Другая история Российской империи

Что нам говорит традиционная история о присоединении Сибири к Московии? До середины XVI века Московия, в целом, мирно сосуществовала с Сибирским ханством. В 1555 году хан Едигер добровольно признал вассальную зависимость от Москвы, разорванную затем в 1572 его преемником ханом Кучумом. После покорения Казани и присоединения Астрахани Иван Грозный дал купцам-промышленникам Строгановым «за их особые заслуги» грамоты на владение землями по р. Тобол, а это уже Зауралье. На свои деньги Строгановы в 1581 году отправили экспедицию (600, по другим данным 840 «вольных казаков») во главе с Ермаком Тимофеевичем. Казаки прошли ханство насквозь и победили хана Кучума, завоевав в 1582 -м его столицу г. Сибирь (17 км от нынешнего Тобольска), он же Кашлык (то есть зимовье, сравни также кишлак и, например, англ. castle). Интересно, что г. Сибирь прекрасно существовал ещё и в XVIII веке, в частности, отмечен на французской академической карте 1706 года.

Считается, что Ермак начал свой поход из города в верховьях Туры, который называется Чингидоград (так и хочется сказать Чингисоград). В других источниках называется город на нижней Туре, Чинги-Тура – оплот татар, который потом был до основания разрушен. С другой стороны, пишут, что Чинги-Тура – былое название современной Тюмени, но она отнюдь не в верховьях Туры и её вроде не разрушали до основания. Миллер прямо указывал, что старое название Чинги-Тура соответствует Чингисхану, а в примечании к Миллеру С. В. Бахрушин пишет, что в Ремезовской летописи есть эпизод «о борьбе Ермака с царём Чингисом»…

Сам Ермак героически погиб в бою в 1585 году (по другим данным утонул, переплывая Иртыш в железном панцире). Кучум же после поражения «бежит в Ногайскую Орду», где преспокойно живёт, по крайней мере, до 1598 года. По представлениям историков, Ногайская Орда – это не то нынешняя Башкирия, не то кочевье на громадном пространстве от нижней Волги до Иртыша. А Ногайской степью назывались полупустынные земли в Предкавказье, в междуречье Терека и Кумы. Подлинные документы об экспедиции Ермака, как считается, погибли, а выписки из них, соответствующие современной версии, сохранились только в позднейшей Погодинской летописи (список не ранее конца XVII века).

После приключений казаков Ермака Тимофеича по Сибири начали бродить разрозненные группы русских людей, но московской администрации здесь по-прежнему не было. По военной реформе царя Алексея Михайловича среди 9 разрядов (по-современному, военных округов) не то, что за Уралом, – coll0 не было ни одного. Сибирский Приказ Московии имел функции департамента современного МИДа; земли за Волгой были, по сути, конфедерацией отдельных «вольных казачьих» и «татарских» орд, так и обозначенных на зарубежных картах до середины XVIII века. С 1644 по 1775 эти орды часто находились в вассальной зависимости от Московии или Манчжурии, и обозначались на всех зарубежных картах того времени под общим названием Великая Тартария.

Весь этот период характерен установлением более или менее мирных отношений с туземными племенами, типа федеральных. Например, в 1663 году Юрий Крижанич давал царю Алексею Михайловичу такие рекомендации: «…и с кузнецкими ордынскими князцами (г. Кузнецк-Сибирский, ныне Новокузнецк, основан в 1617 году, – Авт.) мы можем условиться, чтобы они привозили нам побольше руды». Это самый натуральный федерализм, не нуждавшийся в военном подавлении, – хотя некоторых нецивилизованных «князцев», было, и подавляли.

(Интересно, что казаки, заселявшие Сибирь, заставляли туземных владык присягать, целуя окровавленную кривую саблю. Такую присягу практиковали некогда «монголы», и она же сохранялась в Турции как янычарский обычай. Турецкий султан в 1621 году послал «кровавую саблю» польскому королю Сигизмунду, требуя целования её в знак отказа от притязаний на Москву (см. «Вести-куранты», приложение 1, 1600—1631). Турки, наследники Византии, – в которой мы полагаем исток «монгольского» ига, – очевидно, видели в кривой сабле символический полумесяц. Трудно сказать, что за символ видели в ней российские казаки, но ведь и Русь объявила себя наследницей Византии. В России обычай целовать саблю сохранялся при посвящении в гусары аж до XX века.)

