худшем — сожрать самим. Только тяжелые конники не зайцы и даже не лисы, преследователь сам рискует остаться без хвоста, а то и без головы…
— Сигнор маршал, я полагаю…
— Барон, меня не волнует, что вы полагаете. Ваше дело выполнять приказ!
Барон скрипнул зубами и поскакал к своим. Он был и прав, и не прав. Ипполит Аршо-Жуай не был ни злопамятным, ни мстительным, и уж точно маршал не стал бы посылать на верную гибель один из лучших полков только потому, что в прошлом году один из лейтенантов непочтительно отозвался о нем как о полководце. Но для того чтобы узнать, что задумал Мальвани, нужно было кем-то пожертвовать. «Стрижи» для этого вполне подходили, к тому же это был знаменитый полк, увидев их сигну, Сезар поймет, что ловушка сработала, и пустит в ход, что задумал…
ОРГОНДА. ПОРОСЯЧИЙ БРОД
С каким бы удовольствием герцог Мальвани сейчас мчался вперед, а не смотрел из укрытия, как дерутся другие, но он потерял это право, надев на себя герцогскую цепь. Да; короли и герцоги тоже уходят в бой, но лишь тогда, когда они — последний резерв, который есть у их подданных. Александр на Гразском поле рубился во главе обреченного отряда и был прав, а вот ему до поры до времени придется оберегать собственную голову. Сезар приподнял руку, защищая глаза от солнечных лучей. Что ж, у Мелового было еще жарче и еще безнадежнее, а эту битву он выиграет, и это станет началом большой войны.
Герцог холодно улыбнулся, глядя, как его авангард пляшет по взбаламученной реке. До Поросячьего брода вода была чистой и прозрачной. Ниже ей не побрезговало бы разве что давшее мели имя животное. Эжен Гартаж и его ребята трудились на совесть, но Ипполит медлил. Ничего никуда не денется, переправляться в другом месте еще хуже, а врасплох оргондскую армию ему не застать, он это понимает, да и Диего со спины не сбросить, мирийцы вцепились в добычу намертво.
Ага, зашевелились! И кто это у нас? Идут хорошо, слаженно, не медленно, но и не слишком быстро. Что за сигна? Против солнца и не разглядеть, но полк не из последних, это точно. Или «Сойки», или «Жаворонки», или «Стрижи»… Но один полк — это маловато! Ага, пошел второй да еще те лопухи, что стояли на берегу. Так он и думал, три полка. Ипполит — опытный лис, половину пустил вперед, половину держит при себе. Ну и пусть, дойдут руки и до них…
Ифранцы почти догнали Гартажа, который, разумеется, скакал в последних рядах. Старый упрямец, ведь ему же было сказано! У возникающих из солнечного сияния темных силуэтов не было ни сигн, ни тем более лиц, но Сезар узнал и Эжена, и Сержи, отстававшего от графа на полкорпуса. Сандер бы послал в погоню конных арбалетчиков, но в Ифране воевали по старинке. Впрочем, он и сам играл в поддавки, загнав в реку тяжелую конницу. Диего расстроился, ну да его время еще наступит.
Высыпавшие на широкий луг всадники пошли широким полукругом, и герцог смог наконец рассмотреть плащи передних. Да, «Стрижи», один из лучших ифранских полков, а за ними «Соловьи» и обглоданные «Куропатки»! Мальвани судорожно сжал рукоять хлыста. Ждать и догонять тяжело, но всего тяжелее смотреть, как дерутся другие..
Арцийцы, пролетев мимо холма, быстро развернулись и ударили по «Стрижам», а из-за холма выскочил дождавшийся своей оры оргондский полк. Рыцари с трилистниками на щитах лихо ударили во фланг наступавшим, благо луг был прямо-таки создан для конных поединков. Сезар невольно сжал конские бока, и застоявшийся жеребец с готовностью двинулся вперед. Герцог со вздохом натянул поводья, это был не его бой. Одно утешение, все только начиналось. Два с половиной ифранских полка — это далеко не все, что есть у Аршо. Ага, отступают, чтоб не сказать — бегут!
ОРГОНДА. ПОРОСЯЧИЙ БРОД
Конница за холмом, и все! Никогда еще Ипполит Аршо-Жуай так не радовался при виде вражеских всадников. Мальвани действовал грамотно и умело, но не более умело, чем он сам. Луг оказался чистым, без волчьих ям и проклятых «ежиков», калечащих лошадям ноги. Оргондцы готовы к схватке, выиграть ее будет не просто, потерь не избежать, но на то и война. Он должен уничтожить кавалерию Мальвани, и он сделает это.
Маршал отдал приказ, и три с лишним тысячи тяжелых всадников спешно выстроились на правом фланге. От их побывавших в битве товарищей осталась едва ли треть, но остатки «Стрижей» и «Соловьев», вырвавшихся из ловушки и не утонувших в Лягве, без лишних разговоров присоединились к товарищам.
Известные своим пристрастием к ярким побрякушкам «Райские птицы», прозванные злопыхателями «Сороками», «Корольки», куда по извечному армейскому остроумию определяли самых высоких, вечно готовые к драке ради драки «Бойцовые петухи» и щеголявшие в сине-зеленых куртках «Саррижские павлины». Все они были хорошими воинами, хоть и уступавшими арцийцам Гартажа, но превосходившими большинство оргондцев и вооружением, и опытом. К тому же на одного конника Мальвани придется два, если не три ифранца. Это был беспроигрышный расклад. Как у Александра Тагэре на Гразском поле, Проклятый бы их всех побрал.
Ипполит Аршо-Жуай пышных речей не любил. Быстро проехав мимо готовых к бою всадников, маршал громко и внятно произнес.
— За рекой наш старый друг Сезар Мальвани. Он — хороший воин, но до отца и покойного друга ему далеко. Сейчас вы перейдете Ньер и столкнетесь с конницей Оргонды. Их осталось не более полутора тысяч, из которых внимания заслуживает лишь полк Эжена Гартажа. Тот, кто захватит или убьет старика, окажет ифранской короне большую услугу. «Черные стрижи» проверили поле боя, там все чисто, можете смело разгонять коней, только чур не забывать про речонку справа. Берега у нее топкие, не вздумайте передать привет тем дурням, что там уже завязли. Все, отличившиеся в бою, получат двойное жалованье, а «Стрижи» и «Соловьи» — тройное.
Ее Высочество на вас надеется (за «двойное жалованье» Жоселин его не поблагодарит, но заплатить придется. Дарнийцы дарнийцами, но не кормить своих нельзя). Принесите мне победу! Кавалерия, — Ипполит сделал паузу, — пошла!
Полковники отдали честь и опустили забрала. Грянули трубы, знаменщики гордо выехали вперед. Первыми к Ньеру спустились «Сороки», «Стрижи» на сей раз шли замыкающими и, кажется, больше на своего маршала зла не таили. Ипполит с законной гордостью наблюдал, как ифрайская конница покоряла оргондскую реку. Более пятнадцати тысяч копыт вспенили и без того взбаламученную воду. Ньер обиженно выплескивался из берегов, поднятая со дна илистая муть желтым облаком медленно плыла к Кер- Женевьев.
