Доктор жестом прервал Филиппа.
— Вы знаете, я вам уже однажды поверил на честное слово, Филь, — сказал он, мягко улыбаясь при виде изумления, написанного на лице Филиппа. — Все это так удивительно, что я не могу скрыть от вас, как счастливо все закончилось для меня и для маленькой женщины, ждущей меня дома. Не Фалкнер, а я крикнул тогда в хижине, прежде чем потухла лампа. Из кармана его куртки выпало письмо, одно из моих писем, которые я посылал ему через моего агента. Понимаете? Я послал вас за льдом, и пока вы ходили за ним, я сказал раненому, кто я такой, а он рассказал мне, почему я все это время не получал от него писем и никаких известий, и каким образом он попал в хижину Пьера Торо. Мой агент послал его на Север, дав ему пятьсот долларов — первое жалованье. А он увлекся картами в Пренс-Альберто, как часто увлекаются достойные из нас, и в разгар игры впутался в ссору, в результате которой чуть не убил человека. Его преследовали и чуть было не настигли, когда мы его нашли с головой, разбитой при случайном падении. Так разрушилась моя теория.
— А женщина? — спросил Филипп.
— Мы увидим ее, и она расскажет нам всю историю так, как она рассказала ее мне, — сказал доктор так же спокойно. — Какая замечательная вещь любовь, великая, неизмеримая, человеческая любовь, властвующая над миром. Они встретились в Нельсон-Хаузе согласно моему плану и четыре месяца спустя опрокинули все мои планы, теории и обвенчались. Вернее сказать, они опрокинули худшую часть моей теории, Филипп.
Все три пары доказали правду другой части моих утверждений. Они доказали, что не существует никакого «сродства душ»и что каждого нормального мужчину и каждую нормальную женщину в соответствующем окружении так же естественно повлечет друг к другу, как одну птицу к другой, и что они полюбят друг друга и будут вместе бороться за жизнь с жизнью и вместе умрут. Может быть, только один человек из десяти поверит этому, но я верю. В последний момент честь одержала верх в душе Фалкнера над любовью, и он сказал ей, кто он такой, признался ей, что до встречи с ней он пил и играл и что его рано или поздно посадят в тюрьму за покушение на убийство в Пренс-Альберто. А что же она? Повторяю, она разбила мою теорию вдребезги. Она полюбила его, как только может полюбить женщина, она вышла за него замуж и бежала вместе с ним, когда ему пришлось бежать, и теперь она верит в него, как в бога. Некоторое время они жили в той хижине, в шести милях от хижины Пьера Торо, и, пожалуй, их так бы и не нашли, если бы они как-то в праздник не приехали в форт Смит. Фалкнер сказал мне, что его преследователи обязательно завернут к Торо, и мы разработали план, как избавиться от них таким образом, чтобы на вас не пала вина за то, что должно было произойти. Он сказал мне, где я могу найти его жену. В данное время он уже мчится в Штаты и будет там к тому времени, как я привезу туда его жену.
Филипп не произнес ни слова. Почти бессознательно он достал из кармана фотографию.
— И это… — начал он.
Доктор взял фотографию и рассмеялся.
— Это миссис Вильям Фалкнер, Филь. Пойдемте, я хочу, чтобы вы скорее познакомились с ней.
Глава XV. ПОСЛЕДНЯЯ КОМАНДИРОВКА ФИЛИППА
Вместо того чтобы последовать за доктором, Филипп положил ему руку на плечо.
— Подождите, — сказал он.
В его голосе и жесте было нечто до такой степени серьезное, что доктор невольно остановился и взглянул на него.
— Я хочу поговорить с вами, — продолжал Филипп. — Пойдемте-ка по направлению к городу.
Доктор посмотрел на него недоверчивым взглядом, когда они отошли от хижины.
— Послушайте, Филь Стил, — сказал он, и в его голосе прозвучало что-то жесткое. — Я доверял вам и, возможно, рассказал что-то лишнее. Я не хочу думать, что вы намерены нарушить данное вами слово.