Завоевательная деятельность Петра I совершенно не обращена к Сибири. Он просто разрешал осваивать её богатства, на страх и риск осваивателей, – мы говорили об этом в главе «Присоединение Урала». В 1760 году Елизавета Петровна милостиво разрешает помещикам «ссылку крестьян на поселение в Сибирь в зачёт рекрутского набора». Этот указ прямо говорит о стимулировании колонизации Сибири и совершенно аналогичен одновременному с ним распоряжению английского короля Георга III о колонизации Индии и Канады. В полном титуле императрицы Елизаветы (по состоянию на 1752 год) фигурирует «царица Сибирская», но вся Сибирь ещё считается одной губернией, то есть её география остаётся неизвестной. И Екатерина II в своих «Записках», описывающих её воцарение в 1762 году, называет в числе десяти своих начальных губерний единственную закамскую – Сибирскую.

А каковы же были дороги в Сибирь? Их имелось две: северная (Бабинская) от реки Туры до Верхотурья, и южная, через Оренбург.

Начнём с северной.

В 1595 году посадский человек из села Верх-Усолка Артемий Софронович Бабинов откликнулся на указ царя Фёдора Иоанновича и указал путь через Камень (так звали Урал) – до реки Туры на восточном склоне горного хребта. Он же руководил строительством новой дороги. Протяжённость этого пути – 280 километров. На своём пути он пересекает около десятка средних и малых рек и около тридцати ручьёв и водотоков, местами заболочен, а местами поднимается на возвышенности и перевалы.

Тракт проходит границу Европы и Азии между горами Павдинский Камень на севере и Лялинский Камень на юге на высоте около 640 метров над уровнем океана, и далее на восток на протяжении четырёх километров понижается до 400 метров, то есть имеет значительный уклон. Для ямщиков, едущих с востока, это было нелёгким испытанием. Но! В целом дорога имеет такой ровный рельеф, что кажется, будто её прокладывали опытнейшие топографы с использованием самых современных приборов. Даже в наш век с применением аэро-и космических средств съёмки нельзя найти более рациональной трассы (с учётом того, что в XVI веке из землеройной техники имелись только лопата да кирка).

В конце 1597 года дорога была построена. Сохранилась «отписка» от 11 января 1598 года о том, что царской грамотой повелевается закрыть существовавший на прежнем, «нецивилизованном» пути в Сибирь Лозьвинский городок и вместо него учредить на Верхотурской дороге Чацкое городище. «Это и есть точная дата завершения строительства дороги», – утверждает писатель Николай Коняев в очерке «Дорога в Сибирь» (см. «Рассказы о землепроходцах», Л.: 1987).

«Дорога, официально названная Государевой, была более известна как Бабиновская…По своему значению Бабиновская дорога сравнима, пожалуй, с Великим шёлковым путём или путём „из варяг в греки“. С её открытием началось экономическое присоединение Сибири к Русскому государству».

С 1598 года, со времени постройки города Верхотурья, и по 1763 год, когда был открыт сибирско- московский тракт на Екатеринбург, Бабиновская дорога именовалась официальным путём в Сибирь. На протяжении более полутора веков эта дорога была единственной дозволенной царскими указами дорогой на восток. Она была в несколько раз короче прежнего пути по рекам Вишере и Лозьве (который проходил севернее). Верхотурье получило титул «ворота в Сибирь», а все другие дороги мимо Верхотурья приказывалось «засечь накрепко».

Краевед А. В. Горохов сообщает, что в Верхотурье было несколько монастырей и таможня, главная особенность города. Таможня действовала с начала XVII века; считается, что её создали для сбора налогов за торговлю пушниной. Интересно, что местные воеводы (верхотурские и тобольские) именовались на греческий манер игемонами.

После вековой эксплуатации дороги, Пётр I повелел строить в Верхотурье каменный город (кремль) – резиденцию воеводы, каменную соборную церковь, гостиный двор. Верхотурский кремль – единственный на Урале. А от упомянутой таможни ничего не осталось, и в литературе она описывается «по Миллеру»; он побывал в Верхотурье и работал в монастырских архивах. Значение таможни снизилось после