захватил часть моего тела шириной в дверную цепочку.
— Вам кого?
— Милиция. — Я сунул в щель руку с удостоверением, стараясь не светить лицо.
— Ну и что?
— Да, в общем-то, ничего. У вас вчера в подъезде мужичка опустили, ну, в смысле, денежки отобрали. Обычное дельце.
— А я-то тут при чем? Не я ж его грабила.
— Немного потише, если не трудно. И лучше не через дверь.
Женщина еще раз окинула меня взглядом и, уловив доброту моих глаз, открыла дверь. Я прошел в прихожую.
— История такая. Преступник не побежал на улицу, а рванул вверх по лестнице. Потерпевший за ним погнался, но где-то в районе вашего этажа сбился со следа. Есть подозрение, что злодей скрылся в одной из квартир на этой площадке. К вам-то он не забежал, мы знаем вас как честную женщину, а вот насчет соседей не уверены.
Ну что, классно заливаю? Как учили. Женщина удовлетворенно кивнула, давая понять, что в отношении ее я не ошибся.
— Вот, к примеру, квартира слева. Там живет некая Рябинина Ирина. Как у нее с честностью?
— Ирочка? Что вы, молодой человек, она серьезная девушка, и никто к ней забежать не мог.
— Она одна живет?
— Нет, с матерью. Тоже положительная женщина.
— Ну, мама может добросовестно заблуждаться о знакомых дочери. Это частое явление. Дома ангел, а на улице людей грабит. Чем Лена занимается, случайно не в курсе?
— Почему не в курсе? Она управляющая страховой компанией. Тут рядом, в двух кварталах. Она мне застраховаться предложила. От тайфунов, селей и оползней.
— Застраховались?
— Да.
— Напрасно. У нас эти явления места не имеют.
— Имеют, имеют. У них статистика есть. Уже восемь случаев в этом году, в том числе один в соседнем доме.
— Что, тайфун?
— Оползень.
— Тогда я, пожалуй, тоже застрахуюсь. От смерча «Торнадо». Как компания называется?
— Это… как же его… «Стикс».
— Ничего название. Речка на тот свет. Кажется, в греческом святом писании.
— Мне нравится. Красиво звучит.
— Да Бог с ним. Значит, Иринка при деле. Давайте к другим соседям перейдем. Вот те, напротив…
Полчаса мне пришлось обставляться, скрывая истинную причину расспросов, что само по себе неинтересно и скучно. Скорей бы, что ли, представился случай пострелять. Мало-маломало-мало-мало огня…
Чуть скрасила беседу совершенно секретная информация о проживающих этажом выше наркоманах.
Вполне удовлетворенный услышанным, я оставил соседку в покое.
Класс, однако! Такой молодой девочка и уже управляющий, вах! Неужели сам? Что случилось с моим гордым народом? Какой-то глупый женщин сидит во главе стола! Кровь кипит в пламенном сердце горца! Где мой сабля?!
Компанию с необычным греческим названием я отыскал без особого труда, обежав все соседние дворы. «Стикс» занимал первый этаж небольшого жилого дома. Я понял это по одинаковым узорчатым решеткам на окнах. Вывеска была достаточно непримечательна, что говорило о полном игнорировании рекламы. Я толкнул металлическую дверь с «рыбьим глазом» и проник внутрь, надеясь, что меня окружат теплотой и вниманием, как во всех цивилизованных страховых компаниях. Однако мимо. Вместо теплоты и внимания перед моими добрыми глазами возник гориллообразный паренек в бордовом пиджаке:
— К кому?
— Просто… От тайфуна хочу…
— А, пошли.
Паренек пропустил меня вперед и пристроился сзади. Надеюсь, контора не занимается похищением человеческих органов, и я выйду отсюда живым. Тьфу-тьфу…
Мы прошли строго-настрого по коридору, свернули направо и остановились перед дубовыми дверьми.
— Сюда.
— Спасибо…
Да, кстати! Совсем забыл вам сказать, что сейчас зима, а точнее декабрь — прекрасный месяц, воспетый нашим великим поэтом Тютчевым! Ой, извините… Чего-то я не такой сегодня.
Страховаться от тайфуна я не стал. От селей и подавно. Был соблазн оградить себя от наводнения, но вовремя вспомнилось, что живу я на седьмом этаже и затопить нас может только сосед сверху. Все прелести коммерческого страхования мне доказывала, к сожалению, не Ирка Рябинина (вот так фамильярно, без отчества, без должности, ну чисто по-ментовски), а рекламный юноша с какими-то голубыми наклонностями. То за руку меня возьмет, то захихикает над собственными плоскими остротами. Козел, короче. Меня же интересовали не его пошлости и уж тем более не предлагаемые варианты страховки, а внутреннее убранство заведения.
Оно, убранство, оказалось вызывающе неброским. В других компаниях, где мне приходилось страховаться от стихийных бедствий, солидность заведения подчеркивалась дорогим и престижным интерьером — от полотна эпохи Ренессанса (холст, масло) до компьютера с турбоохлаждением. По крайней мере, я так представляю себе крепко стоящую на ногах фирму.
Здесь ничего такого. Картонный Пикассо, пришпиленный кнопками к дешевым обоям, пожелтевший от засухи кактус на металлическом сейфе и календарь с третьесортной девицей без одежды, рекламирующий компанию «Стикс» — светлую полосу в твоей жизни.
Хотя, может, такая обстановка — это тоже рекламный трюк. Смотрите, мол, какие мы удивительные ребята. У самих ничего, кроме кактуса, потому что все клиенту, все для клиента…
Второй стол в комнате показывал, что голубой агент трудится не один. То же самое утверждала рогатая вешалка, на которой, кроме черной мужской куртки и меховой шапки, повисло коричневое женское пальто с меховой отделкой — мечта продавщицы Леночки. Вывод: товарищ управляющий вышла. Возможные варианты опустим. С каждым может случиться. Я вот, кстати, тоже захотел.
Поэтому говорим спасибо и отваливаем.
До дверей на улицу меня не провожают, приходится искать санитарный узел в одиночку. Он на всю компанию единственный и ужасно отталкивающий. Про чудеса фирмы «Искра-софт» в «Стиксе» никогда не слыхали. Но зато, как и в нашем отделе, пользуются газетами.
Туалет пуст. (Я, разумеется, сначала постучал.)
С подозрением вглядываюсь в коридор компании. В нем помимо туалетной и дубовой есть еще одна дверь. Наверное, директор за ней. Я перемещаюсь по коридору и дергаю ручку. Кукиш, замочек мешает.
Вспоминается бесстыдное детство, и глаз опускается до замочной скважины. Скважина большая, но в нее ни черта не видно, кроме картины Малевича «Черный квадрат». Охов и вздохов тоже не слышно. Я надеялся — вдруг Ирина Алексеевна стесняется при свете.
— Эй, ты что там забыл?
Я мгновенно выпрямляюсь и, кивая вниз, стеснительно говорю:
— Да вот, туалетик бы…
— У нас только служебный, иди к метро.
Товарищ в «бордо» не уходит, то есть ждет моего исчезновения. С горестной миной на лице я
