хватку.
— Раз ключ у этой Клавдии, нужно ее найти, — сказал он. — А раз она укатила на машине, принадлежащей Уварову, то, значит, через него и нужно ее искать.
— Гениально! — восхитилась Аня. — Как это нам самим в голову не пришло!
Мариша тихонько пихнула подругу в бок, опасаясь, что Григорий Петрович уловит в словах Ани содержащуюся в них издевку. Но тот принял Анино высказывание за чистую монету и одобрительно посмотрел на Аню.
— На то я и мужчина, чтобы иметь голову на плечах, — очень довольно сказал он.
Пока Аня переваривала это сообщение, Мариша посмотрела на Григория Петровича как на господа бога и проворковала:
— А как вы будете искать Уварова, если дома он не живет и никто не знает, где он находится?
Под влиянием прекрасных Маришиных глаз Григорий Петрович сделал могучее мыслительное усилие и выдавил из себя:
— У меня работает человек, который может выяснить для меня, где работает этот Уваров. Как, вы сказали, его зовут?
— Александр Александрович, — напомнила Мариша.
После этого она сообщила адрес, по которому был прописан Уваров, дату его рождения и три цифры из номера его автомобиля.
— Однако вы немало про него знаете! — ревниво заметил Григорий Петрович. — Такое впечатление, что вы близко знакомы с этим человеком.
И он кинул подозрительный взгляд на Вову. Тот сделал вид, что взгляда хозяина не понимает, что совсем не уняло ревности Григория Петровича. Но зато теперь он явно решил докопаться до правды, чтобы лично познакомиться с господином Уваровым и убедиться, что он ему не соперник.
— Поедемте ко мне в офис, — сказал Григорий Петрович. — Там нам будет удобней дожидаться информации по вашему господину Уварову.
Подруги без слов согласились. Офис Григория Петровича больше напоминал уютную многокомнатную квартиру. Во всяком случае, комната, куда Григорий Петрович провел подруг, выглядела как самая обычная богатая жилая комната. Стены в ней были оклеены обоями с изображениями то ли бананов, то ли фаллосов.
Кроме того, в комнате стояла роскошная мягкая мебель, пол устилал ковер тоже с эротическим рисунком, в углу стояло какое-то растение в красивой керамической подставке.
— Ничего себе гнездышко свил себе наш Григорий Петрович, — пробормотала Мариша. — Интересно, и многих курочек он сюда приводил?
— Угу, — кивнула Аня. — Диван весь скрипит, хотя по виду и новый.
— А по виду самого хозяина и не скажешь, что он такой жеребец, — сказала Мариша.
— В этом гнездышке, наверное, вся фирма в отсутствие хозяина отдыхает, — ответила Аня.
И пока Григорий Петрович по своим каналам наводил справки о господине Уварове, подруги прилегли на диван и спокойно задремали под мягким покрывалом.
Тем временем следователь Невезухин, вполне оправдывая свою фамилию, пытался нащупать ниточку, которая помогла бы ему распутать дело о трех несчастных случаях с директорами «Деревянной сказки». Дело это Невезухин возненавидел уже давно. Тянулось оно долго, и конца краю ему не предвиделось. И главное, сначала-то все выглядело вполне невинно. Подумаешь, утонул в проруби перебравший мужик. Ну и что с того, что он был директором фирмы? Такие богатенькие «буратинки» чаще всего и гибнут. Денег полно, а фантазии, как бы их истратить, мало. Вот и пропивает их и пускается во все тяжкие, а здоровье-то оно не резиновое.
Поэтому Невезухин с легким сердцем счел, что утонувший мужик сам виноват, что после жаркой бани в прорубь полез пьяным, да и написал, что налицо несчастный случаи и смерть произошли от собственной неосторожности. После того как в горящем доме под упавшей деревянной балкой погиб второй генеральный директор, Невезухина посетили некие сомнения, но все же портить себе жизнь ему не хотелось, он и вторую смерть приписал несчастному случаю.
