Путь мастера ЦИГУН. Подвижничество Великого Дао. История жизни учителя Ван Липина, отшельника в миру

За семь недель сидения со скрещенными ногами в темной каморке Ван Липин накопил уже некоторый опыт в сидячей медитации, также приобрел некоторые способности. К этому времени работа по «раскаянию в ошибках» была уже большей частью освоена, своевольные выходки в основном прекратились, Ван Липин стал воздерживаться от многословия. У него был вид маленького даоса, за несколько месяцев его как будто подменили. Чтобы не помешать школьным урокам, он по-прежнему ходил в школу, а после уроков отправлялся на занятия к Учителям. И в школьной учебе и в обучении Дао появился большой прогресс. Родители начали замечать в Липине перемены. Стали выяснять, в чем дело, узнали., что три старика люди очень хорошие, что они лечат Липина и учат его, хотят поставить на правильный путь, поэтому успокоились и даже обрадовались.
Итак, через семь недель сидения со скрещенными ногами в темной каморке все три старика- Учителя призвали к себе Ван Липина, а речь, как и раньше, повел Человек Дао Чистого Покоя: «Юн Шэн, с нынешнего дня урок будет новый будешь сидеть в этой комнате в позе лотоса, каждый раз по две стражи , кончишь занятия , можешь идти домой.»
Ван Липин подумал: «Что в этом трудного? Сорок девять дней просидел. Так неужто две стражи не выдержу? Учителя опять меня испытывают, так я вам покажу.» Влез на кан, сел в позу лотоса, закрыл глаза и начал сидячую медитацию. У Липина действительно уже была некоторая база , сидение со скрещенными ногами нужно было начинать именно так. Две стражи – это нынешние четыре часа, это половина рабочего дня. Обычно за полдня работы, если речь идет о сидячей работе, например, в канцелярии, где-то в середине этого времени надо подвигаться, как минимум, надо изменить позу, иначе кто же выдержит сидение в одной позе? Тем более можно себе представить, как трудно для тринадцатилетнего ребенка просидеть четыре часа в позе лотоса.
Прошел час, Ван Липин сидел, словно каменный истукан, ни одна черточка у него не двигалась, Еще один час прошел, Липин держался по-прежнему. А дальше пришлось призывать на помощь все свои силы . «Время еще не наступило? Выпрямись, Учителя же смотрят. Надо выдержать во что бы то ни стало». Время опять ползло медленно, секунда за секундой. Что он чувствовал? Опять то же, что и в начале занятий сидением со скрещенными ногами. Ступни начали неметь, голени распухли и болели, пока на седалищные кости можно опираться, держать поясницу прямо – не проблема. А теперь стало плохо, седалищные кости тоже разболелись, поясницу заломило, тело покрылось потом. «Выпрямись, выпрямись, во что бы то ни стало надо выдержать до конца. Нет, не выдержать, пот льет все сильней и сильней, в голове затуманилось. Дело плохо». В конце концов Ван Липин не выдержал и опрокинулся на кан. «Сесть как следует», – Ван Цзяомин отдал приказ, словно командир, обучающий солдат.
Ван Липин пришел в себя, сел, но ноги онемели, скрестить их было невозможно.
«Восстановить позу лотоса», – снова отдал команду Ван Цзяомин.
Ноги не слушались Ван Липина, он как одеревенел. Два Учителя вышли вперед и связали Липину ноги и руки веревками, укрепили в позе лотоса, чтобы он продолжал сидеть. Хотя Ван Липин был мал, воля у него была крепкая. В глазах стояли слезы, но он не позволял им пролиться, сжав зубы, выпрямился и продолжил сидение.
«Я виноват перед ними!» Когда мы нанесли визит господину Ван Липину, то дойдя в рассказе до этого места, он печально задумался, и в глазах его блеснули слезы. В этих горестных думах было безграничное чувство к трем старикам, без учителей, похожих на строгих отцов, не было бы сегодняшнего «Лин Лин-цзы». В этих слезах выразилась его вина за «ненависть» к старикам, которые в обычное время относились к нему с отеческой лаской, а в ключевые моменты обучения применяли к нежному, как молодой побег, подростку, еще не знавшему бурь и гроз, методы , близкие к пыткам.
