– Конечно. Ты избавишься от него навсегда.
– Но целесообразно ли избавляться от него навсегда?
– Со всей определенностью говорю, что сейчас это целесообразно.
Этими словами дон Хуан вселил в меня очень болезненное сомнение. Я не хотел прекращать свои отношения с эмиссаром, но в то же время мне хотелось следовать совету дона Хуана. Он заметил мои колебания.
– Я знаю, что это очень сложная задача, – согласился он, – Но если ты не сделаешь этого, неорганические существа будут всегда держать тебя на поводу. Если хочешь избежать этого, – сделай то, что я сказал, и сделай это сразу же.
Когда в течение своего следующего занятия сновидением я приготовился выразить свое намерение, голос эмиссара прервал меня. Он сказал:
– Если ты воздержишься от своего требования, я обещаю тебе никогда не вмешиваться в твою практику сновидения и разговаривать с тобой только тогда, когда ты будешь обращаться ко мне с вопросами.
Я сразу же принял это предложение и искренне чувствовал, что это хороший договор. Я даже почувствовал облегчение от того, что все обернулось таким образом. Однако я боялся, что дону Хуану это не понравится.
– Это был хороший маневр, – заметил он и засмеялся. – Ты был искренним; ты действительно собирался выразить свое требование. Быть искренним – вот все, что от тебя требовалось. По существу, у тебя не было никакой необходимости устранять эмиссара. От тебя требовалось только пожелать поставить его на место, чтобы он предложил удобный для тебя выход из сложившейся ситуации. Я уверен, что эмиссар не будет больше соваться не в свое дело.
Он был прав. Я продолжал свою практику сновидения без вмешательства со стороны эмиссара. Замечательным следствием этого было то, что я начал видеть сны, в которых комната, в которой я спал, была такой, как в обычном мире, с одним лишь отличием: во сне комната была всегда так перекошена, так искажена, что выглядела как огромное полотно кубиста; тупые и острые углы заменяли обычные прямые там, где пересекались стены, потолок и пол. В моей кривобокой комнате каждая реальная деталь интерьера превращалась в удивительно абсурдную и нелепую благодаря косым лучам острых и тупых углов; например, изощренный узор линий на паркете, выцветшие пятна на покрашенной стене или отпечатки грязных пальцев на краю двери.
В этих сновидениях я неизбежно терялся в водянистых вселенных, состоящих из предметов, искаженных кривизной. Во всей моей практике сновидения я постоянно погружался в детали предметов, потому что их изобилие в моей комнате было неописуемым, а их притяжение таким сильным, что я не мог устоять.
При первой же возможности я посетил дона Хуана, расспрашивая его о своем состоянии.
– Я не могу преодолеть своей комнаты, – сказал я ему после длительного описания своей практики сновидения.
– Откуда ты взял, что ты должен преодолевать ее? – спросил он, ухмыльнувшись.
– Я чувствую, что я должен выйти за пределы комнаты, дон Хуан.
– Но ты уже движешься за пределами комнаты. Возможно, тебе следует спросить себя, не запутался ли ты снова в интерпретациях. Что, по твоему мнению, означает движение в этом случае?
Я сказал ему, что сон о том, как я вышел из своей комнаты на улицу, не дает мне покоя ни на миг, и я ощущаю сильную необходимость сделать это снова.
– Но ведь ты делаешь более значительные вещи, чем это, – запротестовал он. – Ты посещаешь невероятные миры. Чего еще ты хочешь?
Я пытался объяснить ему, что прямо-таки физически страдаю от побуждения вырваться из ловушки многочисленных деталей. Меня больше всего расстраивало мое неумение освободиться от того, что овладевало моим вниманием. Ощущение почти полной неспособности проявлять волю в сновидении было для меня результатом всех моих стараний.
Последовала продолжительная тишина. Я хотел больше услышать о ловушке погружения в детали. В конце концов он все же предупредил меня об опасности, связанной с этой ловушкой.