Спокойная жизнь следователя Невезухина кончилась со смертью третьего генерального директора. Невезухина вызвало на ковер начальство. И не кто-нибудь, а лично полковник Лысенко, который, всем было известно, шутить не любил. Вызвал и строго спросил у Невезухина:
— Что это, голубчик, у тебя люди дохнут словно мухи, а ты все на несчастный случай списываешь?
Разговор Невезухина с полковником длился полчаса и закончился самым неприятным образом:
— В общем, так, Невезухин, если ты за месяц не найдешь мне этого шутника, который на моей территории людей на тот свет сплавляет, я тебе лично обещаю, что от служебного расследования по поводу профессиональной пригодности тебе не отвертеться.
Месяц с того момента уже прошел. И каждый божий день Невезухин встречал в тревоге. Пока что полковник был в служебной командировке, но в любой момент мог вернуться и потребовать от Невезухина предъявить ему пойманного убийцу. А вот этого-то сделать Невезухин никак и не мог. Не получалось!
Одно время он подозревал нового владельца фирмы некоего Полоскова Юрия по прозвищу Японец, но у того было на все три убийства просто железное алиби. Больше от смерти Клыкова вроде бы никто в «Деревянной сказке» не выигрывал. И Невезухин снова встал бы в тупик, если бы не вспомнил про семью последнего погибшего директора.
Первые два погибших были холосты и близких родственников в Питере не имели. Имели же они стареньких родителей, проживающих в других регионах страны и давно не имевших от своих сыночков никаких новостей, кроме ежемесячно перечисляемого на их счет денежного довольствия и поздравительных открыток к Новому году и дням рождения. К тому же места своего проживания за последний год никто из стариков не покидал. Так что родителей в качестве организаторов убийства двух директоров Невезухин отмел сразу.
А вот жена и брат последнего покойного выглядели достаточно подозрительно. Брат — алкоголик. А жена…
Женщин Невезухин вообще подозревал абсолютно во всех смертных грехах. В первую очередь потому, что в личной жизни бедняге следователю так же не везло, как и в служебном росте. Женщины ему попадались сплошь стервозины, только и мечтающие, как бы отравить ему и без того безрадостное существование. В общем, жену покойного Невезухин заподозрил в первую очередь.
Увы, подобраться к ней сначала не удавалось. На работе у мужа Елена Клыкова практически не бывала. С сотрудниками фирмы тоже практически не общалась. А в том, что организатор убийства Андрея Клыкова действовал через кого-то из сотрудников фирмы, Невезухин не сомневался. Спасло Невезухина просто чудо. Он как раз собирался побеседовать в последний раз с вдовой Андрея Клыкова и даже с этой целью явился к ней домой, как вдруг столкнулся со своими коллегами, от которых выяснил, что вдова Клыкова уже почти час находится при смерти из-за полученной ею черепно-мозговой травмы.
Восторгу Невезухина не было предела. Не потому, что он так уж ненавидел женщин, а потому что дело сдвинулось с мертвой точки. Невезухин не сомневался, что покушавшийся на Елену Клыкову и есть человек, отправивший на тот свет ее мужа и двух его друзей. Но самое главное было в том, что Невезухин теперь мог не бояться приезда полковника. Он даже мысленно представлял себе этот разговор и радостно смеялся при этом.
— Ну что? — спросит у него полковник. — Поймал убийцу Клыкова?
А Невезухин ему в ответ:
— Ловим на живца!
Тут наступала самая приятная часть в мечтаниях Невезухина. По его мысли, в этом месте разговора полковник должен был удивиться и спросить:
— На какого живца? Что ты плетешь?
И тогда бы Невезухин с совершенно справедливым чувством гордости за свою работу объяснил полковнику, что живцом является жена, вернее, вдова Андрея Клыкова. Лежит она себе в больничной палате, а на ее жизнь уже второе покушение совершено, и теперь только остается ждать того момента,
