Путь мастера ЦИГУН. Подвижничество Великого Дао. История жизни учителя Ван Липина, отшельника в миру

добрые, прекрасные, истинные, которых не может запятнать никакая грязь, это похоже на глаз, который не может вместить в себя песчинку.
Когда г-н Ван Липин рассказывал авторам книги о своих ощущениях в процессе многолетнего самосовершенствования, он говорил, что самым глубоким из них было то, что сердце невольно и неосознаваемо становилось все мягче, все невыносимее для него становилось видеть зло и несчастья.
У Лао-цзы в «Даодэ цзине» говорится о «Дао» и «Дэ». «Дао» – это корень Прежнего Неба, это корень и источник космоса. Из «Дао» рождается Тьма вещей, имеющих форму и материю, способных рождаться и исчезать. Сущность «Дао» последующие поколения даосов обощили в виде десяти характерных черт: «чистого небытия», «беспримерной чистоты», «спонтанности», «простоты», «примитива», «легкости», «чистого покоя», «недеяния», «мягкости и слабости», «несоперничества».
Когда эти черты воплощаются в человеке, это и есть «Высшее Дэ». «Высшее Дэ» – это антропомофизация «Дао». Когда «Дао» воплощается в человеке, это называется «Дэ».
//289// В «Лао-цзы» говорится : «Высшее Дэ не удерживает, а потому обладает притягательной способностью». И еще: «Отверстое Дэ пусто, оно следует только Дао».
Это означает, что высшее «Дэ» спонтанно, у него нет формы, нет следов, по которым можно его найти, нет истоков, которые можно исследовать, оно внутреннее, потайное, не видное снаружи, ненарочитое, спонтанно возникающее.
Если же искусственно, нарочито, формально, то это «Низшее Дэ». «Низшее Дэ не упускает возможности удержать, а потому в нем отсутствует притягательная способность». Когда повсюду делают вид, что проявляют Дэ, считать это Дэ нельзя.
«У Высшего Дэ нет деяний, нет и несделанного».
Наставники часто говорили Ван Липину, что совершение хороших дел за вознаграждение не считается добродетельным поступком. Если сделал доброе дело и, хотя и не стремишься к вознаграждению, сам в своем сердце это отметил, это называется «Янским Дэ». А когда сделал доброе дело, но сам об этом не знаешь, это называется «Иньским Дэ».
Нам очень хотелось привести трогательные примеры того, как г-н Ван Липин в течение девяти лет жизни в своей семье помогал Небу в распространении Дао, упорядочивал мир и спасал людей, но когда мы затронули этот вопрос, Ван Липин смутился, посмотрел на нас недоуменно, как бы говоря: «Да разве стоит об этом упоминать?»
Лишь позже мы поняли, что сочувствие, сопереживание, милосердие, взаимопомощь и тому подобные прекрасные вещи у человека с «Высшим Дэ» принадлежат подсознанию, можно сказать, что они у него интуитивны.
В «Лао-цзы» говорится:
Когда Дэ, рожденное от Дао, сберегается, силы, формирующие живые существа, делают их совершенными. По этой причине среди Тьмы существ нет таких, чтобы не почитали Дао, не уважали бы Дэ. И не по чьему-то приказу, а всегда и спонтанно. Потому что когда Дэ, рожденное от Дао, сберегается, когда взращивается то, что его питает, прекращается то, что его отравляет, когда пестуется то. что его регулирует, оно живет, но не проявляется, действует, но не обосабливается, возглавляет, но не чинится. Это называется сокровенным Дэ.
//290// Еще говорится:

У совершенномудрого человека нет постоянного сердца, его сердце составляют сердца всего народа.

Обладающий «Высшим Дэ» считается совершенномудрым. Когда совершенномудрый ведет жизнь обычного человека, смешивается с суетным миром, это еще более высокий уровень человеческой жизни, он называется «бодисатва».

О бодисатвах сказано:

Мог переправиться на ту сторону, однако остался на этой, чтобы исполнить долг.

