делание старческое, – его наблюдение за жизнью вверенных ему братий, его ночные обходы келлий, его напоминание о необходимости трезвения; также и его посильные и выше сил делания, связанные с телесными потребностями человека? Преподобный рубит деревья, строит храм и келлии, он запасает дрова и носит воду из источника. Во время оскудения жизни в обители он полагает тяжелый физический труд за краюшку заплесневелого хлеба. За это и другое – духовное, неоскудеваемое руководство – обретает он, как было в свое время и в Киевской Руси, сонм последователей и учеников. Господь утешает старца вИдением образа птиц, летающих у окна его келлии. И ученики преподобного Сергия, воистину как птицы, разлетаются из своей родной обители. Они не остаются на месте, не роют пещер, как в монастыре Печерском, они все растекаются по дальним и ближним окрестностям средней и северной Руси, и в различных ее концах во множестве возникают великие и малые монашеские обители. Поэтому север и северо-восток России становится подлинной новой Фиваидой, и обретаются в ней многие преславные имена и деяния.
Молчальником был ученик преподобного Сергия преподобный Авраамий; он хотел остаться в обители своего духовного отца, но получил благословение уединиться на север и стал руководителем многих созданных им обителей в сумраке и гуще северных лесов. Преподобный Авраамий изгнал из лесов змей и стал защитником и покровителем глухого Чухломского края.
В службе, составленной на день преставления преподобного Сергия, 25 сентября, можно отчетливо видеть, кем был богоносный отец Сергий для своих современников. Песнописец, воспевающий его житие и подвиги, прежде всего изображает Преподобного как гражданина Руси. Автору службы необходимо показать государственное значение преподобного Сергия, его участие в судьбах Русской земли, его болезнование о победе русского воинства, боление его души о нуждах государства. И только после того, как достаточно полно обрисован образ преподобного Сергия как великого гражданина, составитель службы ублажает его как начальника монахов. Для всего этого ему потребно два канона, из которых только во втором он более подробно касается делания преподобного Сергия как отца монахов.
Здесь налицо все основания для того, чтобы рассматривать деятельность преподобного Сергия среди братий как деятельность старческую. Уже на малой вечерне упоминаются «монахов множества», собранные Преподобным, и говорится о том, что мы «чада твоя, и овцы словесных твоих учений»50. Более подробно и более отчетливо мысль эта излагается в стихирах на
В канонах Преподобному, помимо прочих славословий, находим обильные указания на его старческое делание. «Благих образ тебе дав твоим учеником, и привлекл еси многи души во спасение, отлучившихся мирскаго пристрастия»52, – читаем мы в третьей песни канона. «Духа Святаго сияньми почтен, и светоносным житием украсился еси, требующим подавая неоскудно и приемля с любовию монашествующих чины, отче Преподобне»53. Далее в канонах эта мысль расширяется: преподобный старец – руководитель ко спасению многих людей по данной ему благодати Святаго Духа. «Другое небо на земли Божественным мановением, преблаженне, показался еси, воспитал еси словесное стадо, яко Ангел живый с плотию, богомудре»54. Та же по существу мысль приводится и ниже: «Духа Святаго благодать в тя вселися, лукавых духов прогонителя содела, монашествующих же наставника показа»55. А потому преподобный Сергий опять и опять называется «светильником многосветлым, возведшим ко Христу монахов множества»56, а также «приведшим постников соборы новым житием»57. Таково великое старческое делание преподобного Сергия, человека, который ублажается как «светильник <...> словесныя зари нам облистая, и Пребожественныя Троицы жилище»58и как учитель, «неложным правлением правяща отечество свое»59и своими учениями, «яко некоею небовосходною лествицею, на высоту добродетелей возводя»60.
В житии преподобного Кирилла Белоезерского можно найти поразительные по красоте описания того, как он с преподобным Ферапонтом искал место для построения обители. Взошли преподобные нa высокую гору, увидали многие леса и озера окружающего их края «и возлюбили место сие», и здесь положили великие души их вселиться и создать обитель. Все, кто посетил эти места, полные вод и возвышенностей, знают, как воистину прекрасен пейзаж этого края, как захватывает дух от красоты земли, увиденной с высокой горки. Многие с благодарностью и верой созерцают на этой горе отпечаток стоп преподобного Кирилла, сохраняющийся на уплотнившемся камне многие века. Именно отсюда созерцал Преподобный красоту избранного им места вселения. Кирилло-Белозерский монастырь был и остается жемчужиной нашей родины, крепко печатлея великий дух молитвы и старческого рассуждения преподобного Кирилла и его учеников.
Наряду с этой великой лаврой Белозерской особенно дорог душе православного скромный, незаметно приютившийся среди холмов и малых озер небольшой Ферапонтов монастырь. Именно ему, скромному приюту иноков, довелось стать подлинной сокровищницей русской иконописи, обителью, в которой сохранились фрески великого Дионисия и его сыновей.
