— У тебя проблемы?
— Джейн Стратт, она в госпитале.
— Что с ней?
— Авария. Ушибы и перелом лодыжки. Она в армейском госпитале в Альдершоте, и...
— ...Согласно одному из твоих чудесных английских обычаев я обязан ее там посетить. Мой клиент в госпитале, следовательно, я должен туда идти?
— Она хочет поговорить с тобой.
— О чем?
— Такое дело... Я получил известия из Перта. Нашли два банковских счета. На сто двадцать тысяч и на восемьдесят тысяч долларов. Она хочет обсудить это с тобой.
— Она осведомлена о наших поминутных гонорарах? Плюс городской налог плюс отложенный полет плюс...
— Сделай девушке одолжение.
— Доложи об этом Миллеру Банбери, — посоветовал я. — О'кей. Я сообщу в «Кантас». Задержусь на день-другой. Где я могу остановиться?
Грег предложил один из отелей, но я забраковал его, арендовал машину, сунул уставшие ноги в ботинки (увы, не лыжные) и направился в Альдершот, претендующий на звание города. Здесь все было цвета хаки: машины, грузовики, униформы, указатели. Но простыни в госпитале оказались белыми.
— Я благодарна, что вы приехали в такую даль, — сказала, увидев меня, Джейн. Она хорошо смотрелась в бело-голубом халатике. На ней, пожалуй, не было никаких отметин аварии, кроме гипса, охватывающего лодыжку. Протянув мне в знак приветствия руку, она поморщилась.
— Больно? — спросил я.
— С каждым днем все меньше.
— Грег сказал — столкновение?
— Да, в городе. Торопилась, стала переходить дорогу и вдруг обнаружила себя... сидящей на асфальте. Если бы не успела так быстро отпрыгнуть...
За последнее время это уже второй инцидент, участницей которого она невольно оказалась — женщина-водитель и женщина-пешеход, — подумал я.
— В обоих случаях не было моей вины. — Джейн будто прочитала мои мысли.
— Это вы так говорите.
— Я бы подала на него в суд, если бы сумела найти, — мрачно сказала Джейн. — И если бы знала хоть одного мало-мальски умного юриста.
— По всему миру на дорогах происходят аварии, — поспешил я успокоить ее. — Слишком много аварий.
— И мужчин — тоже, — ответила она.
— Есть приятное известие. Грег, наверное, уже сообщил вам о деньгах на счетах, не так ли?
— Сказал только, что есть маленькая приятная новость, сказал, что об остальном расскажете вы.
— Есть двести тысяч приятных новостей. И все они из Австралии. В пересчете на английские хорошие новости это больше восьмидесяти тысяч.
— Боже мой! Я богатая! В самом деле богатая! — воскликнула Джейн, вскинув обе руки, но тотчас же сморщилась от боли и медленно опустила их.
— Я бы сказал, будете богаты.
Она присвистнула, а я чуть не подскочил от неожиданности. Женщины обычно не свистят, не правда ли? Но Джейн это шло.
— Вот что я хотела еще спросить... — Она колебалась. — Я лежала здесь и думала, как мне хотелось бы поехать и посмотреть на ферму, на Стринджер Стейшн. У меня есть месяц отпуска, я могла бы его использовать и...
— Подтверждение завещания всего лишь формальность. Если не возникнет никаких вопросов, выдается заключение, известное как «общая форма». В противном случае назначается настоящая проверка.
— Появились какие-нибудь вопросы?
— Насколько мне известно, нет.
Джейн, как ребенок, радовалась свалившемуся на нее богатству.
— Мне
— Вот вернусь и займусь этим вопросом. Посмотрим, что можно сделать.
— Спасибо.
— В Кунунурре тепло.
— Вы имеете в виду — жарко?
— Совершенно верно. Там не место для английских леди с нежной белой кожей, тем более в начале марта.
— Я выдержу, — ответила она с вызовом.
— Даже ящерицы прячутся в тень, когда начинается жара. Почему бы не подождать. Тем более что должна еще зажить ваша нога.
Джейн с сомнением посмотрела на нее.
— Врачи сказали, на это уйдет недели три, а то и целый месяц.
— Отлично, вот и используйте свой отпуск, чтобы окрепнуть и окончательно поправиться.
Хмурость ее как рукой сняло. Передо мной снова была молодая жизнерадостная девушка. Стройная, независимая, уверенная в себе.
— Что вы имеете против мужчин? — дружелюбно спросил я.
Она подняла на меня глаза.
— Уже один тон чего стоит, когда вы произносите слово «мужчина»...
— И вы удивлены? Один разбил мою машину, другой сбил меня, и я сломала ногу. И оба сбежали.
— А вы... вы сможете прожить без них? Одиноко не будет?
Джейн Стратт рассмеялась:
— Я заметила, вы тоже были удивлены, увидев меня в форме. Считается, что женщине не место в армии, женщина не должна заниматься техникой, потому что может поломать свои длинные ноготки. А я признаю борьбу только на равных.
— И мужчины не могут одолеть вас?
— Обычно они проигрывают.
— А вы, как правило, на коне?
— Как правило.
Достав блокнот и ручку, я попросил:
— Давайте-ка вернемся к делу. Расскажите мне о вашей семье. В течение нескольких секунд она смотрела на меня так, будто предлагала сразиться.
— Мэри Эллен и Джейн Эммет сестры, так? — спросил я. — Других сестер или братьев не было?
— Был еще один брат, но он погиб в первую мировую войну.
— Вы это сможете доказать?
— Он погиб семьдесят лет назад. Разве нужны доказательства?
— Не сердитесь, я хочу ускорить дело, поймите же.
— У меня где-то лежат его медали. Одной его наградили посмертно. Его имя записано в Книге Памяти. Этого достаточно?
— Полагаю — да. Детей не осталось?
— Он погиб, ему и девятнадцати не исполнилось. Он, правда, был женат, и, если и успел стать отцом каких-нибудь незаконнорожденных, мы об этом никогда не слышали.
