Я задумалась, кем она может быть, и мое естественное любопытство, столь осуждаемое миссис Пенлок, разгорелось. Девушка была не из местных, а чужаки здесь появлялись крайне редко. Люди, приезжавшие сюда, обычно посещали родственников, и их появление всегда вызывало множество слухов. Об этой женщине я ничего не слышала.
— Хороший сегодня денек выдался! А вы здесь гостите? — спросила я.
— Я остановилась на несколько дней в «Приюте рыбака», — ответила она.
Я знала, что Пеннилег немногое может предложить своим нечастым гостям. По-моему, у него были всего две комнаты для постояльцев, да и те маленькие и неудобные. Свои доходы он в основном получал от ежедневных посетителей — шахтеров и рыбаков.
— А вы здесь надолго?
— Я еще не знаю…
Девушка была не слишком разговорчива. Вдруг она спросила:
— А вы живете здесь?
Я кивнула и указала на вершину утеса, где стоял Кадор.
— Дом просто великолепен, — похвалила она.
Я тут же прониклась к ней теплыми чувствами, как ко всякому, кто хвалил наш Кадор.
— А это ваш лодочный сарай? — спросила она.
— Думаю, что наш, но им никогда не пользуются. Девушка заинтересовала меня. Мне показалось, что я заметила в ней некоторое напряжение, но потом решила, что это мое воображение.
Я попрощалась и поехала вверх по склону, через заросли, к Кадору.
Я забыла о ней до следующего дня, когда мы вновь встретились. Мы были в саду вместе с матерью. Девушка прошла через внутренний двор и остановилась, глядя на нас. Она казалась очень печальной и трогательной.
— Добрый день! — сказала мать. — Вы хотите кого то повидать?
— Вы — хозяйка этого дома? — спросила девушка. — Я встречалась с вашей дочерью.
— Это верно, — подтвердила я. — На берегу моря, возле старого лодочного сарая. А вы все еще живете в «Приюте рыбака»?
Она кивнула.
— Нет ли где-нибудь для меня работы?..
— Работы?! — удивилась мать.
— Я могу делать все, что угодно, — сказала она, и в ее голосе прозвучали нотки отчаяния, которые, как я заметила, тронули мою мать не меньше, чем меня.
— Наймом работников занимается Уотсон, наш дворецкий, — сказала мать. — Вы можете поговорить с ним.
Я представила себе Уотсона. Не знаю, что бы придумал Уотсон, какую работу он мог предложить ей? Насколько мне известно, в слугах мы не нуждались, да она и не была похожа на горничную, камеристку или еще кого-нибудь в таком же роде. Держалась она с достоинством и, пожалуй, даже сурово. Вряд ли это могло привлечь Уотсона.
— Я… я умею шить, — вдруг сказала она.
Мать взглянула на меня. Я поняла, что девушка вызвала в ней симпатию и что мы обе хотели бы ей помочь.
Я прямо-таки читала мысли матери. Возможно, это удачный случай. Одежду мы покупали во время поездок в Лондон или даже в Плимут, но мать часто говорила: «Как бы мне хотелось, чтобы здесь жила старая добрая мисс Семпл». Мисс Семпл жила в комнатке наверху, в ее распоряжении была большая и светлая комната, использовавшаяся в качестве швейной мастерской. Мисс Семпл работала там до самой смерти, а умерла она три года назад.
В этот момент девушка слегка покачнулась. Она непременно упала бы, если бы ее не подхватила мать.
— Ах, бедняжка, ей стало дурно! — вскрикнула мать. — Помоги мне, Анжела, опусти ей голову вниз, так она придет в себя!
Через несколько секунд девушка открыла глаза:
— Ах, простите меня!
— Дорогое мое дитя, — сказала мать, — мы отведем тебя в дом.
Мы провели ее в комнату рядом с холлом, где люди, желавшие встретиться с родителями, обычно ожидали их.
— Позвони, и пусть кто-нибудь принесет бренди, — попросила мать.
Я выполнила поручение. Девушка сидела в кресле.
— Со мной уже все в порядке, извините меня! Это было глупо с моей стороны.
— С вами не все в порядке! — твердо возразила мать. — Вам необходимо отдохнуть.
Служанка принесла бренди, и девушка, слегка поколебавшись, отхлебнула глоток. Похоже, она немного пришла в себя и попыталась встать, но мать мягко усадила ее в кресло.
— Скажите мне, откуда вы здесь появились? И почему такая девушка, как вы, ищет работу?
Та слабо улыбнулась:
— Притворяться без толку, правда? Я должна найти работу… и быстро.
Я в отчаянном положении, мне некуда податься!
— Вы сказали, что остановились в «Приюте рыбака»?.. — сказала я.
— Завтра мне нужно выезжать оттуда, у меня больше нет денег…
— Но откуда вы приехали? — спросила мать.
— Я знала, что в этих местах есть богатые поместья. Вот я и решила, что мне удастся найти здесь работу. Так что…
— Я понимаю, — повторила мать, — но все-таки, откуда вы здесь появились?
— Мой дом в Баритоне… в Девоне. Мой отец был приходским священником. Он гораздо старше моей матери, да и вообще мои родители были немолоды, когда поженились. Я была у них единственным ребенком, а когда мать умерла, дела пошли совсем плохо. Отец долго болел, и ему пришлось распрощаться с земной жизнью… Все наши сбережения были потрачены, и после того, как все было распродано и выплачены долги, у меня ничего не осталось. Мне нужно было найти какую-нибудь работу. Видите ли, я ничему специально не училась, но много шила для соседей и знакомых. Я действительно хорошо шью… — закончила она свой монолог умоляющим голосом.
Мать приняла решение.
— Посмотрим, как вам здесь понравится! Многие годы у нас шила мисс Семпл, но она умерла три года назад. Мы все очень любили ее и не нашли замены. Ее комната до сих пор свободна, а к ней примыкает швейная мастерская.
Лицо девушки засветилось радостью:
— Неужели вы серьезно?..
— Конечно! — ответила мать. — Давайте поднимемся наверх и осмотрим помещение.
Девушка взяла мать за руку. Я боялась, что сейчас она разрыдается, но она сдержалась. Мать была явно тронута этим выражением благодарности и сказала:
— Полагаю, у вас есть вещи, которые нужно перенести сюда?
Есть немного в «Приюте рыбака», и это все…
— Я покажу вашу комнату, а потом можете отправиться и забрать свои вещи.
— Вы так добры… Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой!
Мы провели ее наверх и показали комнаты. В швейной мастерской стоял большой стол, за которым когда-то работала мисс Семпл. И манекены, которыми она пользовалась, и нитки в ящиках стола, и ленты для снятия мерок — все было так, как она оставила.
Девушка сообщила нам, что ее зовут Грейс Гилмор и что она надеется когда-нибудь расплатиться с нами за доброту, которую мы проявили к ней.
Вот так Грейс Гилмор попала в Кадор.
Среди слуг это вызвало некоторое недовольство, поскольку там не одобряли, как говорится, «вмешательство сверху», но мать пояснила им, что мисс Гилмор — юная леди из приличной семьи,
