— Ребята, у меня просьба. Минут десять не уезжать. Посидите в тачке, попейте чайку.
Оба молча кивнули и удалились.
Я вернулся в кабинет. Продавец опасливо смотрел на меня исподлобья, грызя ногти.
— Расслабься, родной. Кто ты у нас по фамилии?
— Корнеев.
— А звать?
— Мишей, ну, Михаилом.
— Основное поле деятельности — торговля?
— А между прочим, продавец — это тоже работа.
— Боже мой, я разве имею что-то против?! Любой труд почетен. Торгуй себе на здоровье, хоть до самой старости. Но… Что делать, Миша, везде есть эти «но»… Никуда без них. К сожалению, не всем можно торговать. Не рекомендуется продавать или скупать наркотики, оружие, ну, и до кучи, ворованные вещички. Ты, значит, с Юрием Сергеевичем знаком? Между нами говоря, он большой халтурщик. Я имею в виду, как стоматолог. Но в золотишке толк понимает. Или тоже не очень, а?
Миша смотрел в пол, явно не спеша с ответом. Наверное, с мыслями собирается. Но мне-то некогда ждать, пока он там соберется.
— Ну-ка, глянь в окно. Посмотрел? А теперь слушай внимательно, продавец. Мне может надоесть собственное красноречие, и тогда на основании имеющегося у нас договора о творческом содружестве отдам я тебя вон тем интеллигентам. И минут через пятнадцать я буду знать все, что мне нужно, без всякой нервотрепки и красноречия. Идет? Не бойся, я не собираюсь паковать тебя в камеру. Разговор по душам и разбегаемся. Ты-в свой ларь, я-в свой.
— А что рассказывать-то? — посмотрел уже не в пол, а на меня Миша.
— Отлично, вижу деловой настрой. Степу знаем?
— Которого зарезали? Знаю, конечно.
— Золото он скупал?
— Ну, как вам сказать…
— Скупал?!
— Да, скупал.
— А ты?
— Ну…
— Быстро!
— Скупал.
— И сейчас скупаешь. Ты знал, что в тот день у Степы будет большая партия золота?
— Нет, нет, честно не знал, он никогда не говорит об этом. Мы вообще на такие темы не треплемся. Сами понимаете, ни к чему.
— У кого скупаете золото?
— Ну, кто приносит, у того и берем.
— Не свисти. У вас весьма ограниченный круг сдатчиков. От них могла пойти информация?
— Не понял.
— Что ты не понял? Продали вам десять колечек, а пару часов спустя пришли и отобрали. Не сами, конечно. Может такое быть?
— В принципе, может, но я ни разу с таким не встречался. По крайней мере, мне бы такую подлянку не подстроили.
— А Степе?
— Но я ж не знаю, кто ему сдавал. Но тоже вряд ли.
— Ладно. Кто еще сдает золото Юрию Сергеевичу, кроме тебя и Степы?
— Я знаю только одного, Стаса. У него желтый ларек в нашем ряду. Но его сегодня нет.
— Каким образом вы проворачиваете сделку? Есть какой-нибудь принцип, механизм?
— Да нет никаких принципов. Как только появляется товар, звоним, встречаемся.
— Где встречаетесь?
— К нему приносим.
— Отличненько. Но вы же не бегаете к нему из-за каждого колечка?
— Нет, конечно. Грамм сто накопим и сдаем.
— Молодцы, мать вашу. Посадить бы всю вашу веселую компанию. А впрочем, не надо. Вас другие посадят. На перо. Одного уже посадили. Следующим не боишься быть?
— Да я как-то не думал об этом.
— Не ври, не ври, еще как думал. Я вот подозреваю, что как раз ты следующим и окажешься. Золотишка-то много накопил?
Миша не ответил.
— Много, много. Пора в гости к Юрию Сергеевичу. Он вам, кстати, кариес по блату не лечит? Со скидкой тарифа?
— Не лечит.
— Странно. Ну да Бог с ним. И, пожалуй, вот еще что. Мне почему-то кажется, что Степа не первая жертва, а? И если б «скорая» милицию не вызвала, вряд ли бы он сам обратился сюда. Как ты думаешь?
— Не знаю, — опять уставившись в пол, пробубнил Кор-неев.
— Все ты знаешь. Просто в другие разы дело без ножа обходилось, верно? Отсюда вывод — кто-то на вашем рыноч-ке наколочку дает кому следует: «Товар прибыл, можно брать!»
— Но ведь невозможно узнать, когда мы золото понесем.
— Но случаи-то были?
— Д-да, один. Но я вам ничего не говорил.
— Само собой, родной. Ну, а что касается того, что невозможно узнать, то на это скажу — узнать можно все. Был бы творческий подход.
— Я не знаю, — еще раз зачем-то произнес Миша.
Я постучал пальцами по облезлой полировке своего стола.
— Когда ты в последний раз был у стоматолога? Естественно, не для лечения зубов.
— С месяц назад,
— Значит «рыжье» имеешь? Юрий Сергеевич как, с ценой не обижает?
— Мужик не жадный. Правда, не все берет.
— Понятно. Теперь слушай сюда. Завтра равно в одиннадцать ты у меня как штык. Чтобы тебя ребята в пиджаках не привозили, приходишь сам. Лучше без родителей. И сегодня никому ни слова про то, что ты тут был. В оставшееся рабочее время можешь заикнуться, что закрома Родины полны и пора заняться сдачей. Понимаешь что к чему? Чтобы максимальное количество народонаселения знали, что ты теперь богатенький Буратино. Максимальное. О'кей? Тогда гуд-бай… Свободен.
Продавец вышел. Я стукнул по оконной раме и махнул рукой. «Вольво» отъехала. Ну, что ж. С утра сгоняем к экспертам, а сегодня? Сегодня пора немножко расслабиться. Виктория, надеюсь, ты ждешь меня?
— Евгений, ты готов? Я не в смысле, что «готов», я в смысле — идти готов?
— Так точно, товарищ Ларин!
— Тогда подгребай. Жду.
Пока Евгений будет преодолевать расстояние от своего кабинета до моего, я, пожалуй, еще разок включу рекламную паузу. Рекламу ворованного золота 583-й пробы.
На моем столе стояла довольно симпатичная штучка, взятая сегодня утром у экспертов напрокат. Телефонный аппарат, совмещенный с магнитофоном. Как водится, японский. Очень красивый, но главное — чувствительный.
Я сел за стол и нажал кнопку «PLAY». Миниатюрная кассета бесшумно закрутилась, и через несколько мгновений из динамика полился диалог двух моих знакомых:
«Да, слушаю…»
«Юрий Сергеевич, здрасьте. Это Миша Корнеев, из голубого ларька. У меня есть кое-что. Вы бы не
