Набросившись на рядового Дрожкина, Ерко опрокинул его на спину и вцепился пальцами в горло. От неожиданности и испуга Дрожкин даже не закричал, а протяжно завыл.
Услышав вой Дрожкина, все дружно бросились к нему на выручку. Но в этом уже не было необходимости. Отпустив Дрожкина, Ерко быстро поднялся на ноги и растерянно посмотрел на обступивших его солдат, пытаясь понять, что произошло.
— Ты что! — истошно заорал все еще лежавший на спине Дрожкин. — Сдурел совсем!
Оттолкнув протянутую кем-то руку, он вскочил на ноги, отбежал в сторону и с обиженным видом уселся на табурет.
— Что? — растерянно произнес Ерко.
Ответить ему никто не успел. Из-за ширмы выглянул сержант Котто с картами в руке.
— Ну? — хитро прищурившись, посмотрел он на Ерко.
Пытаясь вспомнить, что было в центре вспышки, мелькнувшей перед глазами после того, как он сорвался с края воронки, Ерко на секунду прикрыл веки.
— Тройка червей, семерка пик и трефовый туз, — сказал он и, посмотрев на Котто, добавил: — Карты лежали на столе рубашками вверх.
Воспоминание о мерзких тварях, поджидавших его у выхода, на время отошло в глубину подсознания.
Сержант кинул на табурет три карты — те самые, что назвал Ерко.
— Как это у тебя получается?
— Не знаю, — пожал плечами солдат.
— Карты действительно лежали рубашками вверх? — спросил у сержанта Мияги.
— Для чистоты эксперимента, — ответил Котто. — Я и сам не знал, какие карты выкладываю на стол.
— Там было что-то еще. — Ерко приложил пальцы ко лбу и прикрыл глаза.
— Где? — удивленно посмотрел на него сержант.
— Там... — рассеянно ответил Ерко. — Во время транса... Был второй стоп-кадр...
Котто хотел было что-то спросить, но Мияги жестом заставил его умолкнуть. И сержант подчинился.
Ерко, казалось, не замечал ничего, что происходило вокруг. Лицо его было прикрыто ладонью, на шее нервно подрагивала жилка. Он пытался отыскать в своем подсознании стоп-кадр, запечатлевшийся во второй вспышке, сопровождавшей его падение в пустоту. И, когда ему это удалось, плечи Ерко расслабленно обвисли, рука, закрывавшая лицо, упала на колено, а на губах появилась едва заметная усталая улыбка.
— Я видел командира части, — сказал он. — Он сейчас в штабном блоке, в своей комнате.
— Чем он занимается? — спросил Котто.
— Вы мне не поверите, сержант. — Улыбка на губах Ерко сделалась более ясной. — Полковник рассматривает журнал с голыми девочками. И, по-моему, получает от этого удовольствие.
Казарма едва не взорвалась от хохота. Образ полковника Остринского: высокий и сухой, словно щепка, с провалившимися щеками и острым носом, кончик которого едва не упирался в нижнюю губу, всегда подтянутый и неизменно чопорный, — никак не вязался с представлением о человеке, рассматривающем фотографии обнаженных девиц и жадно сглатывающем слюну.
— Признайся, ты это придумал? — отсмеявшись, спросил у Ерко сержант.
Николай даже не улыбнулся.
— Нет, я видел это.
— Ну, проверить-то мы все равно не можем, — развел руками сержант.
— Однако штабной блок находится в ста метрах от казармы. — Мияги задумчиво потер двумя пальцами переносицу. — Одно дело — заглянуть за ширму, рядом с которой находишься, и совсем другое — переместить свое сознание на сотню метров.
— По мне, так никакой разницы, — подумав, покачал головой сержант.
Мияги ничего не ответил, хотя по всему было видно, что он остался при своем мнении.
— Что произошло, когда я выходил из транса? — спросил Ерко, вспомнив о призрачных чудовищах и о том, что пришел в себя, сидя верхом на истошно вопящем Дрожкине.
— Что? — Дрожкин сорвался с места, готовясь высказать все, что накипело. — Да ты же меня чуть!..
— Все в порядке. — Сержант Котто хлопнул Дрожкина по плечу и глянул на него так, что солдат умолк на полуслове. — Все в порядке, — повторил он, улыбнувшись Ерко. — Ты поднялся на ноги прежде, чем вся дурь из головы вышла, тебя немного занесло, и ты сбил с ног ДрожКина.
Котто еще раз хлопнул Дрожкина по плечу, вроде как по-дружески. Словно ожидая удара, рядовой испуганно втянул голову в плечи.
Котто чуть сильнее надавил на плечо Дрожкина. Сообразив, что от него требовалось, рядовой сел на табурет.
— Слушай, а как далеко ты можешь заглянуть? — снова обратился к Ерко сержант.
— Не знаю, — немного смущенно улыбнулся Николай. — Я сегодня первый раз попробовал «шах». Даже не ожидал, что так получится.
— Надо бы это проверить, — сказал Котто.
— Нет, — отрицательно качнул головой Ерко. — Я больше «шах» в рот не возьму.
— Почему? — строго посмотрел на него сержант. Ерко прикусил губу. Рассказывать о монстрах, что поджидали его на выходе из транса, было глупо. А какие еще доводы он мог привести?
— Мне это не доставляет никакого удовольствия, — сказал он.
— Чудак, — усмехнулся Котто. — Дело не в удовольствии, а в том, что твои способности наверняка можно использовать с пользой для дела.
Ерко недовольно поморщился.
— Для какого дела?
— Пока еще не знаю, — честно признался Котто.
Что чувствует человек, способный на то, что недоступно никому другому? Наверное, все зависит от самого человека. Ерко вначале почувствовал растерянность и недоумение. Он не мог поверить в то, что под действием «шаха» его сознание действительно способно удивительнейшим образом нарушать законы пространства и времени. Должно быть, именно желание убедиться в том, что все его сверхъестественные способности — это только невероятное совпадение, помноженное на причудливую игру воображения, которое заставляет верить в невозможное, подтолкнуло его к тому, чтобы снова попробовать «шах».
На этот раз эксперимент проходил под строгим наблюдением рядового Мияги, сержанта Котто и еще полутора десятка заинтересованных свидетелей. Задача, которую поставил перед собой Ерко, казалась невыполнимо сложной. Он попросил Мияги подняться на каменный гребень, тянущийся по краю Сырого провала, и кинуть вниз, как можно дальше, на самое дно котловины монету, которую Ерко собирался отыскать мысленным взором.
И ему это удалось. Хватило одной дозы «шаха», чтобы вновь скатиться по радужному водовороту, сорваться за край и в момент падения увидеть яркую вспышку стоп-кадра, запечатлевшего монету достоинством в два евро, вставшую на ребро и почти наполовину ушедшую в песок на дне котловины.
Ерко пришел в себя, лежа на полу. Руки и ноги его были растянуты в стороны и прижаты к полу. В грудь давило колено сержанта Котто, куртка которого была разодрана так, словно по ней полоснул когтями огромный хищный зверь.
— Очнулся, — как будто с облегчением выдохнул Котто.
— Что произошло?
Ерко дернулся, пытаясь освободиться.
Помедлив несколько секунд, сержант Котто убрал колено с груди Ерко и знаком велел остальным отпустить его.
