Про холмы эти Сандер был наслышан. Невысокая гряда, начинавшаяся в излучине впадающей в Гану речки и постепенно сходящая на нет. В центре холмы расступались, образуя удобный, широкий проход. Именно его и сторожила билланская конница. Существовал и второй разрыв, но там все дело портил длиннющий овраг, тянущийся до самой Вархи.
Если б Александра спросили, что делать, он бы посоветовал кавалерии обойти гряду, выйти в тыл стоящим отдельно от орков билланцам и изрубить их в капусту, а потом со стороны Вархи ударить по незащищенному лагерю, захватить его и оттуда неожиданно атаковать гоблинов во фланг. Желательно тогда, когда те увязнут в лобовой стычке.
Сил должно хватить. Четыре тысячи тяжелой конницы, не считая пяти сотен «Серебряных», тысяча легких конников и четыре тысячи гоблинской пехоты. Еще восемь тысяч сторожили фронтерскую границу. Соотношение сил вполне терпимое. Таянцы выигрывали в кавалерии, но уступали в пехоте, хотя, если умно распорядиться теми, кто стоит у Вархи, этот недостаток можно свести к минимуму.
— Ты, я полагаю, уже придумал, что делать.
— Надо же чем-то себя занять? — смутился Александр, — но я Гардани не указ. Он и своих, и врагов лучше знает.
— Оно конечно, — согласился Луи, — вояка он неплохой, в позапрошлом году отлупил билланцев по самое некуда.
— Мне обоз на опушке не нравится, — невпопад ответил Александр, — не люблю непонятного.
— Обоз?
— Да, эльфы видели. Стоит второй день, телеги нагружены чем-то тяжелым.
— Может, катапульты со снарядами?
— Тогда их надо было или на холмы втащить, или ближе к Вархе подвезти.
— А что Анджей говорит?
— Анджей думает пока. Время есть, мы к холмам разве что завтра доберемся. Они всегда вперед кавалерию пускают ?
— Вроде бы, — кивнул Луи, — король с наследником и его полком идут сзади, спину всем прикрывают, впереди — данская конница, а посередине — гоблины. Эти двуногие жеребцы, к слову сказать, от четвероногих почти не отстают, если рысью. Жаль, галопом бегать не умеют.
Сандер расхохотался. Он всегда любил старшего из братцев Трюэлей, хотя Рито и Сезар были ему ближе. Что-то с ними теперь? В Оргонде, скорее всего, идет война, а что учудит оставшийся без присмотра Кэрна, можно лишь гадать. Напасть на ратушной площади на Аганна мог только байланте… Только б он не заигрался!
— Жабий хвост! У тебя что, зуб заболел, — осведомился Луи, — чего смеяться бросил?
Ответить Тагэре не успел — подскакавший таянец в доломане «Серебряного» передал приглашение дану коронному пожаловать к королю.
НЭО РАМИЭРЛЬ
— Дальше нету пути, — вздохнул Таэтан, — по крайней мере, нам.
— Пути не может не быть, — улыбнулся Нэо, — просто он вам сейчас не нужен.
— Может быть, — пожал плечами ветеран, отчего-то напомнив эльфу Уанна, — тогда вы найдете дорогу, ведь вы ее ищете. Или проложите. Удачи!
— И вам удачи. Передай мою благодарность конду.
Нэо улыбнулся фэрриэннцам и пошел вперед, не дожидаясь ответных благословений и благодарностей. Вайард заслужил свое счастье, другое дело, что заслуживших куда больше, чем обретших. Судьба справедливостью никогда не отличалась, но на этот раз ему удалось отменить приговор. Пусть это будет доброй приметой и тропинка над обрывом не окажется очередной обманкой.
Прикосновение Нэо почувствовал именно тогда, когда достиг пресловутого пня. У эльфа возникло чувство, что его обнюхивает невидимая собака или волк. Разведчик остановился, позволяя стражу делать свою работу. Видимо, его сочли достойным доверия. Невидимый пес исчез, и его последнее касание вызвало в памяти почившего в Корбутских горах Кроха, норовившего на прощание лизнуть Нэо в щеку.
