— Он там! — ответил мальчик, указывая на землю. Сорильда встала рядом с ним и с удивлением увидела, что он указывает на грубые ступени, ведущие прямо в землю.
Мгновение она недоверчиво смотрела на них, а потом поняла! Перед ней находился старый монастырский склеп; должно быть, по какой-то неведомой причине Дрейк свалился туда.
Она заглянула в темную дыру и в глубине заметила слабый свет.
— Дрейк что, внизу? — спросила она. — А где же Генри с другими собаками?
Мальчик не ответил, а просто махнул рукой, и поскольку Сорильда поняла, что большего от него не добиться, она подобрала платье повыше и осторожно начала спускаться вниз.
Она спускалась, как на яхте, повернувшись лицом к ступеням и придерживаясь за них.
Это было непросто: мешал кринолин, да и сами ступеньки, грубые и полуразрушенные от времени, были неровными. Каждый раз, прежде чем спуститься ниже, Сорильда проверяла ногой, устойчиво ли держится ступенька. Но вот наконец ступеньки кончились.
Она взглянула вверх и на фоне неба увидела голову мальчика, смотревшего на нее. Затем она повернулась и убедилась, что свет ей не почудился.
Он шел откуда-то из глубины склепа, и Сорильда пошла на него, с тревогой думая, что Дрейка, видимо, оттащили от ступенек туда, где Генри мог положить его и проверить, насколько тяжело он пострадал.
«Может быть, он сломал лапу; тогда ему очень больно», — сказала она себе.
Полы в склепе были каменными, и теперь она могла быстро двигаться. Дойдя до кирпичной колонны, она увидела горящую свечу. Свеча стояла на полу и, что самое удивительное, освещала пустое пространство!
Сорильда с изумлением огляделась вокруг. Не было ни Генри, ни Дрейка, ни других собак.
— Генри, где вы?
В пустынном склепе голос гулко прозвучал и вернулся к ней призрачным эхом, отчего ей стало довольно жутко.
— Генри! Дрейк!
Ей вдруг пришло в голову, что если Дрейк жив и не потерял сознание, по крайней мере, должен откликнуться на ее голос.
— Дрейк! Дрейк! — звала она, но ответом была тишина.
— Нельсон! Роджер! Ройял! Со страхом слушала Сорильда, как эхо вновь и вновь повторяет ее собственный голос; ей стало понятно, что в склепе, кроме нее, никого нет.
По-видимому, после того как Генри послал за нею мальчика, ему удалось поднять Дрейка наверх. К этому времени он наверняка уже вернулся в дом — они просто разминулись.
Конечно, ее беспокоило, что же случилось на самом деле, но она полагала, что в первый момент, когда произошло несчастье, Генри запаниковал и послал за нею. Позднее он, должно быть, сообразил, что и сам справится.
«Дрейк уже дома, — догадалась Сорильда. — Чем быстрее я вернусь, тем лучше».
Она подошла к тому месту, где начинались ступени, и взглянула наверх, ожидая увидеть голову мальчика, но вместо неба увидела сплошную темноту.
Только через несколько секунд она сообразила, что смотрит на закрытую дверь склепа когда она спускалась вниз, обе половинки железной двери были распахнуты настежь, но теперь оказались закрытыми. «Странно», — подумала Сорильда. — Открой дверь! — крикнула она. — Я поднимаюсь. Ответа не последовало. Сорильда начала с трудом подниматься по ступенькам. Оказалось, что в кринолине подниматься легче, чем спускаться.
Поднявшись на пять ступенек, она почти уперлась головой в железную дверь.
— Открывай! — приказала она и одновременно с этим правой рукой толкнула одну половинку.
Холодная дверца не поддавалась. Она толкнула сильнее, левой рукой держась за верхнюю ступеньку.
Затем внезапно она поняла, что все ее старания бесполезны. Дверцы склепа закрыты. Она видела этот склеп раньше и теперь вспомнила, что дверцы закрывались на прочный засов.
На несколько мгновений Сорильда застыла на месте с запрокинутой головой, а затем очень медленно сошла вниз и вновь встала на каменный пол.
Что же произошло?
Зачем ее сюда заманили?
Где Дрейк?
И вдруг она все поняла так же ясно, как если бы кто-то сказал ей об этом. С Дрейком ничего не случилось, а она заперта в склепе!
Может пройти много времени, прежде чем кто-нибудь ее найдет!
Эта мысль так ее напугала, что Сорильда вернулась к месту, где горела свеча, и тревожно взглянула на нее.
Свеча была маленькой и, должно быть, горела уже давно. Когда она догорит, Сорильда окажется в темноте!
Придя в ужас от этой мысли, Сорильда закричала изо всех сил:
— Помогите! Помогите!
«Нельзя впадать в панику! — успокаивала она себя. — Нужно спокойно обдумать, что можно сделать, как отсюда выбраться».
Эта мысль заставила ее вспомнить, как отчаянно она жаждала вырваться на свободу из замка — только для того, чтобы теперь стать пленницей в склепе разрушенного аббатства!
«Меня найдут, — убеждала она себя, — но когда?»
Граф говорил, что люди часто приезжали полюбоваться руинами. Но для пикников было еще слишком холодно; к тому же она опасалась, что «множество посетителей»в его представлении на самом деле состояло всего лишь из двух-трех небольших групп в месяц.
Сорильда перевела дыхание. Если она пробудет здесь долгое время, то вполне может умереть от холода, голода и темноты.
При одной только мысли об этом она поежилась. Она так спешила на помощь Дрейку, что, спускаясь в склеп, даже не заметила, до чего здесь холодно. Теперь же, очутившись взаперти под землей, она почувствовала, как поднимающийся от каменного пола холод словно высасывает тепло из ее тела.
— Помогите! Помогите!
В панике, с которой ей было не справиться, она кинулась по ступенькам наверх и изо всех сил начала толкать закрытые железные дверцы.
Безнадежно, совершенно безнадежно! Зловещей змеей страх зашевелился у нее в груди.
— Никто не найдет меня, и я умру здесь одна-одинешенька. Нет! Шолто спасет меня!
В тот момент, когда Сорильда почти шепотом произносила имя графа, она поняла, почему оказалась здесь взаперти.
Ненависть заставила герцогиню действовать. Это она заманила Сорильду сюда на верную смерть!
Это герцогиня, желавшая, чтобы граф был свободен, придумала такой дьявольский план ради осуществления своих желаний!
Сорильда спустилась вниз, села на нижнюю ступеньку и закрыла лицо руками.
«Что же делать? — она была в полном смятении. — Господи, что же мне делать?»
Граф вошел в холл, за ним следовал Питер Лансдаун. Оба выглядели усталыми до изнеможения. Граф велел заторопившемуся навстречу дворецкому:
— Немедленно принесите что-нибудь поесть и распорядитесь, чтобы через полчаса подали свежих лошадей!
— Очень хорошо, милорд. Вы что-нибудь выпьете?
— Бренди! — ответил граф.
— Оно уже здесь, милорд. Дворецкий поспешил открыть дверь в библиотеку. Граф вошел в комнату и бросился в одно из кресел возле камина. Питер Лансдаун остановился, откинул волосы со лба, опустился
