5
Ночь смешалась со снегом, и он стал черным. Воющая холодная каша вызывала оторопь и у людей, и у коней. Бедняги дали себя оседлать, но во дворе заупрямились, возродив в Луизе надежду. Теплая конюшня казалась ка-питанше восхитительно безопасной, но Айрис решила, а влюбленные Лараки подлили масла в огонь.
– Стой! Стой, заррраза! – Мимо Луизы с пронзительным ржаньем пролетела какая-то лошадь. Насчет бури у нее явно было собственное мнение.
– Баловник! – выкрикнул Эйвон, перехватывая повод Луизиной кобылы. И вовремя. Дурища шарахнулась в сторону, едва не налетев на Реджинальда.
– Скотина безрогая! – возопил Ларе вслед ускакавшему нахалу. – Вырвался-таки!
– Он хочет с нами! – Айрис торопливо запихнула волосы под капюшон. – Пусть идет!
Дурной пример заразителен. Упиравшаяся Майпо подчинилась и двинулась к воротам, Эйвон тоже справился со своим одром и потащил за собой Луизу. Селиной, за неимением Левфожа, занялся Наль.
Под прикрытием башен дело пошло легче. Обалдевшие привратники сняли запорный брус и налегли на утонувшие в снегу ворота. Если б только они были потяжелее, но занявшие гнездо мятежников солдаты выломали окованные железом створки и разбили подъемный механизм.
Гнедая Селины жалобно заржала и попятилась, но Наль был начеку. Дочка благодарно кивнула. Она тоже хотела сбежать…
– Граф, – смешанное со страхом раздражение требовало выхода, – похоже, из людей в здравом уме только я, а из коней тронулся только Баловник.
– Эрэа, кони, они те же дети, только очень большие. – На Эйвона обуявшая его даму злость не действовала. – Конюшня для них – дом. Там они чувствуют себя в безопасности. Насильно увести их туда, где им страшно, непросто. Дети ведь тоже прячутся под столом, даже если в доме пожар и спасения следует искать на улице.
– Сейчас не пожар, а буран, – напомнила Луиза, с ненавистью глядя на расширяющуюся щель между воротами, – но лошади умнее нас с вами. Эр, вы соображаете, что делаете?
– Доверьтесь мне! – потребовал любовник. – Скоро мы будем в безопасности.
Рехнулся. Все они рехнулись, а мчаться с доносом к Мирабелле поздно. Эйвон, конечно, свою даму не бросит, но молодняк сбежит. Значит, пропадем все.
Ворота пронзительно взвизгнули и подались еще на локоть. Первым, распустив хвост и едва не сбив то ли Томаса, то ли Джека, на мост вылетел ошалевший Баловник. Следом с жалобным ржаньем прыгнула пришпоренная Майпо.
– Когда кончится буран? – крикнул Эйвон, поудобней перехватывая повод Луизиной рыжули.
– Дед говорит, уже кончился, – усмехнулся то ли Томас, то ли Джек. – Никак не верит, что метет…
Эрэа, прикройте лицо, – посоветовал Эйвон, и они нырнули в метель. Луиза едва не задохнулась в чем-то холодном, мокром и остром, что просто не могло быть обычным снегом. Сразу стало не до страха. Женщина понимала, что они на крепостном мосту, свалиться с которого проще простого, но это больше не пугало. Эйвон что-то крикнул, но его голос утонул в визгливом вое. Ка-питанша, ничего не соображая, кивнула и зажмурилась, не понимая и не желая понимать, что с ней, а потом в уши ударили отчаянное ржанье и крик Айрис. Майпо била копытами на краю моста, не желая сделать и шагу. Обычно кроткую, лошадку точно подменили, она осаживала, то и дело вскидывалась на дыбы, колотя передними копытами воздух, и испуганно храпела. Ноздри кобылы широко раздувались, вытаращенные глаза казались белыми…
– Волки, – догадалась Луиза, – там, впереди, волки!
– Айрис, назад! – Эйвон обернулся к Луизе. – Вы удержите лошадь?
– Удержу!
Айри отступать не хотела, но Майпо, улучив момент, крутанулась на задних ногах и прыгнула со всей силы, едва не свалившись с моста. Она явно собралась в конюшню, но дорогу загородили четверо всадников. Лошадь захрапела, шарахнулась вбок и замерла. Ларак перевел дух, кивнул то ли подозрительно хватавшей воздух Айри, то ли возлюбленной, и послал коня на мост. Жеребец послушно сделал пару шагов и встал. Намертво.
Глава 5. РАКАНА (Б. ОЛЛАРИЯ)
1
Рокэ Алва шел, глядя прямо перед собой и слегка улыбаясь. Другой на его месте был бы смешон или жалок, но знаменитая красота Ворона и его не менее знаменитая дерзость делали свое дело. Даже скованный и обнаженный, герцог поражал воображение, и какая-то подвыпившая по случаю казни горожанка громко завопила:
– Хорош!
Рокэ обернулся на голос и весело подмигнул. Ответом стала буря восторженных воплей:
– Вас бы так провести – отворотясь не наплюёшься!…
– Такому штаны без надобности!
– Чем такого жеребца калечить, лучше бабам отдайте!
– И то верно! Жеребца днем с огнем не найдешь, одни мулы!
– Почему мулы? Каплуны еще…
Кто-то из гимнетов под вой толпы торопливо набросил на плечи осужденного лиловый плащ, и Алва засмеялся. Он наслаждался происходящим, словно его ждала не казнь, а награда, и вернее всего, так и было. Ворон наконец освободится от бессмысленной жизни, от преступлений, совершенных предками, и обретет покой. Но сюзерен допустил ошибку. Чернь на стороне Алвы, не следовало вести осужденного пешком через весь город, хватило бы и сотни надежных свидетелей. Тех же послов и негоциантов, только не талигойских…
– Монсеньор, к вам курьер из Надора. Смеющийся Ворон исчез. Его место занял сменивший
Джереми Эмиас. Камердинер с трудом скрывал изумление, и Ричард с облегчением понял, что задремал прямо в кресле, а делать этого не следовало. Послеобеденный сидячий сон чреват кошмарами, это говорил еще отец.
Юноша небрежно провел рукой по волосам и усмехнулся:
– Спать после обеда неправильно, не правда ли, мой друг?
– О да, монсеньор. Это способствует полнокровию. – Эмиас показал себя отменным камердинером, но с сол-датом-было бы проще и надежнее. Жаль, солдаты не знают тонкостей, обязательных для личного слуги одного из первых вельмож королевства… И все же, если б Джереми не исчез, Ричард предпочел бы верность умению.
– Я еще молод для того, чтобы получить удар. – Этот сон ничего не значит, ровным счетом ничего! – Пригласите курьера.
Сновидения суть отражение наших мыслей. Воспоминания о суде смешались с древними обычаями и рассказом Лаптона о выходках черни, вот и приснилось. Обычное дело, не стоит обращать
