то и дело обращался к Мэйхью за информацией. В полицейском компьютере можно было быстро найти имя и адрес владельца автомобиля, который слишком часто или слишком долго стоял у чужой квартиры. И если носитель этого имени был известным человеком, то, как правило, для разрешения проблемы было достаточно что-то шепнуть на ухо провинившейся «очень важной персоне»[1], не вынося сор из избы. В результате в специальном отделе накапливалось очень полезное и удобное досье, в котором были на учете все темные делишки видных горожан. Просто удивительно, какими люди становились покладистыми, стоило напомнить им о полузабытых фактах из их прошлого. Дикон извлекал двойную выгоду: во-первых, он получал необходимую информацию, во-вторых, его дела часто разрешались сами собой. Мужчины, развлекавшиеся маленькой интрижкой на стороне, вдруг снова становились верными мужьями, а подозрительные жены корили себя за излишнюю подозрительность и щедро платили Дикону за услуги. Зачастую женщины испытывали к нему чувство неловкости и даже враждебности: он олицетворял в их глазах опасность и страх, не дававший им заснуть по ночам. Они были рады вновь обрести свой надежный мир, который, как они думали, оказался под угрозой. Они были рады признать свою неправоту. Дикон вручал им отчет и забирал поспешно выписанный чек. Интересно, думал иногда Дикон, в каком качестве он фигурирует, когда мужу приходит уведомление из банка: в качестве модного портного или, может быть, тренера по теннису?
– Я этим больше не занимаюсь, – сказал Дикон. – Сыт по горло.
– Ну да... – Мэйхью посмотрел на него испытующим взглядом. – Я не могу сказать, что удивлен. – Он помолчал. – Надеюсь, тебе не приходила в голову идея о возвращении в полицию?
Дикон отрицательно покачал головой.
– Мне кажется, тебя вряд ли возьмут. – Мэйхью показал на стакан Дикона. – Даже при том, что ты перешел на водичку.
– Мне они тоже не нужны. Даже при вшивой зарплате и убийственных дежурствах.
Мэйхью ухмыльнулся.
– Как ты на самом деле, а, Джон?
Дикон прикурил еще дну сигарету. Помолчав, он сказал:
– Ранен, но в строю.
– Это было год назад. – Теперь Мэйхью говорил тихо, будто сам с собой.
– Я помню, – Дикон дернул плечом. – Ну и что? Мэйхью посмотрел в дальний угол комнаты. Игрок в бильярд уходил. Мэйхью не спускал с него глаз. У двери человек обернулся, ощутив на себе чужой взгляд, и сообщнически подмигнул Мэйхью, чего тот и дожидался. Как только дверь закрылась, он улыбнулся и сказал:
– Он их не упустит. – Потом обернулся к Дикону: – Ну, что там у тебя стряслось? Ты позвонил мне в рабочее время.
– В прошлую пятницу, пятнадцатого числа, девушка по имени Кэтрин Лоример умерла на твоем участке при подозрительных обстоятельствах. Кэти Лоример.
– Да.
– Что «да»?
– Я слышал об этом. Это не мое дело.
– Не твое. Это дело Д'Арбле.
– Правильно.
– Инспектора Д'Арбле. – В голосе Дикона послышалось сожаление.
– Ну что ж, если долго лизать чью-то задницу, то получишь продвижение по службе и дурной запах изо рта. – Мэйхью хихикнул. – Я думаю, его мать им гордится.
– Когда я работал с ним, Д'Арбле не мог найти и задницы, даже своей собственной.
– Теперь его инстинкты работают, – заметил Мэйхью. – А что с ней?
– Она утонула в ванне.
Мэйхью кивнул.
– Мне так и сказали. И что же дальше?
– Там немного пошарили: судебный эксперт побывал в квартире девчонки, в заключении написали, что это «несчастный случай».
– Продолжай...
– Это действительно так?
Мэйхью посмотрел на Дикона, пытаясь понять выражение его лица.
– Я не слышал никаких других версий. А разве есть сомнения?
– Именно об этом я и спрашиваю.
Мэйхью задумался.
– В любом случае это камень не в мой огород. Дознание ведь было проведено?
– Было. – Дикон предвидел следующий вопрос и ответил на него: – «Несчастный случай».
Мэйхью пожал плечами, как бы говоря: вот, пожалуйста. Вслух он спросил:
– А кто этим интересуется?
– Ты знаешь девушку по имени Лаура Скотт?
– Та самая подружка Мэгги? Вечера сплетен в турецких банях...
– Та самая. Она жила вместе с Лоример. Это она обнаружила тело.
– А... – Мэйхью отхлебнул еще немного из своего стакана. – Я думаю, девушка была расстроена. Дикон улыбнулся.
– Она наверняка чертовски истерична, – добавил Мэйхью.
– Кошмарами на ближайшее время она обеспечена, – согласился Дикон. – Но я не думаю, что у нее началось размягчение мозгов, если ты это хочешь ей приписать.
– Я знаю, как это бывает, Джон. Если есть кто-нибудь виноватый, то жить легче. Драму пережить проще, чем трагедию. – Мэйхью посмотрел на дверь, потом поднял стакан на уровень глаз, пряча полуулыбку. – Это становится интересно.
– Он вернулся, – заключил Дикон.
– Да. Его друзья уехали минуту назад. Он ждал именно этого.
– Я лучше пойду, – предложил Дикон, – а то он будет злиться. Ему хочется, чтобы это было сделано.
– Пусть этот мудак попотеет, – сказал Мэйхью. – Он своего не упустит.
– Но ты можешь упустить его.
– Не сейчас. – Мэйхью едва сдерживал ухмылку. – Он сделал свой выбор и знает, что мне это известно. Он приговорен.
– Я знаю его? – спросил Дикон.
– Нет. Он здесь новый человек, лишь недавно из Глазго. За его голову назначена награда. Имеется пара психов, которым не терпится поговорить с ним о том деле с золотыми слитками, в котором не все заладилось. Он думает, что под моим крылышком он в безопасности.
– Это действительно так?
Мэйхью нахмурил брови.
– Дай мне передохнуть. Его дни сочтены, но он еще сослужит мне службу, пока дружки не найдут его. – Он бросил быстрый взгляд на человека, сидевшего теперь на табурете за стойкой бара над кружкой с элем, потом снова посмотрел на Дикона. – С чего она решила, что это не случайная смерть?
– Ты будешь смеяться, если я скажу.
– Тогда не говори. Я думал, ты больше не занимаешься детективной работой.
– Вообще-то нет. Она позвонила мне потому, что ей был нужен кто-нибудь, с кем можно было бы поделиться, и еще потому, что вспомнила, что я служил в полиции. Позвонила потому, что знала Мэгги.
– И тебя.
– Не совсем так. Мы встречались всего пару раз. Она была подругой Мэгги.
– О'кей. Она позвонила и сказала: «Я считаю, что мою подружку прикончила мафия, а полиция не хочет этим заниматься», и ты ответил...
– Для нее это вполне реально. Фил. – В голосе Дикона проскользнуло раздражение.
