прямоугольником стола.
– Крошечное препятствие, маленькая проблема, которую довольно легко решить. По крайней мере, ты так считаешь. А что мы имеем в итоге? Маньяка. Одержимого. Он очень опасен. Его энергия служит его собственным целям, он не признает правил игры. Он неуправляем. – Чедвик повернул голову к Стейнеру, словно в первый раз увидел его. – Поговоришь с Лондоном. Я хочу, чтобы его убрали. Меня не волнует, как это будет сделано, если только будет сделано чисто и быстро. Используй этого Дикона, а девчонку используй как наживку, это не важно. Я хочу, чтобы он был уничтожен.
Лаура все еще ощущала трепет в тех частях тела, к которым прикасались руки Дикона. После первой совместной ночи им не надо было ничего объяснять или давать друг другу клятвы верности. Никаких обязательств. Его удивил ее неожиданный поступок, но и она ощущала его замешательство.
После телефонных звонков она испытала страх и нашла от него избавление в страсти. Ее не сдерживали никакие расчеты: страсть не возникла из прошлого и не зависела от будущего. На этот раз они легли в постель так, словно пребывание вместе дало им это право.
«Понимает он это или нет, – думала Лаура, – но моя роль изменилась. Он хотел получить от меня нечто, связанное с Мэгги; по его мнению, я могла дать ему это. Я думаю, что могла бы это сделать, по сути дела, я даже начала. Почему это плохо? Я ничего ему не должна. И еще меньше я должна Мэгги. Это меняет характер отношений. Он уже получил кое-что от меня: зависимость и открытость. И честность».
Дикон тоже проснулся, но лежал с закрытыми глазами. Он мог представить себе комнату, но не мог ее достаточно точно описать. Мысленно он усадил женщину в середине комнаты перед зеркалом и почему-то одел ее в теплое кимоно с голубыми цветами.
Человек вошел в комнату. У него нет лица: это не маска, просто от бровей до подбородка – белая гипсовая поверхность. Он молчит, но если бы он заговорил, то тем самым тихим бесполым шепотом, который Лаура слышала по телефону.
Она пошевелилась и положила свою ногу рядом с его, словно мысли Дикона испугали ее. Он вспомнил, как Мэйхью сказал: «Ты просто не сможешь остановиться: одно тянет за собой другое».
Женщина отражается в зеркале. К ней подходит безликий мужчина. В руке у него нож. Его нельзя увидеть с улицы, потому что шторы задернуты.
Так ли это было?
Он вошел в комнату с ножом в руке. Женщина закричала, потом вскочила на ноги и побежала.
Действительно ли побежала?
Потом мужчина и женщина оказались в большой комнате со светло-зелеными обоями и кремовыми коврами. Они стояли наискосок от зеркала, а у стены стоял маленький деревянный столик с вырезанными на ножках пшеничными колосьями.
Зеленый свет проникал сквозь опущенные занавески в спальне Лауры, кремовые ковры лежали в ее гостиной, а столик принадлежал Дикону.
Человек вошел в дверь, сжимая нож. Женщина стоит спиной к нему посередине комнаты...
Правильно?
Женщина взглянула в зеркало. Она увидела отражение приближающегося с ножом мужчины...
Могло ли так быть?
Он настиг женщину, развернул ее...
Это возможно.
Она смотрела, как он подходит, парализованная страхом...
Допустим.
Он ударил, и их отражения слились воедино, кровь пролилась на кремовый ковер, брызнула на салатовые обои...
Нет.
Комната изменила размер и цвета, появилась другая мебель. Зеркало теперь ничего не отражало – только подобие женщины в синем кимоно. В красном кимоно... В желтом. Показался мужчина. Дикон видел его лицо, похожее на очищенное яйцо, и слышал свистящий шепот.
Джон выбрался из постели и пошел в гостиную. Лаура почувствовала, что он уходит, но не пошевелилась.
В трубке послышался сонный голос Мэйхью:
– Джон?
– Извини, Фил, я знаю, что уже поздно.
– Поздно. – Пауза. – Боже, скоро четыре часа.
– Ты можешь провести меня в тот дом?
– В какой?
– В дом Мередитов, что в Челси. Можешь провести меня внутрь?
– Конечно, только надо улучить момент. Все уже осмотрено и убрано – ты же знаешь. Эксперты были и ушли.
– Мне надо почувствовать место.
Мэйхью его понял.
– С этим проблем не будет. Я перезвоню тебе.
Птицы уже начали летать. Он вернулся в постель и закрыл глаза.
Безликий мужчина стоял в комнате, держа перед собой нож. Дикона потрясла внезапная догадка. Голый. Он был голый. Ну конечно. Столько крови – у него на руках, на теле. Он не мог сделать то, что сделал, а потом выйти на улицу.
Дикон не понимал им самим придуманную историю, но и не представлял себе, как это могло быть по-другому.
Женщина стоит в гостиной в кимоно – она только что вышла из ванной. Где-то в глубине дома раздевается мужчина. Он входит к ней с ножом в руках и режет ее на куски. Потом моется, одевается и уходит.
Глава 21
Сквозь круглое окошко в двери виднелся зал для тренировок. Упитанный мужчина с веснушчатыми руками крутил педали на тренажере и болтал с приятелем, упражнявшимся с круглыми гантелями. В дальнем углу зала негр с густой копной волос поднимал тяжести. Когда он брал штангу на грудь, его тело превращалось в сгусток мускулов. Двенадцать рывков, короткий отдых и еще двенадцать раз. Похоже, он вытягивал больше двух третей максимального веса.
– Думаешь, он молоток, да? – Вив подошел к Дикону сзади и заговорил тихим недовольным голосом. Дикон не ответил, продолжая глядеть в зал.
– Четыре раунда со мной, и он запросил бы пощады. Еще парочку раундов, и он разучился бы дышать.
– В самом деле? – Дикон подошел к лестнице, которая вела к гимнастическому залу и кортам для игры в сквош. Из приподнятого коридора были видны серьезно тренирующиеся пловцы, раз за разом пересекающие бассейн. Двойные двери вели к зрительским трибунам.
Только один корт был занят. Мячик для сквоша издавал такой звук, какой издает ударяющийся в дерево топор.
Дикон пошел в заднюю часть трибун и сел на пластмассовый стул в середине ряда. Вив помедлил у прохода, словно опасаясь, что отсюда будет трудно смыться в случае необходимости, потом прошел вдоль ряда и сел за три стула от Дикона, создав небольшой «санитарный кордон». Вив достал из кармана джинсов запечатанный конверт, положил его на стул рядом с собой и прижал пальцем.
