удостовериться, что у нас все в порядке. Я подумала, что необычайно мило с ее стороны проявлять о нас такую заботу.
— Мы и в самом деле замечательно провели время.
Мы видели Неаполь, — сообщила я.
— По-моему, говорят: «Увидеть Неаполь — и умереть»?
— Это значит, что он прекраснее всего на свете и каждый должен увидеть его, прежде чем умрет.
— Несколько странный способ выражения мысли, не правда ли, Люси? «Увидеть Неаполь — и умереть».
Она рассмеялась, словно это было очень смешно.
Роланд довольно резко сказал:
— Все было чудесно. Мы потрясающе провели время.
— Ну что ж, вот вы и вернулись, и я рада видеть вас. Я положила вам в постель грелку.
— В этом есть необходимость? — удивилась я. — — Мне кажется, там сыровато. Кроме того, я велела протопить камин. Вечерами становится прохладно.
— А у тебя-то как дела? — спросила я.
— Превосходно. Мне нравится этот прекрасный старинный дом.
Мы вошли в нашу комнату. Здесь было уютно и красиво. Я подавила искушение подойти к окну, так как Роланд сразу понял бы, зачем я это делаю.
Роланд оставил меня одну разбирать чемоданы, и, пока я занималась этим, в дверь постучала миссис Эмери.
— Надеюсь, все хорошо, мисс Люси. Ох, я и забыла, что теперь вас нельзя так называть. Теперь вы миссис Фицджеральд.
— Миссис Эмери, вы можете называть меня так, как вам нравится. Думаю, понадобится время, чтобы привыкнуть к «миссис Фицджеральд». Все прекрасно.
— Ага, — кивнула она.
Но я чувствовала по ее поджатым губам и по наклону головы, что далеко не все прекрасно. Я уже собиралась спросить, в чем дело, но решила повременить с вопросом, поскольку до обеда оставалось всего полчаса.
— Давайте поболтаем завтра, миссис Эмери, — сказала я.
— Да, — ответила она. — Спасибо, мисс Люси. Я бы не прочь.
— Хорошо оказаться дома.
— Надеюсь, медовый месяц был счастливым?
— Все было удивительно.
— Эмери будет рад слышать это… как и я.
— Значит, завтра мы с вами и поговорим, миссис Эмери.
Она на время успокоилась, зато я слегка встревожилась. В чем тут дело? Впрочем, я не стала придавать этому инциденту особого значения, так как знала, что хорошая экономка, вроде миссис Эмери, легко обижается и готова воспринять любую мелочь как покушение на ее авторитет.
За обедом Филлида говорила, почти не умолкая.
— Мой язык обгоняет мысль, — сказала она. — Чувствую, Роланд сейчас скажет: «Это так характерно для тебя». Но я действительно очень рада вашему возвращению. Я постоянно думала о том, что бы сделать для вас. О, я не хочу сказать, что этот дом недостаточно удобен, и прислуга здесь просто замечательная, но, знаете ли, мне хотелось внести свою лепту. Я поставила цветы в вашу комнату. Надеюсь, они понравились тебе, Люси?
Я подтвердила это и поблагодарила ее. Действительно, я заметила цветы, но была так занята распаковыванием вещей, а потом появлением миссис Эмери со своей проблемой, что совсем забыла про них.
— Мне казалось, что они станут дополнительным приветом.
— Так и получилось. Очень мило с твоей стороны.
— Я хотела быть чем-то полезной. Понимаешь, Люси, ведь это твой дом…
Она и Роланд выжидательно посмотрели на меня.
— Но он очень удобен, правда? — спросила я, — Мы с Роландом уже обсудили вопрос, где будем жить, и этот дом кажется нам идеальным. Здесь множество комнат. А когда Роланд поедет в Лондон по делам, он сможет остановиться в вашем домике. Отсюда до Лондона легко добраться.
— Мы решили, что пока поживем так и посмотрим, как все получится, — вставил Роланд.
— И вы не будете возражать, если я останусь здесь?
— Моя милая Филлида, конечно, я хочу, чтобы ты жила здесь. А как же иначе? Пойми же это.
— Да, я так и думала. Мне просто хотелось услышать подтверждение.
— Кстати, я вспомнил, что завтра с утра мне нужно съездить в Лондон на денек, просто посмотреть, как идут дела, — сказал Роланд.
— Я кое-что должна сказать тебе, — несколько смущенно объявила Филлида. — Я привезла сюда Китти.
— Ах, вот как! — сказал Роланд.
— Кто такая Китти? — спросила я.
— Это женщина, которая работает у нас в Лондоне.
В полуподвальном этаже постоянно живут миссис и мистер Гордон, а Китти — приходящая служанка. Она была у меня кем-то вроде горничной, и мне очень не хватало ее, поэтому я привезла ее сюда.
— А чем она занимается?
— В общем-то, обслуживает меня. Следит за моей одеждой, немножко шьет и так далее. У нее хорошие руки. Мне не хватало ее, и к тому же, когда я жила здесь, а Роланд был в свадебном путешествии, в Лондоне было нечего делать. Она забеспокоилась, и я привезла ее сюда. Надеюсь, ты не будешь возражать?
— Конечно, нет, — сказала я, — Что она за человек?
— Средних лет и, как я уже сказала, хорошая рукодельница. В общем, настоящее сокровище. Я уверена, что она сможет сделать что-нибудь нужное и для тебя.
— Ну, сейчас я ничего не могу придумать, — сказала я.
Филлида вновь заговорила:
— Все эти перемены, конечно, беспокоили ее.
Я знаю, что она живет на жалованье. Я не могла просто избавиться от нее, а поскольку большую часть времени мы будем проводить здесь…
— Конечно, я все понимаю.
Филлида сразу оживилась:
— Я очень боялась, что ты подумаешь, будто я вмешиваюсь в домашние дела и веду себя как хозяйка.
— Мне бы это и в голову не пришло!
— Боюсь, Филлида всегда действует под влиянием настроения, — сказал Роланд. — Возможно, все- таки было бы лучше подождать возвращения Люси и спросить ее разрешения.
— Да, я поняла это… уже после того, как сделала.
Но бедняжка Китти так волновалась. Я считала себя обязанной успокоить ее. Ты прощаешь меня, Люси?
— Разумеется, все в порядке. Встречалась ли ты с кем-нибудь здесь, в деревне, например, пока мы были в отъезде?
— Нет. Я была слишком занята, прежде всего изучением дома. Правда, это захватывающее занятие?
Меня это волнует, тем более, что я буду здесь жить — по крайней мере, до тех пор, пока наши планы не изменятся.
В этот вечер мы рано ушли спать.