И г-н Ван Липин, горячо любящий всех людей и все живое, слитый воедино с природой и исследующий загадки космоса, общества и человеческой жизни, естественно и просто начал свою повседневную мирскую жизнь. В семье он почитал родителей, к которым испытывал глубокие чувства. В медитациях он часто обращал свою мысль в направлении, обратном течению времени, и перед его глазами одна за другой проплывали видения того, с какой любоью мать его вынашивала, выкармливала, как шила ему одежду и готовила пищу, как тяжело работала, чтобы вырастить всех их, шестерых детей. Видения были такие ясные, такие реальные, что не могли не растрогать Ван Липина. Когда человек в детстве окружен материнской любовью, он словно греется в лучах солнца, чувствует себя спокойно, естественно, ему не о чем тревожиться. Но когда человек вырастает и вспоминает, как были тогда добры к нему родители, разве может он не растрогаться родительской любовью? А у Ван Липина чувства к родителям были сильнее, чем у обычных людей, ибо благодаря технике «возвращения к младенчеству, вспоминания прошлого» он мог возвращаться в прошлое и видеть истинное положение вещей.

//291// А сколько крови сердца истратили на него Дед и Отцы-Учителя! Он не обманет их надежд, но, кроме того, как бы хотелось ему выразить им свою сыновнюю почтительность! Но Учителя были далеко.

Дед-Учитель часто ему говорил: «Выражая сыновнюю почтительность к родителям, ты выражаешь сыновнюю почтительность своим учителям». И он переносил свое чувство к трем старикам на родителей и всех пожилых людей вообще. Жизнь родителей он рассматривал как часть собственной жизни. Нынешняя жизнь есть всего лишь Посленебесная жизнь человека, а его Прежденебесная жизнь на самом раннем этапе зачинается непосредственно матерью и отцом. Хотя после рождения человек отделяется от отца и матери, корень его остается в них, отсчет судьбы ведется от них. Поэтому уважение к родителям на самом деле является укреплением фундамента собственной жизни. И когда даосы говорят о почтении к старикам, это не просто гуманистическое, этическое требование, в этом заключен еще более глубокий жизненный смысл. По понятиям даосов, жизнь человека создается Природой, поколениями предков, эволюцией многих пространственно-временных факторов, она не изолированна, она звено в цепи причин и следствий, точка в сети связи многих факторов или точка на шаре.

Ван Липин все время жил со стариками, то с родителями, то с тестем и тещей. Он часто рассказывал им разные истории, иногда так и засыпал, как в детстве, в ногах на постели матери.

В двадцать девять лет Ван Липин женился на молодой работнице со своего завода по имени Тун Минь. На этом этапе старый стиль брака был весьма силен.

Матери Ван Липина и Тун Минь с детства росли вместе, как родные сестры. Они еще тогда договорились так: если уж мы не сестры, так будем сватьями. И, поистине Небо следует желаниям людей, через десять лет в семье Ван родился мальчик, а в семье Тун девочка, с детства они росли вместе, вместе играли, хорошо друг друга понимали. Потом Ван Липин поступил в ученики к даосам, а девочка Тун думала, что он учится у «почтенных докторов» какому-то ремеслу. Она и представления не имела, что этот мальчик, с которым они //292// играли в прятки, уже начал приобщение к тайнам Дао, и любила его как простого человека. Ван Липин по наказу Учителей вернулся к мирской жизни и как обычный человек должен был жениться. Зная доброту девушки, он хотел сразу все ей объяснить, но не посмел и с тех пор сильно беспокоился. По счастью, Небо всегда помогает, и эта пара любящих в конце концов поженилась. В день свадьбы наставники, естественно, пришли поздравить ученика. Они явились рано-рано, но чтобы народ не переполошить, не показались всем, их ясно видел один Ван Липин. После окончания церемонии наставники попрощались и отправились назад, а перед уходом Дед шепнул ему на ухо, что через год родится мальчик.

Во время медового месяца Ван Липин все-таки отступил от своих привычек, он был хорошим мужем. Но изменить образ жизни, который сложился более чем за полтора десятка лет, всегда очень трудно. Каждый раз глубокой ночью он потихоньку вставал и сидел в медитации до рассвета.