зажат пистолет. Он медленно опустил его на кровать, потом протянул руку к полотенцу, прикрывавшему его правое плечо. Кризи видел: в глазах юноши застыла боль. Он резким тоном спросил:
– Кто-нибудь видел, как ты входил в дом?
– Нет. Кажется, нет.
– Подожди немного.
Он прошел на кухню, налил воды в кастрюлю, зажег газ, потом открыл ящик буфета и вынул оттуда ножницы.
Вернувшись в спальню, Кризи сел рядом с Майклом на кровать и обрезал верхнюю часть халата, который Майкл не снимал, и его рубашку.
Потом тщательно осмотрел рану. Она была небольшой, но кровь продолжала сочиться. Пуля вошла в плечо Майкла чуть ниже ключицы. Кризи надавил большим пальцем на кость. Майкл резко вдохнул, но не издал ни звука. Кризи что-то задумчиво прокряхтел и сказал:
– Я сейчас тебя слегка приподниму, но тебе будет больно.
Он подложил левую руку Майклу под затылок и чуть его приподнял. Снова он услышал лишь сдавленный вздох. Правой рукой Кризи надавил Майклу на лопатку, потом пробормотал что-то и осторожно положил голову юноши обратно на подушку.
– С одной стороны, дело обстоит хорошо, – сказал он, – с другой – плохо. Пуля не задела ни артерию, ни основную кость, но не вышла наружу. Она сидит у тебя в мышцах плеча. А ее необходимо вытащить… Давай-ка поглядим, что можно сделать.
Он снова вышел на кухню. Вода в кастрюле уже закипела. Он не стал ее никуда переливать. Вынув из буфета аптечку, Кризи раскрыл ее и внимательно осмотрел содержимое. Потом открыл другой ящик и взглянул на лежавшие в нем ножи. Выбрав тот, у которого кончик был заострен, он большим пальцем проверил остроту лезвия и остался доволен. Потом бросил нож в кастрюлю с кипящей водой и отнес аптечку в спальню.
– Могло быть и хуже, – сказал Кризи, ставя аптечку на кровать. – Здесь у нас с тобой есть и новокаин, и морфий, и еще Бог знает сколько всяких обезболивающих средств и перевязочных материалов. Вот только жаль, скальпеля здесь нет.
– И что это значит? – спросил Майкл.
– Это значит, что я буду резать тебя по живому кухонным ножом… Новокаин тебе, конечно, немного поможет, но боль все равно будет адская.
– А нельзя подождать до тех пор, когда мы отсюда выберемся? – с надеждой в голосе спросил Майкл. – Может быть, ты просто перевяжешь рану, пока мы не сможем обратиться к врачу?
Кризи сел на кровать и покачал головой.
– Нам придется здесь отсиживаться по меньшей мере неделю, пока пыль не осядет… Так долго ждать ты не сможешь. Пулю необходимо удалить.
– Тебе раньше приходилось когда-нибудь делать такие операции?
– Конечно, и не раз, – бодро ответил Кризи. – Кроме того, я видел, как эти операции делали отличные хирурги. Когда я служил в Легионе, мы проходили серьезный курс медицинской подготовки… Сделать такую операцию нетрудно, только она будет очень болезненной… даже с новокаином.
Для Майкла операция действительно оказалась сущим адом. Кризи сделал уколы новокаина и морфия. Подождав немного, пока анестезия начнет действовать, он взял кухонный нож и стал расширять рану, делая на тканях горизонтальные разрезы, чтобы как можно меньше повредить мышцу. Майкл лежал, сжав зубами простыню, чтобы не кричать от нестерпимой боли, непроизвольно вздрагивал, когда пальцы Кризи искали пулю. Все было залито кровью.
Через пятнадцать минут Кризи ее нашел. Зажав пулю большим и указательным пальцами, он сказал:
– Тебе очень повезло, что она оказалась семимиллиметровой. Будь она чуть большего калибра, ты бы так дешево не отделался.
Когда Кризи зашивал и перевязывал рану, Майкл снова испытал дикую боль. Потом Кризи принес миску теплой воды, обмыл юношу, переложил его на стоявшую рядом кровать, ввел ему еще одну дозу морфия и сел рядом, дожидаясь, когда он заснет.
Кризи просидел с ним всю ночь, протирая Майклу лицо влажной тряпкой и моля Господа только о том, чтобы Майкл никогда не узнал и не понял, что же произошло на самом деле.
Глава 79
Вопрос этот всплыл сам собой два дня спустя. Майкл сидел в постели и ел протертый овощной суп.
– Получается, я ранил Джибриля в правое плечо, а потом и меня туда же подстрелили. Интересно, он так же легко отделался?
– Разница между вашими ранами очень большая, я тебе позже объясню.
– И когда же?
– Когда мы выберемся отсюда.
– Куда мы тогда отправимся?
– Сначала в Латтакию, а оттуда на пароме на Кипр, где тебя посмотрит хороший врач… Потом полетим в Штаты, повидаемся с Джимом Грэйнджером… Он один из тех друзей, которых можно пересчитать по пальцам руки.
Глава 80
Доберман развалился у ног Кризи и спокойно дремал на солнышке. Они сидели около бассейна, потягивая виски с водой, сахаром, льдом и мятой.
– Все получилось очень неплохо, – сказал Грэйнджер. – По крайней мере этот подонок на всю свою жизнь напуган и будет теперь знать, что ему воздастся за его преступления.
Сенатор сидел напротив Кризи. Майкл – между ними.
– Ну я бы не сказал, что получилось неплохо, – ответил Кризи, почесывая добермана за ухом. – Я, наоборот, считаю, что операция закончилась стопроцентным успехом.
Сенатор выглядел озадаченным.
– Но я же видел отчет ЦРУ. Конечно, он был ранен и никогда больше не сможет пользоваться правой рукой. Но жить-то он остался.
Кризи взглянул на Майкла, правая рука которого была плотно забинтована и зафиксирована на груди.
– Дело не столько в руке Джибриля, – тихо произнес он, – сколько в его мозге.
– В его мозге?
Кризи чуть подался вперед.
– Да, в его мозге. Майкл ранил Джибриля очень необычной пулей. Я же говорил тебе раньше, что не дам этому подонку сдохнуть легкой смертью.
– Что-то я тебя не очень понимаю, – проговорил Грэйнджер.
– Во-первых, это была пуля «дум-дум», – ответил Кризи. – Это значит, что при поражении цели она взрывается. Вот почему он никогда больше не сможет пользоваться правой рукой. Во-вторых, эта пуля была начинена ядом, полное название которого запомнить мне никогда не удавалось. Обычно его называют ТТК. Сейчас этот яд уже отравил всю кровь Джибриля.
В наступившей тишине Кризи продолжал спокойно почесывать за ухом у добермана. Через какое-то время Грэйнджер настороженно спросил:
