– Я так и не понял, Венедикт Владимирович: зачем Загоруйко понадобилось оповещать прессу, а через нее и электорат о ваших якобы предосудительных связях?
Жигановский ответил не сразу. По-моему, он был просто ошарашен строительными успехами Степана Степановича, сотворившего вполне приличных размеров тоннель за столь короткий срок. Земным прорабам такое, конечно, и во сне не снилось никогда... Я Венедикта Владимировича не торопил, позволяя прийти в себя. Человек ведь искренне считал, что Кощеево царство – это очень далеко! И когда вдруг выяснилось, что до него рукой подать, он, естественно, растерялся и впал в задумчивый столбняк.
– Все очень просто... – отозвался наконец Жигановский.– Загоруйко слышал звон, да не знает, откуда он!.. Потому и пытается спровоцировать нас на ответные неадекватные шаги.
– А мы тоже можем их провоцировать?
– Разумеется. Только зачем и каким образом?
– Ну, напишем статью, в которой обвиним Пацакова в связях с черными магами из ордена Золотого Скорпиона.
– Да нас же посчитают сумасшедшими! – возмутился Жигановский.– И отправят прямиком в психушку!
– Загоруйко разве отправили?.. То-то и оно! Зато мы с вами точно узнаем, насколько тесно Пацаков и Загоруйко сотрудничают с орденом.
– А если они не сотрудничают?
– Скажем, что пошутили. Дескать, на шутку Емельяна ответили не менее остроумной шуткой Василия.
– A почему Василия? – удивился Венедикт Владимирович.
– Потому что он у нас писатель и сценарист. Одна его фраза «багровый закат окрасил небо пурпурным цветом» чего стоит!.. В статье Загоруйко, между прочим, сплошные канцеляризмы. Просто удивляюсь, как люди со столь скромным литературным даром имеют наглость писать статьи в газеты!
Приглашенный к эпистолярным подвигам Василий взялся за дело с большой охотой и в два счета (с помощью папы Караваева) накатал опровержение, в котором смело обличил главу Черноземной области Виссариона Пацакова в связях с инопланетными магами и подготовке государственного переворота. Якобы именно для этих целей он строит за городом космопорт, замаскированный под международный аэропорт. То-то удивятся жители славного Кацапова, когда им на голову свалятся неопознанные летающие объекты с бандами хулиганствующих весков на борту! И уж будьте уверены: никакой Арнольд кацапчанам тогда не поможет, ибо средств борьбы с инопланетными бандитами у землян просто нет...
Жигановскому опус Василия неожиданно понравился. Он перечитал его несколько раз, ухмыляясь и похлопывая себя ладонями по бедрам:
– Хитер ты, Никита. Далеко, брат, пойдешь, если тебя ФСБ не остановит...
Не скрою, мне похвала видного политического деятеля Земли пришлась по душе. Все-таки не зря я столько времени проводил у телевизора и за чтением газет – несмотря на ворчание Наташки!.. Статьей Василия все намеки бездарного Загоруйко в наш адрес будут дезавуированы. Одним ударом мы выбьем из рук пацаковской команды самое главное оружие. И потом– сколько бы ни обвиняли они Жигановского в связях с инопланетянами, чародеями, масонами и даже резидентом паррийской разведки Ником Арамийским – все это будет восприниматься и электоратом, и федеральными властями, и ФСБ как шутовство, как глупый анекдот, придуманный ошалевшими от предвыборных страстей кандидатами.
– А кто подпишет статью?
– Пусть Василий и подпишется,– пожал я плечами.– С шофера, в случае чего, взятки гладки. Мало ли что придет в голову пролетарию после выпитой бутылки водки?
– А гонорар?! – возопил вошедший во вкус легких литературных заработков Василий.– Я столько пафоса в эту статью вложил, что мне всю оставшуюся жизнь придется быть циником!
– Будет тебе гонорар,– не стал спорить Жигановский.– Тысяча долларов – как одна копейка.