Искренне взволнованный, господин Ван Липин погрузился в воспоминания. «Много, очень много было таких вещей за полтора десятка лет занятий по изучению Дао. Но три старика всегда были на высоте! Сейчас я каждый год бываю в горах Лаошань. Учитель Ван Цзяомин уже отправился к бессмертным, а Дед- Учитель и Учитель Цзя Цзяои живы-здоровы. Нечего и говорить, встречаемся мы тепло, совсем как прежде, обнимают и целуют меня бесконечно, как маленького. У нынешних учителей и учеников бывают, разве между собой такие чувства? Возвращаясь с гор, я каждый раз заболеваю. Приходится регулировать свое здоровье, мне становится слишком грустно».. И авторы книги, слушая рассказ Ван Липина, и позже, когда писали это, были глубоко взволнованы.
Но вернемся к рассказу. Через полгода суровых тренировок Ван Липин завершил в конце концов этап «раскаяния в ошибках». Он мог уже проводить в сидячей медитации день и ночь, тело его окрепло, а сердце успокоилось. Ни внутри, ни вовне ничто ему не мешало.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИЗ СУЕТНОГО МИРА В МИР ДАО
Глава третья
Накапливание цзин, собирание шэнь
Весь процесс своего совершенствования в выплавлении, длившийся более десятка лет, господин Ван Липин для нашего репортажа разделил на девять этапов, составил подробные тезисы и поэтапно все осветил. Сейчас он приступает ко второму этапу, а именно «контролю над сердцем и пестованию сердечной природы», внимание в нем по-прежнему сосредоточено на закалке природы сердца, но , по сравнению с этапом «раскаяния в ошибках», это более высокий уровень, трудность его больше, требования строже, внешние условия в период совершенствования более жесткие. Задача совершенствующегося состоит в том, чтобы накопить энергию цзин и собрать энергию шэнь, сосредоточить внимание на обеспечении сохранности шэнь, чтобы на самом себе понять тонкие изменения , происходящие внутри тела, и породить необычные способности из обычного.
На этот раз Учителя перевели Ван Липина для самосовершенствования в земляной погреб. Погреб был очень тесным, темным и сырым, он не проветривался и, с точки зрения расхожих представлений, для занятий не годился. Но в том, что три старца выбрали специально такое особое место для тренировки Липина, был свой глубокий смысл. Этот смысл, думаем, состоял вовсе не в том, что они просто хотели «в суровых условиях воспитать необыкновенного человека», то есть использовать отрицательные факторы среды для положительной цели. Мотивы были, как нам кажется, более конструктивные. Возможно, резон состоял в том, что погреб глубоко уходит в землю, что он темный и сырой. По соответствию Пяти Элементам, то, что ниже поверхности земли, относится к Земле, там сильно ци Земли. Темное же – это предел Инь, когда Инь доходит до предела, то рождается Ян. Сырое в Пяти Элементах соответствует Воде, источнику жизни. В расположении Восьми Триграмм, как в Порядке Прежнего Неба, так и в Порядке Последующего Неба, и земля Кунь и Вода Кань находятся внизу. В «И чжуань», комментарии «Книги Перемен» говорится: «Достижение начала Кунь способствует рождению Тьмы вещей , и тогда направление движения соответствует Небу. Когда Кунь в изобилии, взращиваются вещи, Дэ соединяется с безграничным, держащий во рту драгоценность излучает великое сияние, оценка вещей полностью благоприятна». В «Лао-цзы» в «Дао следует естественности» почитание и сохранение середины в покое и пустоте относится к добродетелям Кунь. В изображении триграммы Кань черты Инь находятся снаружи, черта Ян – в середине. « Ян погружен в Инь, снаружи пусто, а внутри полно». В «И чжуань» сказано: « /Чтобы / в рискованных действиях не потерять доверия к себе, благоприятно связывать сердце, тогда твердостью достигается верность». Не потому ли три старца использовали для закалки Липина погреб?
Ван Липин, конечно, не понимал, с какими целями Учителя заставили его заниматься в погребе. Он спрыгнул туда и , как они велели, в каждом из его четырех углов зажег по три курительные свечки. Крошечный погреб очень скоро наполнился дымом, Липин же принялся заниматься в позе лотоса. Сначала он занимался спокойно. Но дым становился все гуще и гуще, да плюс еще этот сырой холодный воздух, дым опускался вниз и атмосфера сделалась такой спертой, что трудно было дышать. Ван Липин снова не смог удержаться от «своенравной выходки», он громко закричал: «Задыхаюсь!», чтобы Учителя выпустили его. Подошедший Ван Цзяомин одернул его, велел, чтобы строго исполнял задание, а не орал. Без прохождения этой заставы прежние результаты в конечном счете разрушатся, а с точки зрения дисциплины, за