– У тебя неплохо получается, – сказал он в заключение. Ведь у сновидящих много времени уходит на то, чтобы усовершенствовать свое энергетическое тело. В случае с тобой под угрозой находится именно это – совершенствование твоего энергетического тела.
Дон Хуан объяснил причину, по которой мое энергетическое тело было вынуждено детально изучать подробности и оказывалось безнадежно запутанным в них. Это происходило из-за неопытности, несовершенства энергетического тела. Он сказал, что маг зачастую проводит целую жизнь, предоставляя возможность своему энергетическому телу впитать все доступное, и тем самым укрепляет его.
До тех пор, пока энергетическое тело не достигнет полного развития и зрелости, оно поглощено собой, – продолжал дон Хуан. – Оно не может освободиться от навязчивого стремления проникнуть во все. И если ты примешь это во внимание вместо того, чтобы воевать с ним, ты сможешь протянуть ему руку помощи.
– Как мне сделать это, дон Хуан?
– Управляя его поведением или, иными словами, пользуясь сталкингом.
Он объяснил, что все связанное с энергетическим телом, зависит от положения точки сборки, а сновидение подразумевает не что иное, как ее смешение. Поэтому сталкинг означает способность заставить точку сборки находиться именно в том положении, где энергетическое тело может быть укреплено и доведено до совершенства.
Дон Хуан считал, что маги считают оптимальным такое положение точки сборки, при котором энергетическое тело может двигаться независимо. Следующий шаг состоит в сталкинге энергетического тела, то есть в фиксировании его в этом положении с целью сделать его совершенным. Он объяснил, что по сути этот процесс очень прост. Нужно использовать свое намерение для сталкинга энергетического тела.
Он замолчал, и мы выжидающе посмотрели друг на друга. Я ожидал, что он скажет больше, а он ожидал, что я подтвержу, что понял его слова. Но я не понимал.
– Дай возможность своему энергетическому телу достичь оптимального положения в сновидении,– объяснил он. – Затем используй намерение своего энергетического тела оставаться в том же положении, – это и будет твой сталкинг.
Он сделал паузу, глазами побуждая меня внимательно рассмотреть свое утверждение.
– Намерение – это тайна, но ты уже знаешь это, – сказал он. – При помощи намерения маг смещает свою точку сборки, фиксирует ее он также с помощью намерения. Намерение постигают, используя его.
У меня снова появились неизбежные в этой ситуации нелепые сомнения относительно своей способности быть магом. Но в то же время я был совершенно уверен, что каким-то образом мне удастся направить свое намерение на фиксацию точки сборки в нужном месте. В прошлом я совершал всевозможные удачные трюки с намерением, не имея понятия, как мне это удавалось. Сам дон Хуан удивлялся моей способности или моему везению, и я был уверен, что так случится и на этот раз. Но я грубо ошибался. Что бы я ни делал и как долго я ни ждал, мне никак не удавалось фиксировать точку сборки хоть где-нибудь, не говоря уже о нужном месте.
После месяцев упорных, но неудачных попыток я сдался.
– Знаешь, я на самом деле верил, что смогу сделать это, – сказал я дону Хуану сразу же, как только вошел в его дом. – Боюсь, я сейчас страдаю от своей самовлюбленности более, чем когда-либо.
– На самом деле это не так, – сказал он с улыбкой. – Случилось так, что ты снова запутался в своем обычном неправильном понимании терминов. Ты стремишься найти нужное место так, будто ищешь потерянные ключи от машины. Затем ты хочешь привязать к нему свою точку сборки так, как завязывают шнурки. Идеальное место для точки сборки, а также для ее фиксации – это метафоры. Реальность не имеет ничего общего со словами, которые ассоциируются у тебя с этими обозначениями.
Затем он попросил меня рассказать ему о том, что случилось со мной в последний раз, когда я практиковал сновидение. Я сразу же упомянул, что моя склонность быть поглощаемым деталями предметов
