пяти лет, и, хотя теперь я уже догнала его, в свое время он наверняка считал меня ребенком, но, тем не менее, всегда был ко мне очень внимателен.
У него были все те качества, которые мне нравились в мужчинах. Нельзя было назвать его красавцем — слишком не правильны были черты его лица, но у него были необыкновенно очаровательная улыбка, мелодичный голос, который я так любила слушать, он был высок, а выглядел даже выше своего роста, потому что обладал стройной фигурой. Он был членом парламента — насколько я знала, одним из самых молодых, и, по слухам, в палате общин он выступал убедительно и напористо; и, тем не менее, в нем была какая-то мягкость, редко встречающаяся в мужчинах, а это особенно сильно привлекало меня. Он всегда относился ко мне уважительно, как к человеку, равному ему по интеллекту. Мой отец тоже интересовался Джоэлем и часто утверждал, что из этого парня получится хороший политик. Джоэль был очень популярен в своем избирательном округе, где выиграл выборы с подавляющим преимуществом.
В свою очередь, он был большим почитателем моего отца. Может быть, именно потому мой отец и любил его. Нужно быть очень самокритичным человеком, чтобы не любить людей, которые восхищаются тобой, и отец не относился к этому узкому кругу лиц. Джоэль всегда проявлял ко мне интерес, ему нравилось, когда я активно участвовала в разговоре, и он совершенно всерьез воспринимал все мои реплики.
Я любила слушать их за обеденным столом — моего отца, сэра Джона и Джоэля. Леди Гринхэм обычно пыталась втянуть меня с Селестой в свой разговор, а я уклонялась от этого, чтобы иметь возможность внимательно слушать, о чем говорят мужчины. Роль лидера всегда брал на себя мой отец, и сэр Джон со снисходительной улыбкой подчинялся этому. Джоэль подхватывал темы, которые затрагивал мой отец, а когда был не согласен с ним, прямо излагал свои возражения делая это, как мне казалось, убедительно и разумно По-моему, отец тоже так считал. Мне доставляло удовольствие слушать их, и я нежно любила обоих этих мужчин.
В семействе Гринхэмов существовала давняя традиция: один из ее членов обязательно должен был заниматься политикой. Сэр Джон являлся депутатом от Марчлендза в течение многих лет и оставил занятия политикой лишь тогда, когда Джоэль смог заменить его. Взявшись за дело, Джоэль еще больше укрепил позиции их партии в округе.
У Гринхэмов был старинный дом в Марчлендзе, в графстве Эссекс, поблизости от Эппинг-Фореста и не слишком далеко от Лондона, что было очень удобно; но у них был еще и городской дом в Вестминстере.
Хотя сэр Джон более не принимал активного участия в работе палаты общин, однако он продолжал интересоваться политикой и проводил в Лондоне много времени. Он говорил, что ему нравится находиться в тени Биг-Бена.
В семье был второй сын — Джеральд, служивший в армии. Время от времени я встречалась с ним; это был веселый привлекательный мужчина, но он не шел ни в какое сравнение с Джоэлем.
Леди Гринхэм была одной из тех женщин, которые умело управляют всеми делами семьи и склонны считать неважным все, что непосредственно не относится к семейным делам. Я предполагала, что она считает мужские занятия, вызывавшие такой горячий интерес у членов ее семьи, просто игрой, вроде тех, какими они увлекались в детстве. Она наблюдала за ними с легкой понимающей и всепрощающей улыбкой, как бы давая понять: она согласна с тем, что время от времени мужчинам нужно играть, но при этом они должны помнить, что законы, по которым живет семья, устанавливает именно она.
Я с удовольствием предвкушала разговор с Джоэлем. Селеста всегда сажала меня за столом рядом с ним, и мой отец явно одобрял это.
В общем-то, мне казалось, что он и Селеста — а возможно, и сэр Джон с леди Гринхэм — полагают, что будет очень неплохо, если в свое время мы с Джоэлем поженимся и таким образом наши семьи объединятся.