— Нет, дело не в этом, — сказал Филипп, натянуто улыбаясь. — Я очень рад, что вам удалось сплавить Фалкнера; и мне кажется, никто и никогда не узнает о случившемся. Но теперь я хочу доверить вам одну тайну. Я положительно схожу с ума, и дни и ночи ломаю себе голову над одной историей, которая роднит меня с вами…
И он в коротких словах рассказал Мак Джилу про Изабель и про то, как он тщетно искал ее.
— Я потерял их между озером Бен и Черчиллом, — закончил он свою повесть. — Сани разъехались, одни поехали дальше, в Черчилл, другие свернули на юг. Я последовал за теми, что поехали в Черчилл, и ошибся. Когда я вернулся, след уже был заметен снегом.
Маленький профессор внезапно остановился и уставился на Филиппа.
— Что вы говорите? — воскликнул он. Величайшее изумление было написано на его лице.
— Как удивительно тесен мир, Филь, — прибавил он, как-то странно усмехаясь. — До ужаса тесен. В конце концов он не более чем площадка для игр, и самое смешное то, что площадка недостаточно просторна даже для того, чтобы на ней можно было сыграть в прятки. Я уже раньше думал об этом. А теперь вы…
— В чем дело? — удивленно спросил Филипп.
— А вот в чем дело, — сказал Мак Джил. — Надо вам сказать, что в поисках Фалкнера и его подруги я прежде всего появился в Нельсон-Хаузе и потом поднялся по реке Коаран и прибыл на тамошний пост компании Гудзонова залива. И на посту Коаран некий француз сообщил мне, что на посту Бен в настоящее время находится какая-то странная парочка. Я немедленно отправился туда. Вероятно, это произошло тогда, когда вы свернули в Черчилл, потому что на третьи сутки я встретил сани. А после этой встречи я уже отправился не на озеро Бен, а кратчайшим путем на Черчилл и Чиппеуей. И на этих санях путешествовали мужчина и женщина, ехавшие с озера Бен, — полковник Беккер и его дочь.
Филипп в течение секунды не мог выговорить ни слова. Охваченный возбуждением, он схватил доктора за руку.
— Вы, вы узнали… куда они направлялись? — спросил он наконец.
— Да. Мы пообедали все вместе, и полковник сказал мне, что они направляются в Нельсон-Хауз, а оттуда, по всей вероятности, в Виннипег.
— А вы не спросили их, какой дорогой они поедут туда?
— Нет.
— Они поедут из Нельсон-Хауза через Саскачеван и Ле-Па, — воскликнул Филипп.
Он смотрел вдаль поверх головы маленького профессора.
— Если бы не этот проклятый Де-Бар, за которым мне следует погнаться снова…
— Бросьте Де-Бара, — спокойно перебил его Мак Джил. — Все равно он успел уйти так далеко, что вам уже не имеет смысла преследовать его. Бросьте его. Я тоже бросил многое, когда явился сюда.
— Но закон…
— Будь он проклят, этот закон, — воскликнул доктор с неожиданной горечью. — Иногда мне кажется, что мир мог бы существовать и без него.
Их взгляды встретились, острые, полные взаимного понимания.
— Вы — профессор университета, — усмехнулся Филипп. — Вам, должно быть, виднее, чем мне. Но что бы вы делали, будь вы на моем месте?
— Я раздобыл бы себе пару крыльев и полетел бы не задумываясь, — ответил маленький профессор. — Господи, Филь! Если бы я так любил, и эта женщина до сих пор не была бы моей, я бы не успокоился до тех пор, пока не изъездил бы в поисках ее весь мир из конца в конец. Что такое дурацкий служебный долг в сравнении с девушкой, уезжающей в Виннипег! После той маленькой женщины, которую я оставил у себя дома, она самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.
Филипп громко расхохотался.
— Спасибо, Мак Джил. Клянусь богом, я поеду. Когда вы думаете тронуться в путь?
— Собаки готовы, и миссис Фалкнер тоже готова.
Филипп быстро повернулся.
