требовало чрезмерных усилий и позволяло прислушиваться к разговору, который вели в отдалении Жигановский, Евграф Сиротин и Казюкевич.
– У меня карман не бездонный, Венедикт! – шипел возмущенный Сиротин.– А ты сам велел, чтобы закуска была из лучших ресторанов города.
– Это когда же я такое говорил? – удивился Жигановский.
– Да сегодня утром! Вот Костя не даст соврать. Тут питья и жратвы... на миллион долларов!
– Ой, ты меня не серди, Евграф! – завибрировал от возмущения Венедикт Владимирович.– Я ведь знаю, что ты аферист, и смотрю на это сквозь пальцы, но и моему терпению есть предел. Тут и на сто тысяч жратвы нет.
– Вы на него посмотрите! – взвился Сиротин.– Он хочет тремя хлебами сотню рыл накормить. Эти проглоты корочкой хлеба не удовлетворятся, Веня, и ты это знаешь не хуже меня.
Политбойцы вовсю работали челюстями, я тоже от них не отставал, а трое вождей продолжали очень интересовавший меня разговор. Я насторожился, когда молчавший до тех пор Казюкевич вдруг вмешался в горячий спор Жигановского и Сиротина:
– Да хватит вам. Не о том спор ведете. Мне мальчишка не нравится, Венедикт. Нутром чую, что здесь какой-то подвох.
– А чей подвох-то? – ласково спросил подозрительного олигарха Жигановский.– Кремлевцы его к нам подослали, что ли, с миллиардами долларов? Вот вам, дескать, с барского плеча!.. Мои юристы уже двое суток вокруг покойного Мышкина роют. И ничего. Все чисто.
– Это и подозрительно,– вздохнул Казюкевич.– Ну не бывает так, чтобы деньги сами в руки шли. Да еще какие деньги – миллиарды!
– И кто говорит?! – всплеснул руками Жигановский.– Наследник Ротшильда говорит? Нет, это Костя Казюкевич, который еще вчера на барахолке потертыми американскими джинсами торговал. Ты что, свой миллиард в поте лица наживал? Ты кому тут сказки рассказываешь?! Почему Казюкевич мог нажить миллиард, а Мышкин нет?
– Логично,– поддержал Венедикта Владимировича Сиротин.– Тем более что семьдесят пять миллионов мы получили от щенка без помех.
– Это наживка! – мрачно сказал Казюкевич.– Не знаю чья, но наживка. Не верю я в чудеса, Венедикт.
– Какие чудеса? – взорвался Жигановский.– Я чудеса вот этими руками творю. Ты думаешь, мне легко было воссоздать посреди нынешней Москвы колорит пушкинской эпохи? Но воссоздал ведь. Не Пушкин был, а пальчики оближешь!
– Ну ты хватил, положим,– прокашлялся Сиротин.– Были существенные накладочки.
– А где их не бывает? – самокритично согласился Жигановский.– Но теперь задача усложнилась. Идиот не даст нам миллиард, пока мы не предоставим ему черного мага на блюдечке!
– Ну и запросы, мама дорогая! – всхрапнул Сиротин.– Пушкин – еще куда ни шло. Хотя... Если будет полтора миллиарда, мы ему этих магов нагоним целое стадо! Среди них такие фокусники попадаются – я тебя умоляю! Взять того же Степаныча...
– Степаныч колдун, а не фокусник! – возразил Казюкевич.– Это я вам точно говорю!
– Так...– протянул Жигановский.– Еще один белены объелся. Ну ладно Василий – малограмотный шофер, запавший на волоокую секретаршу Дуняшу. Но ты, Казюкевич, элита как-никак. И вдруг – нате вам.
– Васька твой прав! – буркнул Казюкевич.– Дунька действительно ведьма. Ее давно следовало бы сжечь на костре. Это ты мне ее подсунул, Сиротин!
– Я тебя умоляю, Костя! – запротестовал Евграф.– Ты же сам в нее вцепился при первой встрече. А жечь ее или мочить – уже сам решай. Я теперь переквалифицируюсь на магов. Сколько тебе их нужно, Венедикт?
– Идиоту нужен только один маг, зато черный. К сожалению, он знает его и в лицо и по фамилии. Сенька мне сказал, что ты, Костя, знаком с этим Каронгом?
– Так ему нужен Каронг? – дуэтом воскликнули Казюкевич и Сиротин. При этом первый покраснел, а второй побледнел. Мне их реакция показалась подозрительной. Похоже, и Венедикт Владимирович посчитал ее странной. Во всяком случае, он довольно долго всматривался в лица соратников, словно пытался узнать их тайные мысли.
– Каронг – мой компаньон в одном деле,– нехотя признался Казюкевич.– Денег у него, как и у твоего идиота, куры не клюют. А мне позарез потребовалась очень большая сумма. Вот мы и заключили договор.
– А что ты, Костя, так вздыхаешь, словно продал душу дьяволу? – криво усмехнулся Жигановский и перевел острые глаза на Сиротина.– Кто он такой, этот Каронг, а, Евграф?
– Ну что ты смотришь на меня, как на врага народа? – задергался Сиротин.– Откуда мне знать, кто он такой! Кажется, турок.
– А может, араб? А может, он на Бен Ладена работает?
– Я тебя умоляю, Веня, какой может быть Бен Ладен? Абсолютно приличный человек! Прекрасно говорит по-русски. Не исключаю, что он экстрасенс, но уж точно не террорист. Как ты мог подумать? Ты же меня сто лет знаешь!
– Потому и подумал, что знаю сто лет. Это ты Каронга с Костей познакомил?
