возводимой в честь аятоллы. Могила Хомейни находится внутри огромного зала, который во время молитвы может вместить тысячу человек. Среди этого огромного пространства небольшое возвышение под колпаком с маленькими окошечками просто теряется. Надгробие покрыто зеленым и красным полотнищами: это цвета ислама и крови борцов, пролитой во время революции. По углам святой могилы — бумажные деньги. Через щели сооружения их бросают верующие.
Тегеран поначалу может разочаровать всякого, кто мечтал увидеть восточный город, созданный нашим воображением под впечатлением сказок «Тысяча и одна ночь». Многие кварталы сегодняшнего Тегерана своим обликом напоминают большие европейские города, так как он превратился в крупный деловой международный центр на Востоке. Но все-таки прежде всего это восточный город, а значит, не может обойтись без базара. Основанный более 200 лет назад, он прочно сохраняет черты старого Востока: неумолчный гул голосов, горячие споры продавцов и покупателей, шустрые босоногие мальчишки, зазывающие клиентов или настойчиво пытающиеся сбыть свой товар.
История тегеранского базара начинается со времен династии Каджаров. А первым торговцем, своего рода основателем базара, был Баба Ноуруз — содержатель караван-сарая, который за плату давал путешествующим своих мулов. Жил Баба Ноуруз в районе, где сегодня располагается мечеть Шах Абдоль Азим, а в те времена на ее месте стояли городские ворота. Караваны, приходившие в столицу Каджаров из южных городов (Исфагана, Шираза и др.), не могли миновать этих ворот, и Баба Ноуруз первым имел возможность выбирать товары, осуществлять сделки и беседовать о торговых делах.
Постепенно торговая территория расширялась, из небольших разрозненных базарчиков она превращалась в лабиринт торговых улиц, бесконечных переходов, скопление лавок и домов. За долгое время своего существования тегеранский базар был свидетелем многих событий, отдельные его районы названы именами, заслужившими добрую славу или печальную известность.
На тегеранском базаре, самом крупном крытом рынке мира, можно найти все что угодно: редкие по красоте и мастерству изделия ремесленников, исфаганскую глазурь, мозаику Шираза, кушанские ковры, ткани, парфюмерию, ювелирные изделия. Здесь встречаются торговцы и покупатели из самых разных районов и городов страны, говорящие на разных диалектах. Горячие споры и неудержимый водопад новостей определяют здесь не только цены на товар, но и политику той или другой провинции, того или другого города.
Торговые ряды на тегеранском базаре имеют свои названия: Медная, Ковровая, Серебряная, Посудная улицы, и тянутся они на километр. Часть базара еще со старых времен занята арочными строениями, крыши магазинов другой части базара срослись между собой, тем самым создав навес почти над всей территорией рынка.
На тегеранском базаре мало что изменилось за эти 200 лет. Единственное новшество было привнесено сюда в середине 1950-х годов, когда разрушающиеся своды некоторых галерей заменили стеклянными перекрытиями. Конечно, крупным бизнесменам было бы нетрудно модернизировать базар и расширить его галереи. Однако эти новшества могут нарушить старинные правила торговли, вырабатывавшиеся десятилетиями. Недаром некоторые торговцы говорят, что «базар должен оставаться таким, каков он есть. Я не пробыл бы здесь и часа, если бы он стал походить на одну из людных торговых улиц Тегерана».
РОСТОВ ВЕЛИКИЙ
«Преславный град Ростов» впервые упомянут в старинной летописи «Повесть временных лет» под 862 годом. Однако археологические памятники свидетельствуют, что человек начал осваивать эти земли во времена более древние. Близ Яковлевского монастыря на речке Унице и сейчас можно найти предметы эпохи неолита — черепки с характерным орнаментом из ямок или гребенчатых полос, отшлифованную костяную иглу, грузило и даже янтарную подвеску.
Русский исследователь Ю. Шамурин отмечал, что об основании Ростова нет устных преданий и легенд, которые так поэтично украшают историю многих древнерусских городов. Возникновение города относится к временам незапамятным, к давности более древней, чем народные предания и легенды. Ростов существовал еще до пришествия на Русь Рюрика: это было одно из древнейших поселений славян среди угро-финского племени меря, обитавшего в северном Поволжье. Меряне занимались охотой, рыбной ловлей, земледелием; были им знакомы кузнечное и литейное дело, кожевенное производство, а также обработка дерева и волокнистых веществ.
