Я жаждал дворца величия и в соответствии со своими способностями и доблестями вознес себя в этом мире и отличил от других людей. И теперь никому не принесет добра зависть к этому данному мне богом счастью, равно как и попытка оспаривать его у меня. Смотреть с пренебрежением и презрением на jex, кому покровительствуют в небесном чертоге, может лишь слабый умом. Поэтому недостойно тебя, падишаха, отправлять такое легкомысленное письмо, не подобающее твоему сану, и совершать непохвальные поступки, которые могут привести в негодование разумных мужей. Если же подобные деяния, которые могут лишь огорчить людей и порвать дружеские узы, совершены оттого, что ты еще помнишь дни царствования своего великого отца - да помилует его Аллах, - то это не имеет никакого значения для разумных мужей. Ведь известно, что этот переменчивый мир никогда не поступает одинаково, что извечная сила, которая движет поступками всех тварей, любит нарушать свои старые обычаи и утверждать новые. Поэтому самое лучшее для тебя сейчас - это в противоположность прежнему быть приверженным к дружбе, что является самой похвальной чертой, оросить водой договоренности и дружбы лужайку союза и преданности, придерживаться отношений, которые приняты между государями, и соединиться с моим мощным войском в случае опасности для державы, чтобы ты мог воочию увидеть мощь длани Рустама и силу плеч Бахрама. Поскольку мой взыскующий истину разум желает союза с тобой, я решил написать тебе эти несколько слов в духе дружбы и приязни. Дни твоего царствования и благоденствия пусть протекают по желанию твоих друзей».
Миродержавный Джахандар решает наказать противника, счастье которого задремало
Когда справедливый Джахандар ознакомился с ответным письмом отвергнутого звездами Бахрам- хана, когда он узнал, что тот уклоняется от повиновения и решил ступить на стезю мятежа, то море его ярости от его царственного самолюбия и доблести забушевало, и он счел своей первейшей обязанностью наказать проклятого судьбой Бахрам-хана и воздать по делам его заблудшим сторонникам. Он велел снарядить армию всем необходимым, разослал по всем провинциям рескрипты с повелением вести войска к столице. Когда это было сделано благодаря усердию его расторопных и мудрых исполнителей и военачальников, он велел поднять на подобных тучам слонах победоносные знамена и забить в литавры, от громоподобного звука которых готов был рухнуть вал Искандара и разрывалось сердце небесного Льва. Сам он, по обычаю Кей-Кубада и Фаридуна, воссел на боевого коня со стальными копытами, который одним махом мог бы обежать все горизонты, и двинулся во главе несметного войска с целью разбить врага и отвоевать страну.
Торопливые лазутчики принесли к беспечному Бахраму вести о том, что падишах с сердцем Рустама двинулся в поход. Он же, обольщенный своей гордыней, положился на немногочисленный отряд своих проклятых звездами бойцов, один вид которых уже предвещал поражение. Он снарядил свое войско по всем правилам и двинулся во главе его воинственно и бесстрашно, желая опередить врага в бою. На поле брани он остановился, высоко подняв знамена, выбрал выгодную позицию и расположился на ней.
Когда победоносный Джахандар прибыл на поле брани, его разгневало шутовство обреченного врага, и лицо его загорелось от напитка доблести. По обычаю счастливцев с недремлющим сердцем он расположился в удобной для ведения боя местности, ночью же созвал своих победоносных и преданных военачальников и, как это принято у великих полководцев, стал побуждать их к ратным подвигам на страх врагу.
На другой день, когда царственный всадник-солнце село на серебристого коня утра и взмахнуло на небе позолоченным мечом, доблестный шах положился на свою звезду и, чтобы отвоевать доставшиеся в наследство владения и наказать примерно своего врага, вскочил на своего обгоняющего ветер коня.
Он поскакал по полю брани, словно лютый лев и ярый слон, сопутствуемый победой. По обычаю умелых полководцев он разделил на отряды свои победоносные полки, выстроил их рядами, так что яркости их поднятых знамен позавидовала бы сама весна. Сам он, словно гора, прочно врос в центр, и началось жаркое сражение.
На другой стороне Бахрам-хан выстроил свои войска по совету бывалых храбрецов и остановился на поле, где ищут славы и домогаются чести. С обеих сторон одновременно ударили в медные литавры, от грома которых трескались горы, так что сердца могучих воинов разрывались, рев боевых труб заставил заплясать под храбрыми мужами коней со стальными копытами. Кривые станы луков в руках метких лучников изогнулись, словно брови жестоких красавиц, стрелы, искавшие жизни людской, соскочили с тетивы и полетели бесстрашно в сердца храбрецов. Тяжелые палицы, раскаленные, словно полуденное солнце, обрушились на головы бойцов и выбили прочь мозги. Подобные молнии мечи легко, словно воду, пролили потоки крови, равные Джейхуну. В кромешной тьме наконечники копий сверкали, словно молния из-за туч. В самозабвении воины являли чудеса храбрости. Томимые жаждой смертельно острые кинжалы искали влаги в сердцах храбрецов и утоляли свою жажду кровью. Витязи с мощными выями показывали свою закалку, бились мощными десницами, плавали в море крови вместе с противниками. Сердца храбрецов были украшены колечками кольчуг, словно завитые локоны красавиц, души юношей от страха перед лязгом мечей птицами улетали из клеток и взмывали высоко в небо. Тяжелые булавы опускались на выи героев, ломая позвонки на мощных шеях, толстые арканы обвивали военачальников, словно удавы… Короче говоря, жизнь на том поле стала клониться к упадку. Светлые кони от бурлившей крови стали гнедыми, свист стрел от темной земли поднимался до синих небес. Под тяжестью и топотом разъяренных воинов Бык, на котором держится земля, склонился набок, от бранных кличей и шума ударов земля готова была лопнуть.
Джахандар в той битве, напоминавшей Судный день, спешил проявить доблесть. Он пустил вскачь быстроходного коня, врезался, словно голодный лев, в гущу врагов, напоминавших стадо овец, и обрушил на их головы разрубающий гранит меч, подобный кровожадному крокодилу. Его мощная десница так преуспела в ратном деле, что даже мечи лишились храбрости, тетива стала петь хвалу, а лук готов был склониться в земном поклоне.
Наконец, озаряющий мир меч солнца поднялся в зенит, так что от зноя мозг в головах мужей закипел. В этот момент победа выскочила из засады и поцеловала стремя падишаха, его знамена затрепетали на ветру, а Бахрам-хан вручил свою душу смерти и по повелению кинжала отправился в могилу, а его разбитое войско обратилось в бегство, оставив поле боя победителю.
Ведомый звездами, Джахандар сжег гумно жизни своего врага молниями мечей и отправил всех его воинов в могилу, захваченные трофеи роздал своим храбрым воинам и распростер сень милостей и благосклонности на свою страну, заботливо вникая в нужды подданных, а затем повернул коня к столице державы. Он въехал в столицу торжественно и с почетом, чтобы испить из рук кравчего счастья напиток успеха и благоденствия.
