— Он им сказал, что мы взяли это на себя?
— Да. Им явно приказали отдать нам золото, в надежде, что мы быстро уедем.
Лайн Нунес снял шляпу и провел ладонью по редеющим седым волосам.
— И что, мы так и сделаем?
— Я думаю, да, — ответил Капитан. — Не могу себе представить, что нам здесь делать. Сейчас в Фезане нечего искать, кроме неприятностей.
— И неприятности направляются домой.
— Они идут пешком.
— Но, в конце концов, они туда попадут.
Родриго поморщился.
— Чего бы ты хотел от меня?
Его заместитель пожал плечами, потом осторожно сплюнул в траву.
— Значит, мы отправимся в путь на рассвете? — спросил он, не отвечая на вопрос.
Капитан пристально смотрел на него еще несколько секунд, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но лишь покачал головой.
— Мувардийцы будут следить за нами. Мы уедем, но без особой спешки. Можем потратить какое-то время на свертывание лагеря. Ты можешь взять дюжину людей и утром съездить в Орвилью. Проведешь там день за работой и догонишь нас позднее. Среди прочих дел, там ждут погребения мужчины и женщины.
Альвар спешился и подошел к костру, около которого сидела лекарь.
— Я… я могу вам чем-то помочь?
Она казалась очень усталой, но одарила его быстрой улыбкой.
— Нет, спасибо. — Она заколебалась. — Ты впервые в Аль-Рассане?
Альвар кивнул. И присел рядом с ней на корточки.
— Я надеялся завтра увидеть Фезану, — сказал он. Он жалел, что плохо владеет языком ашаритов, но старался. — Мне говорили, что этот город полон чудес.
— Не совсем так, — небрежно проговорила она. — Рагоза, Картада… Силвенес, конечно. То, что от него осталось. Это крупные города. Серия очень красива. А в Фезане нет ничего чудесного. Она всегда была слишком близко от земель тагры и не могла позволить себе показной роскоши. Ты не увидишь ее завтра?
— Мы уезжаем утром. — Альвара снова охватило неприятное ощущение, будто он изо всех сил пытается удержаться на плаву, а вода смыкается над его головой. — Капитан только что сообщил нам об этом. Не знаю, почему. Думаю, это из-за того, что приходили мувардийцы.
— Конечно. Оглянись вокруг. Здесь золото дани. Они не хотят открывать завтра ворота и очень не хотят присутствия солдат-джадитов в городе. После того, что произошло сегодня.
— Значит, мы просто развернемся и…
— Боюсь, именно так, парень. — Это произнес Капитан. — На этот раз тебе не удастся вкусить удовольствий развратного Аль-Рассана. — Альвар почувствовал, что краснеет.
— Ну, в этом году большинство женщин находится вне стен города, — заметила серьезным тоном Джеана. Она смотрела на сэра Родриго, а не на Альвара.
Капитан выругался.
— Не говорите об этом моим парням! Альвар, ты обязан хранить тайну. Я не хочу, чтобы кто- нибудь переправился через реку. Любой солдат, который уйдет из лагеря, отправится домой пешком.
— Слушаюсь, — поспешно ответил Альвар.
— Кстати, я вспомнил, — обратился к нему Капитан, искоса взглянув на доктора, — можешь теперь опустить стремена. На обратном пути.
При этих словах Альвар, впервые за долгое время, почувствовал себя почти прежним. Он ждал этого момента с тех пор, как отряд выехал из Вальедо.
— Это обязательно, Капитан? — спросил он с невинным выражением лица. — Я только начал к ним привыкать. И думал даже попробовать подтянуть их еще выше, если вы позволите.
Капитан снова посмотрел на доктора. И прочистил горло.
— Ну нет, Альвар. Это не… я не думаю…
— Я подумал, что если подниму колени достаточно высоко, действительно высоко, то смогу класть на них подбородок во время езды, и это поможет мне сохранить силы в долгом походе. Это кажется вам разумным, Капитан?
Альвар де Пеллино был вознагражден за не свойственное ему молчание и выжидательную политику. Он увидел, как лекарь медленно улыбнулась ему, потом вопросительно подняла брови и посмотрела на Капитана.
Однако Родриго Бельмонте был не из тех, кого можно надолго смутить подобными вещами. Он несколько секунд смотрел на Альвара, потом тоже расплылся в улыбке.
— Твой отец? — спросил он.
Альвар кивнул.
— Он действительно предупредил меня кое о чем, с чем я могу столкнуться в солдатской жизни.
— И ты предпочел все равно выполнить это указание насчет стремян? И ничего не сказал?
— Ведь это был ваш совет, Капитан. А я хотел остаться в вашем отряде.
Доктор явно забавлялась. Сэр Родриго нахмурил брови.
— Ради Джада, парень, ты что же — хотел мне угодить?
— Да, командир, — радостно ответил Альвар.
Женщина, которую, как Альвар уже решил, он будет любить вечно, запрокинула назад голову и громко расхохоталась. Через мгновение Капитан, которому он хотел бы служить всю жизнь, присоединился к ней.
Альвар решил, что эта ночь была не такой уж кошмарной.
— Видите, какие у меня умные солдаты? — сказал Родриго доктору, когда они перестали смеяться. — Вы совершенно уверены, что не передумаете и не присоединитесь к нам?
— Вы меня искушаете, — ответила та, по-прежнему с улыбкой. — Мне и в самом деле нравятся умные люди. — Выражение ее лица изменилось. — Но Эсперанья — не место для киндатов, сэр Родриго. Вы знаете это не хуже меня.
— Для нас нет никакой разницы, — сказал Капитан. — Если вы умеете зашить рубленую рану и вылечить рези в мочевом пузыре, вас с радостью примут в моем отряде.
— Я умею и то, и другое, но ваш отряд, какие бы умные солдаты в нем ни служили, еще не весь мир. — Теперь в ее глазах больше не было веселья. — Помните, что сказала о нас ваша королева Васка, когда Эсперанья занимала весь полуостров, до того как пришли ашариты и оттеснили вас на север?
— Это было больше трехсот лет назад, доктор.
— Я знаю. Помните?
— Помню, конечно, но…
— А ты помнишь? — она повернулась к Альвару. Теперь она уже сердилась. Он молча покачал головой.
— Она сказала, что киндаты — это животные, на которых надо охотиться и сжигать их, чтобы стереть с лица земли.
Альвар не мог придумать, что ответить.
— Джеана, — сказал Капитан, — я могу лишь повторить: это было триста лет назад. Она уже давно умерла, исчезла.
— Не исчезла! И вы смеете это утверждать? Где она? — Джеана сердито смотрела на Альвара, будто это он был каким-то образом во всем виноват. — Где находится место упокоения королевы Васки?
Альвар с трудом глотнул.
— На острове, — прошептал он. — На острове Васки.
— Который стал усыпальницей! Местом паломничества, куда приезжают джадиты из всех трех