В X—XI веках на ростовские земли проникают новгородские словене и кривичи, к XII веку меря совершенно исчезают, слившись со славянами. Оба народа мирно уживались друг с другом, занимаясь рыболовством, охотой, земледелием и ремеслами. Как память, меря оставили по себе целый ряд названий населенных пунктов, сохранившихся до наших дней: Веска, Инеры, Шугарь, Ишма, Солоть и другие.
Поселившись в новом городе, новгородцы сохранили тесную связь с метрополией как в области обычаев, так и порядков. В Ростове прочно укрепился вечевой строй, когда власть князя была ограничена, а в вече господствовало сильное земское боярство. На зависимость ростовских князей от бояр, на вынужденную «ласковость» князей указывали еще владимирские и ростовские летописцы.
Затерянный среди лесов, Ростов находился и вдали от широких политических путей, поэтому город мало привлекал князей, которые бывали здесь только наездами. Быстро усиливаться, богатеть и процветать город стал только с XI века. При князе Юрии Долгоруком Ростов получил титул «Великий», хотя князья по- прежнему не живут в городе, предпочитая ему Новгород и Владимир, а позднее Суздаль. При богатстве и многочисленности населения города кажется немного странным, что князья не стремятся сделать Ростов своей резиденцией. По отрывочным намекам некоторых летописей, князей смущали уже само «величие» города и свободный и вольный ход его жизни. Ростовские бояре издавна славились своим «буйством», да и горожане представляли собой народ весьма активный: бунты, изгнания и даже убийства неугодных лиц не были редкостью в истории Ростова.
Зато здесь, вдалеке от шумных княжеских дворов, строились церкви и копилась христианская культура в те времена, когда еще не существовала Москва. Ростовские монахи издавна славились своей образованностью, а монастыри — библиотеками. Из Григорьевского «Затвора» выходили на всю Русь религиозные проповедники, из Ростова вышел и просветитель зырян Стефан Пермский.
Один из древнейших городов русских, Ростов когда-то был равен богатством и славой Новгороду и Киеву, и потому много было охотников разорить ростовские земли. Кого только не повидали берега озера Неро: здесь побывали татаро-монголы, литовцы, поляки, шведы, разорявшие и грабившие город, но каждый раз Ростов вставал из пепла еще более величественным и прекрасным.
Большого расцвета город достиг при князе Константине Всеволодовиче (конец XII — начало XIII в.), который даже перенес сюда столицу Северо-Восточной Руси из Владимира, правда, ненадолго. После смерти Константина Всеволодовича княжество разделилось на три самостоятельных удела, и Ростов отошел к князю Василько Ростовскому, который, как говорится о нем в летописях, «наружность имел величественную и прекрасную» и был всеми любим за добродушие и кротость.
В битве с татарами Василько Ростовский был взят в плен, но отказался поступить на службу к хану Батыю. Он даже пищу принимать от них не хотел: «Враги моего отечества и Христа не могут быть мне друзьями». Разъяренные отказом татары зарубили князя, а вдова его, Мария, постриглась в монахини и основала на окраине Ростова монастырь Спаса-на-Песках, который в народе называли «Княгининым». Впоследствии по указу императрицы Екатерины II он был слит с Яковлевским в единый Спасо-Яковлевский монастырь.
«Ехал черт в Ростов, да испугался крестов», — гласит старинная народная поговорка, в которой верно отразилась главная черта Ростова как города православного. Повсюду на зелени полей, окружавших город, белели монастыри и старинные церкви, а в центре Ростова высился кремль, украшенный несколькими десятками церковных глав. Создание этого белокаменного ансамбля связано с именем митрополита ростовского Ионы Сысоевича — выходца из крестьян, человека огромной культуры и тонкого художественного вкуса. Он хорошо знал историю и традиции ростовской школы архитектуры, многое увидел и по-новому оценил, будучи в Москве, где некоторое время исполнял обязанности местоблюстителя