Я, честно говоря, не в курсе, много это или мало по земным меркам за три листа, исписанных убористым почерком... Василий посчитал, что мало, а Сеня Курицын сказал – много... Так или иначе, последнее слово осталось за Венедиктом Владимировичем, который, как я успел заметить, не склонен был швырять деньги на ветер.
Жигановский понесся со своими верными дружинниками по редакциям газет – пристраивать статью новорожденного журналиста Василия Щеглова, а я спустился в ресторан, где, по слухам, лечился с большого бодуна межзвездный скиталец Евграф Сиротин. На мое счастье Евграф еще не покинул заветный столик, за которым сидел в компании сильно помятого субъекта– тоже явно похмельного вида. Мне собутыльник Сиротина сразу не глянулся: не люблю людей с бегающими глазками и кривой усмешкой на губах... Евграф увидел меня издалека и энергично замахал руками, призывая присоединиться. Свободных столиков в зале хватало, но я не стал огорчать давнего знакомого и приглашение принял.
– Никон... – представил собутыльника Сиротин.– То есть фамилия у него Никонов, а имя Петр. Мы с ним вместе в психоневродиспансере лечились.
– Очень приятно... – соврал я, поскольку этот человек со второго взгляда понравился мне еще меньше, чем с первого. Нельзя сказать, что я его в чем-то заподозрил. По виду – самый обычный землянин. Просто не легла к нему душа. Кроме того, я не доверял Сиротину и любого его знакомого принял бы, каюсь, настороженно.
– Никон хочет в кино сниматься – хоть в массовке!– продолжил Сиротин.– А в психушке нам сказали, что работа – лучшее лекарство от алкоголизма... Ты уж не откажи, Никита Алексеевич, больному человеку.
Мне просьба Сиротина показалась подозрительной, но отказать повода не было. Хотя я не исключал, что Петр Никонов – шпион из стана губернатора Пацакова. С другой стороны, ничего предосудительного и запрещенного законом делать я не собирался. Наоборот, все мои усилия были направлены на то, чтобы принести Земле пользу. Так что, если кому-то интересно, как я снимаю инструкцию по борьбе с инопланетными монстрами, пусть смотрит.
– Это ты, Евграф, рассказал Загоруйко о планете Арбидон?
Сиротина мой вопрос застал врасплох – бедняга едва не захлебнулся минеральной водой. На лице его приятеля не отразилось ничего: он то ли действительно не знал о существовании планеты Арбидон, то ли более умело скрывал свои чувства.
– Да ты что, Никита?! Знать не знаю ни бидонов, ни арбидонов! Какой вообще может быть спрос с человека, несколько дней пролежавшего в горячке?!
Разговор у нас с Сиротиным не складывался. Евграф явно хитрил, но поймать его на противоречиях я не смог, ибо никакой – даже самой бредовой! – информации выудить у него не удалось... В любом случае, выпускать Евграфа из виду мне не хотелось.
– Ладно, Сиротин, беру твоего приятеля. У нас как раз одного разбойника не хватает в банде Рваного Билла, а Никонов по внешним данным вполне годится... Ты, кстати, тоже можешь поучаствовать. Роль со словами я тебе не дам, но на «кушать подано» подойдешь.
– Согласен,– кивнул головой Сиротин.– Мне как раз нужно развеяться. Все-таки запой вредно отражается на организме!..
В кинематографическую экспедицию мы отправились поздно вечером. Сначала я хотел в одиночку провести предварительную разведку, но потом подумал, что незачем время попусту тратить,– Аргамасадор вполне мирная планета, где никакие особые сюрпризы нам не грозили.
Не все в группе прониклись ответственностью момента. Поначалу многие вообразили, что речь идет о пикнике. Однако я моментально пресек легкомысленные настроения, популярно объяснив отправляющимся во Внеземелье людям, что и на относительно безопасном Аргамасадоре у ротозеев есть немало шансов быть затоптанными каким-нибудь рассеянным мастодонтом.
