— Не верю богу, начальник. Он сам первый задницу показал и заставил человека на нее молиться!
— Полегче, Магулия, полегче.
— А что, не так, начальник?! Библию читал? Там что написано? Там написано: «И потом сказал он: лица моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть меня и остаться в живых. Я поставлю тебя и покрою тебя рукою моею, доколе не пройду. И когда сниму руку мою, ты увидишь меня сзади, а лицо мое не будет видимо». Понял, начальник?! В лицо Бога никто не видел, а на его задницу все молятся тысячу и тысячу лет и думают: вот он какой, лик божий! А потом удивляются, откуда столько много пидарасов взялось!
— И ты решил самолично сократить их количество хотя бы на семь?
— Начальник? Я… э-э… плохо по-английски. ..
— Молдер, не тяни пустышку. Я ведь тебе показывала их медицинские карты!
— Скалли, помолчи!
— Молдер, а я тебе повторяю…
— Молчи, женщина!!!
— Молодец, начальник! Мужчина!
— Я мужчина, Магулия, ты мужчина. Поговорим как мужчина с мужчиной. Ты убил этих семерых потому, что они все были гомосексуалистами?
— Кто?
— Те, кого ты убил.
— Почему семерых?
— А сколько?
— Э-э, начальник. Ты меня не путай опять. Сказал — семерых, значит — семерых. Вы сколько трупов нашли?
— Семь.
— Значит, семь.
— Семь гомосексуалистов, так?
— А они что, все пидарасы были?
— Ты меня спрашиваешь, Магулия? Это я тебя спрашиваю, Магулия!
— А я откуда знаю?! Я их не трахал!
— Да, ты всего-навсего их убил! За то, что они гомосексуалисты, так?!
— Ва! Если бы знал, что они пидарасы, убил бы!
— Момент! Что еще за «если бы»?!
— Но я же не убивал!
— Та-а-ак! Один, два, три, четыре, пять, шесть…
— Начальник, не убивал я!
— … семь, восемь, девять десять…
— Не я, начальник!!!
— …одиннадцать, двенадцать… Уф-ф… А кто? Кто?!
— Он! Вот он!!!
— Где?
— Там!
— Там? За стеной? Что ты пальцем в стену тычешь, Магулия? Где? В соседней камере? Кто там?
— Да позволит мне мой повелитель Молдер разомкнуть уста?
— Скалли, не выпендривайся! Говори.
— Можно, да?
— Скалли!
— Слушаю и повинуюсь, мой повелитель.
— Скалли И!
— Там, куда тычет этот… с позволения сказать, мужчина, за стеной не соседняя камера, а тюремный коридор, откуда мы сюда и попали. Лучше посвети на стену. Видишь?
— О! Ничего себе, образина! Кш-ш-шмар!.. Магулия! Это ты?!
— Это не я! Это Оно!
— Нарисовал ты?!
— Я.
— Зачем?
— Чтобы отогнать! Если Его нарисовать правильно, то есть похоже, — можно отогнать! Не всегда, не всякий раз! Но — можно!
— Ты нарисовал Его правильно? Как Брежнева? Тогда, в России?
— Что — Брежнев, эщщи! Брежнев тогда уже мертвый был! Чучело! А Оно — не чучело! Оно — живой. Вечно живой!
— И ты его нарисовал. Он у тебя на картине — как живой? Похож? Магулия!
— Не знаю! Я не знаю! Я ТАК вижу! Не знаю.
— Ты же талантливый художник, Магулия, не так ли?
— Я талант! Не я сказал! Оно!
— Оно сказало, что ты — талант?
— Оно не сказало! Оно выбрало! Оно не вселяется в ничтожеств!
— Почему?
— Когда большая идея попадает в маленькую голову, то может там вырасти только до размеров этой головы!
— Это Оно тебе сказало?
— Это Достоевский сказал.
— Кто такой Достоевский? Поляк? Тоже эмигрант? Нелегал?
— Достоевский — это Достоевский.
— Молдер, Достоевский — это их русский писатель, их икона.
— Скалли, мне их Достоевский не икона. И… помолчи — когда мужчины разговаривают.
— Молчу.
— Магулия! Итак, вы — талант,
— Ты сказал.
— И что, разве ты не в состоянии скопировать оригинал, воплотить его на картине?
— Я не видел Его! Но я ТАК вижу Его! Это Оно! Оно убило всех этих людей!
— Семерых?
— Ты говоришь — семерых. Значит — семерых.
— Ну-ну. И Оно выкололо им глаза?
— Да! Потому что видеть Его не должно!
— И Оно же вырвало им язык?
— Да! Потому что прекословить Ему не должно!
— И Оно же вырезало им гениталии?
— Да! Потому что трясти перед Ним членом не должно! Это Его привилегия — всем показывать член!
— А уши? Почему Оно не оборвало им уши?
— Потому что внимать Ему должно! Оно нашептывает и нашептывает — круглосуточно! Днями и ночами… чами… чами… чами…
— Магулия!!! -Я!
— Джордж ты Магулия!.. Значит, виноват не ты, а Оно!
— Оно, начальник, Оно!
— А у этого Оно есть имя? С этой образиной, которую ты накалякал на стене, связано какое-нибудь конкретное имя? Чисто конкретно?
