Глава 7
А тем временем у Ани дела шли без сучка без задоринки. Свободных мест в ее больнице было больше чем достаточно. И Аню спокойно устроили в палату, где уже лежали две женщины и еще одна кровать даже была свободна. На больничной койке Аня, разумеется, оказалась тоже небесплатно. Но не денег было жалко Ане. Была одна-единственная проблема, которая Аню всерьез тревожила.
Дело было в том, что Анна находилась в женском отделении травматологии, которое, в свою очередь, находилось на третьем этаже. А мужское отделение травматологии, где и лежал Олег, располагалось почему-то внизу, на втором этаже. И лестница, ведущая со второго этажа на третий, на ночь перекрывалась дежурной таких мощных габаритов, что сдвинуть ее с места не смогла бы и дивизия танков, а не то что Аня с ее изящной конституцией.
Вот Аня и ломала голову, как бы ей обойти громадную бабищу и оказаться поближе к Олегу. Пока что она для этого никаких возможностей не видела. Дежурная уже несколько раз посматривала в Анину сторону.
— Что ты тут, девонька, маешься? — наконец подозрительно спросила она у Ани. — Иди к себе спать. Время уже позднее.
И дежурная откровенно зевнула. Аня отошла чуть в сторону, подальше от глаз дежурной, и принялась думать, какого черта в российских больницах ни хрена не соображают.
— Сажают таких дюжих баб не на входе, — бормотала Аня себе под нос, — где им самое место, например, террористов с их бомбами отгонять. Да ни один террорист в жизни не сунется в ту больницу, которую охраняет такая бабища. Чего они ее тут держат?
Так рассуждая, Аня продолжала крутиться поблизости в коридоре, держа дежурную в поле зрения. Прошло полчаса. Аня заскучала, и кроме того, ей действительно захотелось спать. Сказывались целый день суеты и предыдущая ночь без сна. Аня уже начала подумывать, не последовать ли ей совету дежурной и не пойти ли в самом деле к себе в палату, как вдруг дежурная тяжело поднялась из-за своего стола. Посмотрела по сторонам, а затем зашагала куда-то по коридору. Причем в противоположную Ане сторону!
Не медля ни минуты, Аня словно мышка шмыгнула мимо покинутого дежурной поста и оказалась наконец в вожделенном отделении мужской травматологии. Теперь оставались сущие пустяки. Не попасться никому из персонала на глаза. И найти Олега. В первой же комнате, дверь в которую открыла Аня, ей удалось найти целую вешалку с белыми халатами.
— Вот оно! — пробормотала совершенно счастливая Аня и вцепилась в халат.
Через несколько минут по коридору деловито шагала медсестра, держа в руках аппарат для измерения давления. Аппарат Аня нашла там же, где и халаты. И решила позаимствовать его для солидности. Теперь Аня безбоязненно заглядывала во все палаты подряд. Пока наконец в одной из них не увидела Олега. И только тут Аня смекнула, что мужик ее вполне может узнать. Как он поведет себя дальше, Аня не представляла. Но почему-то ей казалось важным сохранить свое инкогнито. Поэтому Аня поспешно шарахнулась обратно в коридор, прямо в объятия вполне симпатичного молодого доктора.
— А, новенькая! — радостно приветствовал ее доктор. — Очень хорошо. Заждались. Как зовут-то?
— Аня, — пролепетала Аня.
— Очень хорошо, Аня, — сказал доктор, недолго думая, положив девушке руку на талию. — Меня зовут Виталий Семенович. Но для вас можно просто Виталий.
Ну что, Аня? Будем работать? Или как? Может быть, попьем пока кофе?
— Кофе? — пробормотала Аня. — Пожалуй, можно.
А мы будем с вами одни его пить? В смысле наедине?
Если Виталий и удивился такому повороту, то вида не подал.
— Если хотите, то можно и наедине, — сексуально понизив голос, произнес он Ане прямо в ушко.
— Лучше наедине, — решила Аня, которой ужасно не хотелось отвечать на вопросы остального медицинского персонала, которые неизбежно на нее посыпались бы как на новенькую.
Виталий Семенович очень обрадовался Аниной покладистости и потащил ее в свой кабинет, где принялся суетливо заваривать кофе и заливаться соловьем, вещая Ане, как они чудно сработаются. Пока он пел, Аня размышляла, как ей быть дальше. Но оказалось, что за нее уже все решено.
— На сегодня, на первый раз, Анечка, у вас будет три палаты, — сказал Виталий Семенович, когда они закончили пить растворимый кофе из больших керамических кружек с зелеными гринписовскими крестами. — Это только пока вы не освоитесь.
— Три палаты? — машинально переспросила его Аня, продолжая думать о своем. — Какие еще три палаты?
Виталий Семенович залился довольным смехом, как будто бы Аня отмочила отличную шутку. Закончив смеяться, он сказал:
— Три палаты с больными. Список необходимых процедур вы найдете в их картах.
— Необходимых процедур? — пробормотала Аня, удивляясь еще больше.
— Да, — жизнерадостно кивнул Виталий Семенович. — Но чтобы облегчить вам жизнь, сразу могу сказать, что вечерние таблетки им уже дали. Вам осталось сделать всего четыре укола ночью и десять уколов утром.
И утром же необходимо раздать утренние порции лекарств.
— Четырнадцать уколов? Я должна сделать четырнадцать уколов? Вы это серьезно? — поразилась Аня.
— А что вас удивляет? — удивился Виталий Семенович.
— Не то чтобы меня это удивляет, — пробормотала Аня.
Перспектива сделать четырнадцать уколов ее действительно не просто удивляла. Правильней было бы сказать, что она попросту привела Аню в ужас. Дело в том, что Аня панически боялась всевозможных процедур, связанных с колюще-режущими инструментами. И шприцы, пусть даже и одноразовые и с отличными импортными иглами, возглавляли этот список с большим отрывом.
Уколов Аня боялась до судорог. И, уж конечно, в жизни их никому не делала и делать не собиралась.
Но Виталий Семенович, не обращая на Анину растерянность внимания, потащил ее в сестринскую, где собственноручно достал из застекленного шкафа четыре разные упаковки с ампулами, четыре одноразовых шприца, какую-то прикрытую белой салфеточкой эмалированную мисочку и все это торжественно вручил Ане. И после этого, вместо того чтобы тактично уйти и заняться своими делами, он остался возле Ани, наблюдая за ее действиями.
— Ну, что же ты, Анечка, застыла? — ласково поинтересовался он.
И Аня поняла, что у нее есть два выхода. Во-первых, сказать врачу, что никакая она не медсестра, да и не пациентка, то есть открыться ему. Но Виталий Семенович, несмотря на его сладкий голос, не выглядел человеком, способным одобрить подобные авантюры. Поэтому существовал риск, что вместо того, чтобы проникнуться тяжелым положением, в которое попала Аня, он ее попросту выставит из отделения.
И тут Анина фантазия разыгралась, и Аня с дрожью представила, как завтра, когда будут вывозить на каталке тело Олега, она будет рассказывать Марише, что не смогла сделать даже такого элементарного пустяка — сберечь человеческую жизнь. Пусть даже это жизнь какого-то никчемного пьяницы. И Аня приняла решение. Виталию ничего не говорить, а сделать все возможное, чтобы он и дальше продолжал принимать ее за медсестру.
Аня глубоко вздохнула, взяла себя в руки и попыталась припомнить, что там делала медсестра, когда собиралась вколоть Ане укол. Память подводила.
— Не надо было мне каждый раз так крепко жмуриться, — пробормотала Аня себе под нос с укоризной.
