В коридоре их догнал дежурный.
— Хлопцы, с теткой потолкуйте. Велик у сынка ейного дернули. Возле магазина.
— Не фиг оставлять без присмотра. В вечер Плахов, а мы отработали.
— Да пропал где-то Плахов, выручайте, мужики.
— Степаныч, ну что ты такой волнительный? Велик уже уехал, догонять поздно. Пускай тетка сидит и ждет, раз прошляпила.
На улице, перед тем как достать наручники, Коля проворчал:
— Затрахала мелочевка. В Управу надо скорее, в Управу…
ГЛАВА 2
— Сегодня мне стукнуло сорок, — старший оперуполномоченный Игорь Плахов, почесав под мышкой, повернулся к водителю «уазика». — А вчера — всего тридцать пять человек. Прогресс. Серега, сейчас направо, территорию не знаешь ни фига.
— Я на рынок заверну, колодочки посмотрю. Здесь дешевле. Марамои, запчастей не дают, на свои приходится покупать. Завтра техосмотр, а тормоза ни в жопу.
— Ты гляди, у нас заявочка висит.
— Ходите пешком, если умные такие. Завтра вообще без колес останетесь.
Машина свернула с основной трассы в «рукав» и притормозила возле деревянного забора, ограждающего автомобильный рынок Новоблудска.
— Мужики, минут десять, не больше… — Водитель выскочил из машины и направился к центральному входу.
— Хорошо.
Рынок располагался на территории бывшего стадиона. Стадион стал бывшим после того, как Футбольный клуб второй лиги, новоблудское «Динамо», уличили в проведении договорного матча и дисквалифицировали на три года. Администрация, дабы стадион не пустовал, разрешила организовать здесь автомобильный рынок. На одной половине поляны торговали собственно автомобилями, в основном подержанными, на второй — запчастями, в основном ворованными.
— Давай курнем.
Плахов вышел из машины, предлагая сделать то же самое сидящему сзади молодому участковому Димке Телегину.
Тот последовал примеру, достал пачку болгарского «Опала».
— Слышал, Димыч, что на рынке-то делается? — Игорь затянулся и кивнул на забор.
— Не… Обвешивают, что ль?
— Отстреливают. Мужичков убивают. Уже третий случай по городу. Мне вчера с Управы звонили, спрашивали, не знаю ли кого на рынке.
— Каких мужичков?
— Посредников. Приходит кто-нибудь на рынок «тачку» сдать, а сам стоять не может, дела там, к примеру, еще что. Но тут пацаны на сей случай имеются. Они при машине остаются заместо продавцов. Как только «тачку» толкнут, хозяину звонят, приезжай, мол, за деньгами. А так как ребята знают в торговле толк, с каждой «тачки» навар имеют — баксов по двести-триста. Наличкой, разумеется. Но за последний месяц троих таких продавцов в подъездах завалили. Они как раз свой навар получили, а их как раз поджидали — хлоп из «пушки» в башку, деньги цап и ноги. Просекаешь? Кто-то с рынка, похоже. Или сам стреляет, или наколочку дает.
— Да иди ты… Из-за двухсот баксов человека хлопать?
— — А может, как в анекдоте? «Ты зачем, гад, старушку замочил?» — «Чтоб деньги забрать». — «Так у нее всего рубль был!» — «Ну и что? Одна старушка — рубль, две старушки. — два…» Так и здесь. А мочат потому, что боятся — вдруг продавец узнает. Стало быть, с рынка человечек, местный.
— Может, и так. — Телегин взглянул на часы. — По нашей жизни и двести баксов для кого-то богатство.
— Во-во. У меня стукачок есть на рынке, попробую закинуть удочку. У нас на земле пока тьфу-тьфу, жмуриков с рынка не находили, слава Богу, но где три трупа, там и четыре, и пять. Серия. Ребятам уже терять нечего, не завяжут.
Вернулся водитель, держа в руках завернутые в полиэтилен колодки.
— Во, сервис. Ворованные, но как на Западе-в упаковочках.
— Взял бы да изъял. Зачем «бабки» платить, тем более из своего кармана? — пожал плечами Телегин, выбрасывая окурок и садясь в «уазик».
— А я, по-твоему, платил? Еще не хватало. У них ни сертификатов, ни чеков. Они мне с радостью в глазах колодки отдали, сказали спасибо за покупку и еще в пакетик завернули. Ну что, катим?
— Катим, катим. Граждане заждались.
— Что за заявочка-то? — Водитель срезал угол, проехав прямо по газону.
— Грабеж какой-то.
— Тогда с музыкой едем, — водитель врубил сирену.
Через десять минут Телегин с Плаховым поднимались по лестнице жилого дома. Еще через пять спускались обратно. Милицию вызвала гражданочка, час назад купившая по очень дешевой цене на базаре индийского чайку высшего сорта производства Новоблудской чайной фабрики № 1. Придя домой, решила чаек заварить. Но чаек не заварился — вместо него заварились опилки. Возмущенная беспределом хозяйка не нашла ничего умнее, как вызвать милицию. «Грабеж в особо циничной форме!»
Плахов покрутил пачку с опилками в руках и выбросил ее в ведро: «Чего шум поднимаете, гражданочка? Не нравится чай, пейте кофе. А еще раз вызовете из-за такой ерунды, заставим пить что заварилось. Можете жаловаться».
Еще из подъезда Плахов и Телегин услышали гневную брань водителя.
— Что, Серега, стряслось? Кто обидел?
— Сучьи коты! Вы гляньте, какие мне колодки сунули! А я думаю, зачем они, бляди, в пакетик их завернули! — Водитель швырнул на землю пару металлических болванок, больше напоминающих баночки из-под «Пепси», нежели колодки. — Сейчас заскочим туда на обратном пути, я им покажу, как лоха из меня делать.
— Из тебя, Серега, лоха не делали, ты лох и есть. Даром только триппер раздают. Поехали в отдел. Серега махнул рукой и завел двигатель.
— Трых-пых-шмых-брых, как понял? — выдал прикрепленный к «торпеде» рваный динамик рации.
Серега достал из-под сиденья микрофон и ответил:
— Понял. Левобережная, 20, скандал. Заедем. Мужики, заглянем, это по пути, чтобы потом с базы не возвращаться?
— Не люблю скандалов, — вздохнул Телегин. — Нажрутся и бьют друг другу рожи. А зарежут кого, не дай Бог, с меня же и спросят, где, мол, профилактика. Я что, у дверей караулить должен, чтобы они не дрались?
— Ладно скандалы, — перебил Игорь, — нам предложено заняться профилактикой заказных убийств. Провести анализ — на каких улицах и когда чаще всего убивают по заказам. Затем на этих улицах выявить коммерческие структуры, посетить и предупредить о возможном убийстве ихних боссов. Прикинь, Серега? Приду это я к директору компании и влуплю: «А вы не боитесь, товарищ, что вас могут устранить? Имейте в виду, что сейчас много заказных убийств». Я думаю, что после такой профилактики товарища как минимум на носилках унесут. Вон двадцатый дом, давай во двор, посмотрим, что там за скандал. Квартира какая?
— Сам же слышал, что только дом дали.
— По твоему «Пионеру» разве что услышишь… Место происшествия заметили сразу, едва въехали во двор. У последнего подъезда собрались человек десять, которые, завидев милицейскую машину,
