Я поднялась в свою спальню. К счастью, по пути мне никто не встретился. Я могла только повторять себе. Джоэль вернулся домой. Он жив.
Мгновенно ожили все воспоминания, связанные с ним. Ведь я так долго любила его… Кажется, всю жизнь. Известие о его смерти, пришедшее вскоре после смерти моего отца, совершенно ошеломило меня.
Я чувствовала себя одинокой и потерянной.
Невозможно было поверить в это: Джоэль жив и возвращается на родину! Чем это обернется для меня теперь, когда я замужем? Я ощутила ужасную боль, как будто на меня свалилось тяжкое бремя печали и отчаяния.
Джоэль возвращался домой, а я была замужем за Роландом Фицджеральдом!
Я повторяла себе, что люблю Роланда, что Роланд — хороший муж. Кто мог быть добрее и внимательнее ко мне?
Но… Джоэль возвращался домой. Мы пообещали друг Другу вечную любовь. А я вышла замуж за Роланда.
Я как будто оцепенела от этого удара. Роланд и Филлида заметили мое состояние. С некоторым сожалением я подумала, что они замечают все. Они считали, что явление, названное ими галлюцинацией, потрясло меня больше, чем сначала думали. В добавок к напитку, подаваемому на ночь, Филлида начала готовить еще какие-то настои. Она заявила:
— Когда мы в следующий раз окажемся в Лондоне, я сама сведу тебя в эту лавку. У них есть практически все, чтобы обеспечить хорошее здоровье.
Они довольно подробно обсуждали то, какой дом предстоит купить Роланду в Йоркшире. Филлида в точности знала, сколько комнат нам понадобится. Она постоянно болтала об этом. Я не останавливала ее.
Мне не хотелось, чтобы она обратила внимание на мое безразличие к этому вопросу.
Меня интересовало, где сейчас находится Джоэль.
На пути домой — так было написано. В лондонских газетах, вероятно, сообщается больше подробностей.
Мне захотелось уехать в Лондон.
О чем сейчас думает Джоэль? Наверное, вспоминает меня, верит, что я жду его, ведь именно это мы обещали друг другу. Казалось, что это происходило давным-давно, столь многое случилось с тех пор.
В разговорах Роланда и Филлиды главной темой было путешествие в Йоркшир. Я слушала их вполуха.
Роланд говорил:
— Я подумал, что мы можем снять дом на месяц-другой, чтобы дать тебе возможность осмотреться. Не следует принимать окончательного решения, пока не уверишься в его правильности.
— Превосходная идея! — воскликнула Филлида.
— А что скажешь ты, Люси?
— Ах, да, да… думаю, что это хорошая идея.
— Ты действительно так думаешь? — настаивал Роланд.
— Ну конечно, — ответила за меня Филлида.
— Скорее всего, мы выедем на следующей неделе.
Мне давно пора быть там, так что воспользуемся этим случаем.
— Я с нетерпением жду этого, — добавила Филлида. — Подбирать себе дом довольно забавно, правда, Люси?
— О да.
— Вересковые пустоши отличаются своей красотой, — сказала Филлида. — Я думаю, мы устроимся где-нибудь в таком местечке. Но, разумеется, не совсем в глуши. Там есть чудесные старинные монастыри Фонтен и Риво. Развалины, конечно. По-моему, их разрушил Генрих VIII. Какой ужас! Но руины необыкновенно живописны. Значит, Роланд, на следующей неделе? Я не могу дождаться.
Мне хотелось закричать им: «Перестаньте говорить о домах в Йоркшире!» Мне хотелось признаться им «Джоэль возвращается домой, и ни о чем другом я не могу думать».
На следующий день пришло письмо от Белинды.
«Дорогая Люси!
Бобби и я приезжаем в Лондон и очень хотим видеть тебя. Все складывается хорошо. Как ты мне посоветовала, я все ему рассказала. Бобби такой милый, он все понимает. Он говорит, что ты. — просто чудо. Мы оба очень хотим видеть тебя. Мы остановимся у Селесты. Она, кажется, не вполне здорова. Я думаю, ей сейчас одиноко.
Так что приезжай и проведи с нами несколько дней.
Приезжай обязательно. Селеста будет очень рада тебе.
Любящая тебя
Белинда.»
Но на следующей неделе я должна осматривать дома… дома, которые не интересуют меня совершенно, потому что Джоэль приезжает. Я начала задумываться, что же я сделала со своей жизнью.
С тех пор как мне попалось на глаза сообщение о возвращении Джоэля, я даже стала забывать смотреть в окно на «заколдованную» скамью в поисках привидения. Мысли о Джоэле вытеснили из моего сознания все остальное.
Идея пришла ко мне неожиданно, ночью. Я не поеду с ними в Йоркшир. Меня не интересуют никакие дома. Я отправлюсь в Лондон и узнаю, что происходит с Джоэлем. Слишком ужасно жить без новостей.
Я решила немножко схитрить:
— Я получила письмо от Белинды. Она в Лондоне, и ей кажется, что Селеста плохо чувствует себя.
— Ах, бедняжка! — озабоченно сказал Роланд: он всегда беспокоился за других.
— Белинда считает, что мне надо поехать в Лондон и навестить Селесту.
— Ты могла бы съездить после того, как мы вернемся из Йоркшира, — предложил Роланд.
— Не думаю, что смогу развлекаться, зная, что Селеста больна, а меня нет рядом с ней.
— Что с ней произошло?
— Я не знаю, но чувствую, что мне следует поехать в Лондон и все выяснить.
— Когда? — спросила Филлида.
— Прямо сейчас. Я не собираюсь ждать до тех пор, пока она всерьез заболеет.
— Дела так плохи?
— Белинда лишь намекнула…
Я остановилась и подумала про себя: почему я обязана давать какие-то объяснения, скармливать им полуправду, и все только потому, что я не желаю ехать с ними и хочу выяснить все, связанное с Джоэлем?
Я твердо продолжила:
— По-моему, вы можете съездить в Йоркшир вдвоем. В конце концов, это ваша родина. Вы там прекрасно ориентируетесь, а я там никогда не была.
— Но ведь ты очень хотела поискать дом, — заметил Роланд, — Это все равно не удастся сделать за день или два. Почему бы вам не поехать вдвоем? Если вы найдете что-нибудь подходящее, то я приеду и посмотрю сама.
Поиски займут не одну неделю, и все это время я буду беспокоиться за Селесту.
— Это все испортит, — сказала Филлида с недовольной гримасой.
Роланд мягко заметил:
— Я понимаю чувства Люси. Ее будут угнетать мысли о Селесте.
— Именно это я и имела в виду, — благодарно ответила я.
— Тогда, дорогая Люси, поступай так, как считаешь нужным. Мы с Филлидой отправимся в Йоркшир, осмотримся там, а если подвернется что-то подходящее, вызовем тебя, и ты сама посмотришь.