Его признали, а признают ли его друзей? Нэо Рамиэрль махнул рукой, Норгэрель, Аддари и лльяма побежали к нему, фэрриэннцы остались на месте.
Людям было видно, как трое чужаков и странное, светящееся синим существо уходят по узкой тропинке. Поднялся ветер, закружил дорожную пыль и со смехом швырнул в глаза леганцам, они невольно зажмурились, а когда вновь открыли глаза, тропа была пуста. Надежды на то, что гости останутся, больше не было. Таэтан немного помолчал и приказал возвращаться.
Нэо оглянулся как раз вовремя, чтоб увидеть, как уходят люди. Уходят, значит, для смертных эльфы исчезли? Выходит, тропа и впрямь ведет в запретное для прочих место? На то, что они найдут врата в Тарру, Нэо не надеялся. Их скитания затянулись, дорога домой оказалась слишком длинной, и Рамиэрль старательно гнал от себя мысль о Геро, которой потребовалось шесть с лишним сотен лет, чтобы вернуться.
Тропа бежала вперед сначала вдоль обрыва, над которым цвели синие цветы с острыми лепестками, затем свернула в сосновую рощу: Такую же, как на севере Арции. Норгэрель и Аддари о чем-то спорили, лльяма рыскала между стволов, как самая обычная собачонка. Вдали мелькнуло животное, похожее на оленя, но, к счастью, не белое, а рыжеватое со светлыми пятнами на спине и боках, похожими на солнечные зайчики. Лес был самым обычным, но Рамиэрль чувствовал, что они приближаются к источнику Силы. Похоже, он был единственным в этом мире, кому было дано узнавать силу Ангеса и использовать ее.
Рамиэрль был избранником Воина, но избран он был для спасения Тарры, а не для приключений в Фэрриэнне, хотя Ангес, оставляя Ларэну свое кольцо, а Воину — свою память, вряд ли думал о том, что обретет собственный мир. Возможно, сейчас ему нет дела до Тарры. Возможно, он далеко и воюет с исчадиями Света, в которых фэрриэннцы превратили бывших Светозарных. Боги могут воевать долго, время же смертных истекает.
…Тропа закончилась у подножия скалы, похожей на лежащего волка, между передних лап которого бил ключ. Вокруг шумели корабельные сосны, в небе плыли легкие облака, под ними лениво парила хищная птица. Пристрастия Ангеса к волчьим камням оставались неизменными, но Романа это не обрадовало.
— Не хватает вернуться туда, откуда мы начали, — Нэо с раздражением махнул рукой. Лльяма, расценив это как приглашение, попробовала на него наскочить, но была отправлена прочь и в расстроенных чувствах прижалась к каменному боку.
— Не думаю, что мы вернемся, — негромко возразил Норгэрель, — веди дорога из мира Зимы не только в Светозарное, мы б увидели развилку.
— Значит, попадем в очередной мир, а потом в следующий, и так до скончания времен, а когда отыщем путь в Тарру, она или уже погибнет, или спасется без нашей помощи.
— Не идти вперед, значит, идти назад, — напомнил сын Ларэна, — ты сам это говорил.
— Я узнал эту присказку от Рене, а он еще от кого-то.
— От этого она не стала менее верной. Конечно, можно остаться здесь…
— Мне нравится Фэрриэнн, — признался Рамиэрль, — я бы с радостью в нем жил… если б потерял память, но память при мне, а наши дороги — слишком длинная песня. От нее устают и те, кто слушает, и те, кто поет. Аддари, а ты что скажешь?
— Ничего, — светло улыбнулся Солнечный, — все уже сказано. Надо идти, когда-нибудь мы придем… Куда-нибудь.
— Золотые слова, — Нэо отпихнул пытавшуюся забраться на каменную лапу лльяму, — знать бы, кто нас ждет: улитки или драконы?
— Ничего хорошего, — сначала эльфам показалось, что с ними заговорила скала, но потом они увидели на гранитном плече темноволосого воина в развевающемся синем плаще. Ангес почтил Фэрриэнн своим присутствием именно тогда, когда его никто не ждал.
