Вопрос старика, не имеющий никакого отношения к тому, о чем они говорили, вновь поставил тартакандца в тупик. Он даже обернулся и посмотрел на воду. Река текла себе как ни в чем не бывало и негромко журчала при этом, точно сама с собой разговаривала.
— Слышу, — прищурился тартакандец. — И что с того?
— Попробуй заставить реку умолкнуть.
Старик произнес это без тени улыбки, поэтому тартакандец при всем желании не смог отыскать в его словах насмешки. Тогда что же хотел сказать старик?
А старик уже снова что-то напевал, негромко, но с явным удовольствием.
Определенно пора было звать на помощь Личи.
Но у посланника оставался еще один козырь. Тартакандец не хотел его использовать, но несговорчивый старик не оставил ему выбора.
— Ты знаешь, кто тот человек, которому ты мешаешь уснуть? — спросил он таинственным полушепотом.
— Откуда же мне это знать? — недоуменно развел руками старик. — Ты не назвал имени своего господина.
— Мой господин — Срывающий Маски! Прозвучало это едва ли не более внушительно, чем
титул самого Гудри-хана. Но на старика и эта новость не произвела ни малейшего впечатления.
— Тогда вернись к своему господину, — старик улыбнулся, немного лукаво, но совершенно по- доброму, — скажи, что прежде, чем срывать маски с других, следует проверить, на месте ли та, под которой прячешься сам.
Посланник ничего не понял и потому решил препоручить дело Личи. В конце концов, Ши Хуань-Ло был его господином!
— Ну что там? — недовольно проворчал мудрец, завидев возвращающегося тартакандца.
А Личи только молча поднял указательный палец, как будто призывал прислушаться к заунывному песнопению, как и прежде плывущему над водной гладью.
Посланник подробнейшим образом пересказал спутникам свой разговор с чудаковатым стариком.
К его удивлению, Ши Хуань-Ло пришел в столь сильное возбуждение, что с трудом дослушал историю до конца, и едва только посланник умолк, как мудрец тут же вскочил на ноги.
— Этот старик, которого ты счел безумным, на самом деле величайший из мудрецов, живущих как в самой Подлунной, так и за ее пределами! — воскликнул Ши Хуань-Ло и взмахнул над головой руками — иначе он просто не мог выразить обуревавшие его эмоции. — Великое счастье, что нам довелось с ним встретиться! Веди меня к нему! — Этот приказ был адресован не тартакандцу, а сидевшему на траве Личи. — Немедленно!
Для Личи причуды хозяина, видно, были не в новинку. Он молча поднялся, молча указал тартакандцу на вещи: стереги! — и, отстав от хозяина ровно на два шага — предельное расстояние для того, чтобы успеть среагировать в случае внезапного нападения, будь то зверь или человек, — зашагал следом за Ши Хуань-Ло.
Старик никуда не делся — сидел, как и прежде, на берегу реки и вместе с ней тянул бесконечную заунывную песню. Заметив новых гостей, он повернулся в их сторону, но первым говорить не стал.
— Посланник передал мне твои слова, — сказал Ши Хуань-Ло.
— Очень хорошо, — ответил старик и указал на траву, предлагая присаживаться.
Ши Хуань-Ло сел, подогнув под себя ноги, а Личи остался стоять. На первый взгляд, старик не внушал опасения, но Личи знал, что именно таким приемом проще всего обмануть бдительность охранника. В былые времена он и сам нередко прикидывался нищим, а то и калекой.
— Как твое имя? — спросил у старика Ши Хуань-Ло.
— Спроси имя у реки, — ответил старик, улыбнувшись.
— Полагаю, у реки есть имя, — возразил философ.
— Ошибаешься, — качнул головой старик. — Имя есть только у ее берегов.
Ши Хуань-Ло хмыкнул негромко — ему нравился ход мыслей незнакомца.
— В таком случае и у твоей телесной оболочки должно быть имя, — сказал он. — Люди, с которыми ты встречаешься, должны как-то к тебе обращаться.
— Люди называют меня Джи, — ответил старик.
— Ты — Хао Джи! — хлопнул в ладоши Ши Хуань-Ло — будто муху прибил.
— Может быть, и так, — хитро прищурился старик. — А может быть, и нет.
— Ты не хочешь, чтобы тебя узнавали?
— Я не хочу говорить о себе.
— Но я все равно тебя узнал! Я догадался, кто ты, едва только посыльный передал мне твои слова!
— Очень хорошо, — снова повторил Джи. Ши Хуань-Ло нетерпеливо заерзал на месте.
— Я так о многом хочу тебя спросить, что даже не знаю, с чего начать! Я не готовился к этой встречи.
— Я тоже, — кивнул, глядя на воду, Джи. — И вообще, это ведь ты Срывающий Маски, а я всего лишь старик, присевший на берегу реки, чтобы песни попеть. Извини меня.
— За что? — удивился Ши Хаунь-Ло.
— За то, что помешал тебе спать.
— Ну, право же, — смутился философ. — Я ведь не знал...
Старик повернул голову и внимательно посмотрел на Ши Хуань-Ло.
— Ты глупо выглядишь без маски, — сказал он.
— Я знаю, — не стал спорить философ. — Все мы глупо выглядим без своих масок.
— Почему же ты срываешь маски с других? Философ беспомощно взмахнул руками, обеими одновременно.
— Что? — сделал вид, что не понял, старик.
— Так я зарабатываю себе на жизнь.
— А-а, — всего-то и сказал Джи, но для Ши Хуань-Ло это было все равно что пощечина. — Ты знаешь, почему тебе удается срывать маски с людей?
Философ обреченно вздохнул.
— Потому что перед ними я сам надеваю маску Срывающего Маски.
— А ты не так глуп, как кажется, — усмехнулся Джи.
— Значит, — неожиданно подал голос стоявший за спиной хозяина Личи, — я снова могу стать тем, кем был прежде?
— Если захочешь, — не глядя на Личи, безразлично махнул рукой Джи.
Подумав, Личи качнул головой:
— Не хочу.
— Оставь нас, Личи, — попросил охранника Ши Хуань-Ло. — Со мной ничего не случится.
Личи спорить не стал. Оставив философа и старика на полянке, он вернулся к тому месту, где его ожидал посланник.
Тартакандцу не терпелось узнать, чем закончилась встреча со стариком. И почему вместе с Личи не вернулся Срывающий Маски? Но Личи ничего ему не сказал. Личи сел на траву, скрестив ноги, положил на колени меч, который носил за поясом, и погрузился в глубокую медитацию.
Ши Хуань-Ло вернулся спустя час.
— Собирайтесь! — коротко приказал он, взмахнув рукой.
— Рано еще. — Удивленно глянув на философа, тартакандец перевел взгляд на Личи, надеясь у него найти поддержку.
Но Личи уже седлал лошадей.
Пока они собирались, никто больше не произнес ни слова. В полуденный зной молчали даже птицы. Только негромко пела река и над водами ее плыла заунывная песня старика Джи.
Выехав на дорогу, Ши Хуань-Ло уверенно направил лошадь в сторону Сатора. Личи, словно и не
