герцогиня.
Сорильда прекрасно поняла, что скрывается за этими словами, и немедленно отошла, сочтя подобное поведение тетушки возмутительным.
В стороне она заметила дядю, увлеченно беседующего с лордом Абердином.
— Я только что сказал ее величеству, — говорил тот герцогу, — что не припоминаю в прошлом ни одного события, которое доставило бы всем такое удовольствие, как эта Выставка.
Сорильда знала, что герцог отрицательно относился к организации Выставки с самого начала, и ей было любопытно услышать его ответ, но, не успев ничего сказать, он увидел племянницу.
— Сорильда! — воскликнул он. — Я видел, как с тобой разговаривала ее величество. Это чрезвычайно любезно с ее стороны. Ты, конечно, понимаешь, какая тебе оказана честь.
— Конечно, дядя Эдмунд. Я так счастлива, что видела королеву. Правду сказать, я боялась, что этого никогда не случится.
Герцог замялся.
— Тебя следовало бы в этом году представить ко двору, — грубовато признался он. — Ну да, впрочем, не важно. Теперь-то уж тебя будут постоянно приглашать в Букингемский дворец.
Сорильде хотелось заметить, что если бы она оставалась в Нан-Итонском замке, ее ждала бы совсем другая участь, но это было бы невеликодушно. Вместо этого она сказала:
— По-моему, здесь все замечательно. Надеюсь, в другой раз у меня будет больше времени, и я смогу увидеть все, особенно сельскохозяйственные машины — я знаю, они вас особенно заинтересовали!
На самом деле это вовсе не интересовало Сорильду, но она чувствовала, что должна как-то отвлечь дядю, дабы он не обратил внимание на поведение своей жены.
— Да, действительно, — тут же согласился герцог. — Я обязательно приду сюда один, когда в следующий раз появлюсь в Лондоне. Завтра утром мы возвращаемся в замок.
— Дядя Эдмунд, мы могли бы прийти сюда вместе, — предложила Сорильда, и по его улыбке поняла, что ее предложение пришлось ему по душе.
В этот момент к ним присоединилась герцогиня.
— Я жду, когда ты отвезешь меня домой, — сказала она герцогу раздраженным тоном. Он холодно взглянул на жену.
— Отвезу, когда освобожусь.
Герцогиня поджала губы, словно ей хотелось ответить колкостью.
Вместо этого она взглянула на племянницу мужа с той же злостью, с какой наблюдала за ее беседой с королевой.
— Я считаю, что ты разоделась сверх меры, — злобно бросила она. — Для молодой особы слишком много драгоценностей!
— Вы забываете, — возразила Сорильда, — я теперь замужняя дама, и мой муж вправе ожидать, что я буду выглядеть соответственно такому торжественному случаю.
Уже поворачиваясь, чтобы идти к тому месту, где, как заметила Сорильда, ее ожидали граф и Питер Лансдаун, в глазах герцогини она увидела пылающую огнем ярость.
Ей было любопытно, что же такое граф сказал герцогине, чтобы заставить ту отойти и присоединиться к мужу, но знала, что не может задать ему этот вопрос, и тихо прошла через главный вход к месту, где стояла карета.
Питер Лансдаун отправился с ними. Уже у самого дома граф сказал:
— Завтра я должен на несколько дней уехать в поместье. Хотите составить мне компанию?
— Да, конечно, — быстро согласилась Сорильда.
Она вовсе не желала оставаться в Лондоне одна. К тому же она понимала, что, если так скоро после свадьбы они разъедутся в разные стороны, обязательно начнутся разговоры.
— Питер едет с нами, — продолжал граф. — Мне нужен его совет по проведению работ в конюшне.
— Вы думаете купить новых лошадей? — спросила Сорильда.
— Собственно, я купил четырех на этой неделе, — ответил граф, — и хотел бы устроить их как следует. Вы сможете собраться так, чтобы к одиннадцати нам уехать?
— Конечно, — подтвердила Сорильда.
Больше он ничего не сказал. По прибытии в Уинсфорд-Хаус граф и Питер Лансдаун вместо того, чтобы присоединиться к Сорильде в столовой, как она того ожидала, отправились в библиотеку. Граф любил проводить здесь время, и Сорильда знала, что ее приход будет рассматриваться как вторжение.
Поднимаясь наверх, чтобы снять шляпку и привести себя в порядок перед ленчем, Сорильда вспомнила Выставку и понадеялась, что они скоро вернутся в Лондон — можно будет опять туда пойти и увидеть побольше.
Внезапно ей пришли на ум слова дяди о том, что он с женой возвращается в замок, и только сейчас она вдруг сообразила, что, быть может, поэтому граф и решил ехать в Уинсфорд-парк.
«Не собирается же он теперь, когда мы женаты, продолжать связь с моей тетушкой?»— эта мысль была невыносима.
Это казалось невероятным, но ведь Айрис специально отыскала его на Выставке. Возможно, в тот момент она сообщила ему, что возвращается в замок, и граф тоже решил вернуться в свое поместье. Как он смеет поступать подобным образом!
Как смеет Айрис продолжать изменять дяде Эдмунду!
Сорильда считала такое поведение отвратительным, бесчестным и низким.
«Не поеду! Останусь здесь, а они там пусть делают что хотят!»— она была в гневе, но тут же поняла: оставаться здесь одной, наедине с возмущением и гневом, будет ошибкой.
К тому же ее предположения могли оказаться совершенно неверными. Немыслимо, чтобы граф решился рискнуть второй раз после того, как однажды его уличили в преследовании жены соседа, «Наверное, наша поездка в Уинсфорд-парк одновременно с пребыванием в замке дяди Эдмунда и Айрис — простое совпадение», — убеждала себя Сорильда.
Но подозрение уже закралось ей в душу. Позднее, когда она смотрела на графа, сидевшего во главе стола, ее охватило непреодолимое желание спросить, справедливо ли ее подозрение.
Однако она понимала, что это глупо и может принести ей только унижение. А если он ответит, что слишком любит Айрис и не в силах от нее отказаться? Неужели он и впрямь может любить столь пустую и неприятную особу, как герцогиня? Но приходилось признать: каким бы ни был у нее характер, на открытии Выставки Айрис была поразительно хороша собой.
Откуда графу знать, что за красивой внешностью скрывается коварная, злая и жестокая женщина, если рядом с ним она — воплощенная кротость и очарование.
«Если я скажу ему, он не поверит», — беспомощно подумала Сорильда.
Но вот заговорил Питер Лансдаун. Его слова рассмешили Сорильду, и на мгновение она позабыла о мыслях, вновь омрачивших ее жизнь.
Глава 6
— Оставляю вас наедине с вином.
С этими словами Сорильда вышла из-за стола, граф и Питер Лансдаун тоже поднялись. Сорильда улыбнулась им и направилась к двери.
Из-под стола послышался шорох, и коричневый с белыми пятнами спаниель бросился следом за ней.
После того как они покинули столовую, Питер Лансдаун сказал:
— Я заметил, что Дрейк ходит за твоей женой по пятам.
— Как раньше за мной! — отозвался граф. — Вот тебе и преданность «лучшего друга человека»!
— Теперь он явно стал самым преданным поклонником женщины! — улыбнулся Питер Лансдаун,
