– Что ты выбираешь, Джо, – легкую смерть или мучительную? У меня впереди вся ночь.
Джо Ролинз пытался что-то сказать, но не мог. Его глаза были прикованы к дулу пистолета.
– Ты сказал им, как меня зовут? – спросил Кризи.
Ролинз кивнул.
– Ты назвал им имя Грэйнджера?
Ролинз снова кивнул.
– Ты связывался с Абу Нидалем?
Ролинз опять кивнул.
– Он тебе заплатил?
Ролинз отрицательно покачал головой.
– Значит, ты выложил им все, что знал, а я узнал то, что мне было нужно. Заплатил тебе Джибриль. Я так понимаю, деньги эти у тебя лежат в ванной.
Ролинз кивнул. Дуло пистолета и глаза Кризи словно парализовали его.
Выстрел прозвучал, как негромкий разрыв хлопушки. Пуля вышла точно между глаз.
Кризи открыл дверь номера. В коридоре стояла Николь. Он жестом пригласил ее зайти. Взгляд женщины остановился на распростертом на полу теле. Кризи повесил на ручку двери табличку с надписью «Просьба не беспокоить» и запер дверь.
– У тебя есть ключ от его номера? – спросил он.
– Лежит у него в кармане.
Кризи нагнулся, вывернул карманы костюма Ролинза и нашел ключ. Передав его Николь, он сказал:
– Пойди в его номер, зайди в ванную комнату и обыщи ее. Там ты найдешь пакет с деньгами, скорее всего где-нибудь за унитазом. Принеси его сюда.
Вернулась она через пять минут с толстым конвертом. Тело уже было накрыто длинной белой купальной простыней, с одного конца которой расплывалось большое красное пятно. Кризи пересчитал деньги. В конверте оказалось около семидесяти пяти тысяч долларов затертыми пятидесятидолларовыми купюрами. Он отсчитал двадцать тысяч, положил их обратно в конверт и передал Николь.
Глава 18
Сенатор Джеймс Грэйнджер вошел в тот же самый ресторан в Вашингтоне и сразу увидел Кризи, который сидел за угловым столиком с каким-то мужчиной. Он присоединился к ним. Кризи представил своего спутника.
– Фрэнк Миллер, – коротко сказал он.
Сенатор внимательно изучал незнакомца. Ему было между сорока и пятьюдесятью. На крупном сильном теле сидела несоразмерно маленькая голова. Лицо у него было круглым и полным, почти как у херувима. Одет он был в темный костюм и белую крахмальную сорочку с ярко-синим галстуком. Выглядел незнакомец как любимый всеми дядюшка. Они заказали ужин, и Кризи попросил Генри – мэтра по винам, принести им бутылочку того же вина, что они заказывали в прошлый раз.
Накануне ночью Кризи позвонил сенатору и сказал, что события развиваются в несколько ином направлении, чем предполагалось изначально. Они договорились встретиться за ужином и обсудить изменившуюся ситуацию.
– Что же так резко изменилось? – спросил сенатор Кризи, бросив подозрительный взгляд в сторону Фрэнка.
Кризи перехватил этот взгляд.
– У меня нет секретов от Фрэнка, – сказал он. – Я знаю его много лет. Джим, должен тебе сказать, что я допустил промашку. Надеюсь, она будет последней. Мне нужно было убрать Джо Ролинза еще в Каннах, но вместо этого я сдуру дал ему подъемные… Думал, что тем самым заплатил за его молчание. Я ошибался. Вместо того чтобы угомониться, он задергался, связался с арабами и продал наши имена Ахмеду Джибрилю из ФНОП-ГК. Тот факт, что Джибриль заплатил ему, подтверждает, по крайней мере для меня, что именно Джибриль – организатор теракта. Теперь он знает, что я за ним охочусь. Ему известно, на что я способен. Найти меня он не сможет. Но, Джим, найти тебя ему не составит никакого труда, ты не из тех, кто может скрываться. ФНОП-ГП почти наверняка имеет отделение в Штатах. Я совершенно уверен, что они попытаются до тебя добраться. Похитить тебя и силой вытащить из тебя информацию. – Он сделал жест в сторону Миллера. – Я привел с собой Фрэнка, чтобы быть уверенным, что этот номер у них не пройдет.
Грэйнджер взглянул на Миллера.
– У меня есть охрана. Как и у всех сенаторов.
Кризи покачал головой.
– Этого недостаточно… Ты, Джим, будешь жить вместе с Фрэнком и двумя его напарниками до тех пор, пока все не образуется. Это нужно не только ради твоей безопасности, но и ради моего спокойствия. Тебе придется терпеть их двадцать четыре часа в сутки. Они постоянно будут находиться в нескольких ярдах от тебя, даже когда ты будешь в туалете. Двадцать четыре часа в сутки, Джим. Другого выхода я не вижу… до самого конца операции, а она может продлиться год, а то и больше.
Словно Фрэнка Миллера вообще не существовало, сенатор спросил:
– Кто он такой?
Кризи тоже ответил так, будто они были вдвоем.
– Фрэнк служил наемником, – пояснил он. – Он австралиец. Потом стал телохранителем. Несколько лет провел в Германии и Италии, охраняя промышленников, на которых имели зуб террористические банды… «Красные бригады» и им подобные. Он – лучший, Джим. Он не потерял ни одного клиента.
Сенатор взглянул на австралийца.
– И ты считаешь, что ему нужны еще два помощника?
Кризи развел руками.
– Ему нужно спать, время от времени встречаться с женщинами, хотя бы с теми, с которыми ты сам будешь его знакомить. – Губы его слегка растянулись в улыбке. – Не переживай, Джим, в доме у тебя с ними проблем не возникнет. Просто делай, что они тебе скажут, во всем их слушайся. От этого в основном будет зависеть и твоя жизнь, и моя.
– Их услуги, должно быть, немало стоят, – сказал сенатор.
– Да. Лучшее всегда дорого обходится. Но в данном случае ситуация складывается просто смешная. Чем-то напоминает «Иран-гейт». По иронии судьбы, они получат свои деньги от Джибриля.
Сенатор напрягся в кресле. На его лице отразилось глубокое изумление.
– Чтобы узнать наши имена, Джибриль отвалил Ролинзу целую кучу денег. Часть мне удалось забрать. Их хватит, чтобы несколько месяцев платить Фрэнку и его ребятам.
Официант принес заказанные блюда, а Генри – вино, перелитое в графин. К Кризи он относился как к своему блудному сыну.
Сенатор обратил внимание на то, что австралиец к вину не притронулся. Пил только минеральную воду. Заметил он и то, что Миллер был немногословен, глаза его ошаривали зал каждый раз, как кто-то входил или выходил. Когда принесли кофе, австралиец сказал что-то Кризи по-французски. Кризи ответил ему на том же языке, потом повернулся к сенатору.
– Джим, мы оба заметили, что за тобой ведется слежка. Филер сидит за угловым столиком. Не оглядывайся, мне кажется, он из вашей службы безопасности. Это твой друг Беннет о тебе так заботится?
– Вполне возможно, – согласился сенатор. – Наверное, его интересуют мои планы. Или он действительно обеспокоен проблемой моей безопасности.
– Ты можешь ему позвонить и попросить снять за тобой наблюдение? Это важно, Джим.
– Это и в самом деле имеет большое значение, – подхватил австралиец. – Мне совсем не по душе, когда рядом слоняются подозрительные типы.
Сенатор поднял палец и буквально через секунду рядом с ним возник мэтр.
