вершине. Если они обнаружат нас, то слетятся сюда и выпустят жуков-прядильщиков.
— Что такое жуки-прядильщики?
— Если мы не дадим себя запереть на этом холме, ты не узнаешь. Это не воздушный бой, джиидаи, и если ты не собираешься укрепить эту гору и драться со всеми воинами на этой луне, высота тебе ни к чему.
— Я хочу посмотреть сверху.
— Зачем?
— Затем, что из-за тебя мы заблудились, вот зачем. Ты не больше знаешь, где база во… йуужань- вонгов, чем майнок умеет играть в сабакк.
— Я могу найти дамютек формовщиков. Но если мы будем ломиться туда по прямой, они поймают нас в ловушку.
— Я знаю эту луну, — сказал Энакин. — А ты — нет. — он остановился, подозрительно уставившись на воина. — А вообще, как ты меня нашел?
— Я следовал за поисковыми партиями, неверный. Ты ведь пер напролом, разве нет? Да. Не будь меня, тебя уже схватили бы десять раз.
— Не будь тебя, я бы уже был на базе формовщиков.
— Да. Я это и сказал, — молвил Рапуунг. Он закрыл глаза, словно к чемуто прислушиваясь. — Что теперь тебе говорят твои чувства джиидаи?
Энакин свел брови, концентрируясь.
— Я думаю, они разделились, — нехотя сказал он.
— Я их слышу, — сказал Вуа Рапуунг. — Не так, как раньше. Когда-то мои уши были… — он легонько прикоснулся к гноящейся ране у себя на голове. Зарычал и уронил руку.
— Мы идем вниз, — сказал он.
— Я иду наверх, — отозвался Энакин и начал подниматься по тропе. Он не оборачивался, но где-то шаге на тридцатом послышалось нечто похожее на йуужань-вонгское богохульство и звуки шагов, догоняющие его.
— Ну и ну, — выдохнул Энакин. Слезы жгли глаза.
Он стоял на вершине горы, откуда было видно знакомый изгиб реки Унн. Он видел эту местность с воздуха, наверное, раз пятдесят, и знал ее так же, как и другие места.
Вот только теперь все переменилось. Великий Храм — тот, что простоял неисчислимые тысячи лет, видел, как пришли и ушли люди, что построили его, видел джедаев темных и сияющих, и уничтожение Звезды Смерти — исчез бесследно.
На его месте у реки стояло пять объемистых строений в форме многолучевых звезд. Стены их были толстыми, высотой примерно в два этажа; вероятно, в них располагались комнаты. Внутренние дворики были без крыш. Два из них были как будто заполнены водой, третий — бледно-желтой жидкостью, на воду не похожей.
В центральном пространстве четвертого виднелись какие-то конструкции — купола и многогранники различных форм, все того же цвета, что и большое строение. Пятый заполняли кораллы- прыгуны и более крупные космические корабли. Множество кораблей…
Похоже, для связи между строениями от реки были проведены каналы.
— Мы должны спуститься, прежде чем они нас почуют, — настойчиво повторил Вуа Рапуунг.
— Я думал, та дрянь, которой ты нас натер, задурит нюхачей, или как их там.
— Она собъет их с толку. Это даст нам время спрятаться. Здесь прятаться негде, и они нас увидят. Тогда их уже ничем не задуришь.
«Обычно в таких случаях используются джедаи», подумал Энакин. Но он мог затуманить разум йуужань-вонга не более, чем станцевать на поверхности черной дыры.
— Здесь можно укрыться, — сказал он. Холм был покрыт в основном кустарником, и ему недоставало шатра высоких деревьев, что росли почти на всей суше, но заросли были в основном выше человеческого роста.
— Не от тепловых сенсоров, — возразил Рапуунг. — Не от жуковпрядильщиков. Здесь нет воды.
Энакин задумчиво кивнул, но на самом деле он продолжал изучать базу формовщиков, почти не обращая внимания на стоявшего за спиной йуужаньвонга.
— В стороне от больших строений — все эти маленькие постройки, их как будто кто-то бросил на землю, и они проросли — что это такое? Похоже на трущобы.
— Я не знаю такого слова — трусчоп. Там живут рабочие, рабы и Опозоренные.
— Вспомогательная колония. Они делают черную работу.
— Если тизовирм переводит правильно, то да.
— Рабочие и рабы — это я знаю. Кто такие Опозоренные?
— Опозоренные прокляты богами, — сказал Рапуунг. — Они работают как рабы. О них не стоит говорить.
— Прокляты каким образом?
— Если я сказал, что о них не стоит говорить, что в моих словах тебе непонятно?
— Хорошо, — вздохнул Энакин. — Будь по-твоему.
— Если по-моему, то мы должны уйти с этой вершины, спускаясь по спирали в ту сторону, где заходит газовый гигант. И быстро.
— Это неверное направление! Нам осталось всего несколько километров!
— Весь лес оцеплен, — сказал Рапуунг. — Река тоже. Остается лишь один способ, и я его знаю.
— Ну, так поделись, — сказал Энакин. — Уверяю тебя… — он вдруг замолчал.
— Слушай.
Рапуунг кивнул:
— Я их слышу. Они разворачиваются в лав пек. Я свалял дурака, поверив тебе. Ты думаешь не головой, а чем-то другим.
Его избитые, покрытые язвами губы презрительно сжались.
— Нас еще не схватили. В их поисковой схеме есть какое-нибудь слабое место?
— Нет.
— Так мы сделаем его. Эти флайеры, что они используют…
— Цик ваи.
— Точно. Они такие же, как мы видели раньнше?
— Да.
— Они летают только в атмосфере, да?
Рапуунг подозрительно посмотрел на него:
— Откуда ты знаешь?
— У них, кажется, сбоку что-то вроде воздухозаборных клапанов — жабры, что ли.
— Верно.
— Тогда пошли, — сказал Энакин и начал спускаться с холма. Рапуунг последовал за ним, впервые без возражений.
Сегодня Энакин чувствовал себя заметно лучше. Исцеляющие и расслабляющие упражнения джедаев унесли почти всю его усталость, а искуственная кожа Вуа Рапуунга — или что бы это ни было — кажется, сделала свое дело с его плечом. Он мчался с холма вниз серией длинных горизонтальных прыжков, помогая себе Силой. Рапуунг не отставал — без труда, практически беззвучно пробиваясь зигзагами сквозь густой подлесок. От одного взгляда на него у Энакина буквально вставали дыбом волосы на затылке. Трудно было поверить, что такое смертоносное существо может чтото чувствовать.
Большинство деревьев исчезло — несомненно, они сгорели в одной из битв, происходивших на лесной луне с тех пор, как повстанческий альянс сосредоточил здесь свои силы сопротивления перед сражением с первой Звездой Смерти. То, что осталось, представляло собой кустарник высотой по пояс. Еще ниже опять начинались деревья — зеленое ожерелье вокруг холма, и Энакин вдруг понял, чего опасался Рапуунг. Там полыхал пожар. Вся живность, которую застал огонь, скорее всего, погибла. Если эти