– А что мы здесь стоим? – заюлил Евграф.– Давайте присядем к столу, выпьем водочки, все спокойненько обсудим.
– Мы обсудим...– зловеще пообещал Казюкевич.– Мы так сейчас обсудим, что тебе, Сиротин, мало не покажется.
– Брэк! – скомандовал Жигановский.– А сейчас широко улыбнемся сторонникам, поприветствуем дорогого гостя, пожелаем всем приятного аппетита и торжественно удалимся в мой кабинет на срочное совещание!
Где находится кабинет Венедикта Владимировича, я не знал, а дослушать их разговор мне нужно было во что бы то ни стало. Поэтому, проводив троицу глазами, я тут же обратился к изрядно захмелевшему Бенкендорфу с невинным и весьма обычным для много пившего и кушавшего человека вопросом.
– Прямо по коридору и направо,– отозвался разжалованный шеф жандармов.– Может, мне тебя проводить?
Я отказался от любезно предложенной услуги. Свидетели мне ни к чему. Выскользнул из-за стола и бросился на поиски кабинета Жигановского, где Венедикт Владимирович и Казюкевич собирались пытать прошрафившегося Сиротина.
А то, что Сиротин проштрафился, было видно по его побледневшему и разом взмокшему при одном только упоминании имени черного мага лицу.
Несколько раз я попадал не туда, пару раз пришлось уйти в параллельный мир, чтобы обойти выросшие на пути стены, но в конце концов вышел куда нужно. В той комнате никого не было, зато за стеной бубнили знакомые мне голоса.
– Но я же не знал! – захлебывался Сиротин.– Клянусь. Он мне сказал, что хочет познакомиться с влиятельными людьми. А Казюкевич был тогда вхож!
– Мне он то же самое говорил...– подтвердил магнат.– И в голову ничего худого не приходило. Он даже списочек людей составил, с которыми ему хотелось бы познакомиться.
– И кто в том списочке?
– Как обычно: министры, руководители фракций, работники президентской администрации, олигархи, банкиры – словом, влиятельные люди. Месяц назад он этот список обновил и предложил провести симпозиум по градостроительству.
– И ты ничего не заподозрил?
– Поначалу нет. Многие так начинают бизнес в России. А мне очень нужны были тогда деньги. Выгоднейшая сделка срывалась.
– Подожди, это какой симпозиум? Это тот, что завтра в твоем офисе состоится? – спросил хриплым голосом Жигановский.
– Он самый,– подтвердил Казюкевич.– А что ты так вскинулся, Веня?
– Ну ты, Костя, гад. Ты же и меня на симпозиум пригласил. Ты всех нас решил на тот свет отправить. Да я тебя собственными руками...
Далее последовал вскрик Сиротина, шум и хрипы «с ума сошел» и «задушишь». Судя по всему, там шла нешуточная борьба, возможно, даже драка. Я уже хотел вмешаться, но тут шум за стеной стих и послышался почти спокойный голос Венедикта Владимировича:
– Извини, Костя, погорячился.
– Ну и идиот же ты, Веня. Я ведь сам собирался на симпозиуме доклад делать.
– Вот и взлетели бы всем собранием в небеса обетованные! – нервно хихикнул Жигановский.– Шутка сказать – вся российская элита.
– Да быть того не может,– прошелестел заплетающимся языком Сиротин.– Приличный же человек...
– Это не князь Мышкин у нас псих, это ты, Евграф, у нас дебил,– констатировал со вздохом Жигановский.– Так что будем делать, соратники по политической борьбе, в ФСБ сообщать?
– С ума сошел! – зашипел Сиротин.– Это будет грандиозный скандал. Партия солидарного прогресса – и вдруг связь с террористами. Каронг нас так измажет, что потом не отмоемся. Объявит своими сторонниками, а там – пойди докажи. Это же верный международный трибунал!
– Евграф прав,– поддержал Сиротина Казюкевич.– Мы не можем допустить огласки. Каронга нужно убрать, чтобы комар носу не подточил. И мальчишку тоже.
– Ты считаешь, что он связан с Каронгом?
– Может, и не связан, но он его ищет. И ищет, заметь, с нашей помощью. Если он связан со спецслужбами – причем необязательно с нашими,– то нас с вами ждут большие неприятности.
– Но ведь полтора миллиарда, Костя,– ты можешь это понять? – почти простонал Жигановский.
– Или пожизненное заключение, если Каронг действительно связан с террористами и готовит взрыв в столице.
Молчание за стеной затянулось. Похоже, там мучительно размышляли над возникшей проблемой.
– Я все-таки организовал бы идиоту встречу с Каронгом,– сказал наконец Жигановский.– Но под нашим контролем. Юнец действительно может оказаться шизиком, а Каронг – самым обычным бизнесменом. Хороши мы будем, потеряв кучу денег из-за одних только подозрений.
– Риск...– вздохнул Казюкевич.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское! – отрезал Жигановский.– В случае крайней нужды ликвидируем и Каронга и идиота во время встречи. У тебя есть на примете решительные люди, Костя?
– Эти решительные люди нас потом всю оставшуюся жизнь будут сосать.
– А вот это уже твои проблемы, Казюкевич. Не я брал в долг у Каронга и не я давал ему невыполнимые обещания. Не хочешь сотрудничать со мной, выпутывайся самостоятельно. Когда вы ждете Каронга?
– Он должен приехать сегодня вечером,– отозвался Сиротин.
– Прекрасно. На кого у нас записан дворец Пушкина?
– Так на Александра Сергеевича Пушкина и оформлен. Есть в Москве один старичок – божий одуванчик: великому поэту он не родня, но имя-отчество совпадает. Я ему заплатил за паспорт три тысячи рублей.