Мои слова поначалу были встречены смехом. Особенно веселилась хохотушка Ксения Севостьянова, утвержденная на роль Зульфии – жертвы сексуальных домогательств чародея Кукуя. Разбойники Рваного Билла вели себя более солидно – что, впрочем, не мешало им отпускать двусмысленные шуточки в сторону Степана Степановича Соловьева, которого я назначил в авангард нашей довольно многочисленной колонны. За Соловьем шли: колдун и чародей Кукуй, король Трахимундии Абалдуин Восьмой, Рваный Билл и шестеро его подручных, принцесса Анастасия, жертва сексуальных домогательств Зульфия, оператор Ползунов и ваш покорный слуга царевич Елисей. Замыкал шествие Евграф Сиротин, определенный на роль подсобного рабочего: для видного финансиста и миллионера вроде как-то несолидно, но, очевидно, это был как раз тот случай, про который говорят – охота пуще неволи.
Путешествие по пробитому Соловьем-разбойником тоннелю не заняло много времени. Уже через пятнадцать минут мы очутились во дворе грандиозного замка, который произвел на неподготовленную публику ошеломляющее впечатление. Шуточки мгновенно прекратились. Господа артисты, считавшие, что их просто разыгрывают, что рассказы о Кощеевом царстве – всего лишь ловкий продюсерский ход, что ничего, кроме декораций из фанеры, они не увидят,– буквально остолбенели. А ведь Степан Степанович их предупреждал: у нас все будет натурально.
– Это что же,– спросила упавшим голосом Зульфия-Ксения,– и лешие тут натуральные?
– Лешие сценарием не предусмотрены,– строго сказал Рваный Билл, тоже слегка ошалевший от увиденного.– Только сатиры, бесы и прочая мелкая нечисть...
Первым встреченным нами в Кощеевом замке существом как раз и был сатир Погоняйло – один из самых близких к хозяину челядинов. Выглядел он довольно солидно: в новеньком, расшитом золотой нитью камзоле, с посеребренными рожками на курчавой голове.
– Вот это загримировали! – восхищенно прицокнул языком Коля Бабкин из шайки Рваного Билла.
Я было собрался объяснить разбойнику, что Погоняйло никто не гримировал, что он такой от природы, а потом решил: торопиться как раз не следует! Все- таки в группе собрались в большинстве своем люди не шибко образованные по части иных миров. Многое из того, с чем тут предстоит столкнуться, будет им в новинку. Со временем сами во всем разберутся, а пока пусть считают, что имеют дело с артистами высокого полета, способными натурально прикидываться разнообразной нечистью.
– Его Бессмертие убыли в дальнюю усадьбу,– сообщил мне Погоняйло.– Замок и вся челядь в твоем распоряжении, принц Ник. Согласно подписанному договору.
– Зови меня царевичем Елисеем,– поправил я старого сатира.– Пора мне вживаться в роль.
Самое трудное предстояло Сене Бенкендорфу – быстро превратиться в хозяина грандиозного замка, в котором одних парадных залов было более сотни, не говоря о прочих помещениях, никем не считанных. В самые удаленные уголки мощного сооружения многие столетия не ступала нога не только человека, но и местной нечисти. По словам сатира Погоняйло, там обитали привидения, которых не следовало раздражать вопросами.
Враз осунувшееся лицо артиста Курицына красноречиво говорило, что роль колдуна Кукуя если и дастся ему, то с огромным трудом. Да, для человека, всю свою сознательную жизнь прожившего в двухкомнатной квартире с мизерной кубатурой, хоромы были явно велики. В них без труда затерялась наша съемочная группа.
– Ничего,– утешил меня Соловей,– покомандует пару дней челядью, пообвыкнется, проникнется вдохновением – и будет у нас не маг, а пальчики оближешь!..
Возможно, конечно, и так, но пока злобный Кукуй шарахался даже от тишайших, вымуштрованных за тысячелетия лично Кощеем, крысаков. Ну, растет у