Как дочь Бенедикта Лэнсдона я была бы вполне достойной невесткой для семьи Гринхэмов, а Джоэль — достойным зятем для моей семьи. Это были всего лишь мои предположения, а пока я просто получала удовольствие от дружбы с Джоэлем.
По-моему, обе семьи были бы не прочь породниться. Селеста чувствовала себя очень уютно в компании леди Гринхэм Они обсуждали вопросы, в которых Селеста хорошо разбиралась, и, находя одобрение у леди Гринхэм, обретала в себе уверенность.
Джоэль сообщил о возможности провести недельку-другую в Марчлендзе во время парламентских каникул Мне эта идея понравилась. Гринхэмы иногда останавливались у нас в Мэйнорли, так что мы часто виделись друг с другом и в Лондоне, и в провинции.
Мой отец заговорил о каком-то африканском проекте, и даже леди Гринхэм смолкла, прислушиваясь к его словам.
— Готовятся переговоры, — сказал мой отец. — Кажется, собираются послать нескольких членов парламента Они будут тщательно отобраны от обеих партий. Правительство желает получить непредвзятый взгляд на этот вопрос По правде говоря, это не совсем относится к вопросам партийной политики.
— О какой части Африки идет речь? — спросил сэр Джон — О Буганде. С тех пор как к власти пришел Мванга, начались кое-какие затруднения. При Мутесе дела шли более или менее гладко. С Мвангой — совсем другое дело. Вспомните, ведь уже были жертвы.
И теперь, разумеется, мы стараемся расширить сферу своего влияния.
— Участвовали ли в этом немцы? — спросил сэр Джон.
— Конечно, существовало англо-германское соглашение, но оно недавно утратило силу, и район, включающий в себя Буганду, находится под нашим влиянием. Отсюда интерес к этому вопросу.
— Значит, туда собираются послать членов парламента? — спросила я.
— Это обычная процедура. Они осматривают страну, оценивают, как их там принимают… какое у них складывается впечатление обо всем этом. Это богатая страна. Мы хотим быть уверенными в том, что найдем наилучший выход.
— А что это за жертвы в Буганде? — поинтересовалась я.
— Африканские католики, — объяснил Джоэль. — Всего их было двадцать три человека. Это случилось несколько лет назад… впрочем, кое-что происходило и до этого. Мутеса принял первую миссию. Неприятности начались, когда к власти пришел Мванга. Он организовал резню миссионеров. Английский епископ Джеймс Ханнингтон вместе со своими миссионерами был убит. Поэтому, как вы понимаете, мы должны вмешаться, ибо, по-видимому, Буганда вскоре станет британским протекторатом.
— И когда же начнется эта увеселительная поездка? — спросил сэр Джон.
— Полагаю, довольно скоро, — ответил отец. — Очень важно, чтобы в ней участвовали подходящие люди.
В данной ситуации нужно будет соблюдать особую тактичность. — Он взглянул на Джоэля. — Я думаю, такая поездка очень подняла бы репутацию любого члена парламента.
— Ты собираешься ехать? — спросила я.
Он покачал головой.
— Нет, совершенно точно, нет. Эта работа для людей помоложе. У меня и здесь целая куча дел да и у других тоже. Для этого нужен крепкий, здоровый молодой человек. Тамошний климат требует недюжинного здоровья. Кроме того, нужен человек, который уже имеет некоторый престиж, но желает показать своей партии и своим избирателям, что он способен на активные действия.
— Мне показалось, что вы посматриваете на меня, — сказал Джоэль.
— Что ж, это неплохая идея.
— По-моему, это захватывающая идея, — сказала я.
— Да, — задумчиво проговорил Джоэль.
— В общем, кто знает? — продолжал мой отец. — Пока еще никого не избрали, но я бы сказал, что у тебя, Джоэль, очень хорошие шансы… если действовать в нужном направлении.
— Я получу массу впечатлений.
— В том случае, если тебя не съедят каннибалы, — вставила леди Гринхэм. — Кажется, в этих местах их очень много. А помимо того, там еще лихорадка и множество ужасных зверей.
Все рассмеялись.
— Но это же правда, — обиделась леди Гринхэм. — И кроме того, я думаю, пусть эти туземцы
